Драконова Академия. Книга 4. Том 2

Вместо ответа Люциан шарахнул по полуразвалившейся кладке камина. Изо всех сил. Снова, снова и снова. Я вздрагивала всякий раз, хотя прекрасно понимала, что он меня не ударит. Просто мне каждый раз хотелось перехватить его руку и прижаться губами к сбитым костяшкам, но это же будет… это будет конец. Конец всему. Я вдруг неожиданно отчетливо осознала, что просто хотеть и помешать ему причинять себе боль – это совершенно разные вещи.

Но я не могу… не могу его… что?

– Хватит, – я все-таки перехватила его запястье, ужаснувшись тому, во что превратилась его рука. – Люциан, здесь нет магии, и…

– Мне все равно, – он стряхнул мои пальцы. – А тебе вовсе необязательно делать вид, что тебе не все равно, Лена.

– Я никогда не делала вид…

– Ты все время только и делаешь, что делаешь вид. Сначала – что ты Ленор Ларо. Потом – что ты смертельно обижена на Валентайна. Вопрос только в том, что для тебя самой правда. Ты хоть знаешь, кто ты вообще такая?!

Прорычав мне все это в лицо, он резко обошел меня и направился к той самой портьере, которая прорехами прикрывала окно. Дернул ее с такой силой, что на него полетела пыль, крепление не выдержало и с хрустом и грохотом обрушилось на прогнившие доски, вспоров еще и их. Люциан содрал ткань, которую я подозревала в наличии всяких-разных крылатых жителей (парочка оттуда и правда улетела) и закутался в нее, завязав концы узлами. Из-за взъерошенности и сверкающих глаз в таком наряде он был больше похож на первобытно-пещерного принца, чем на драконьего.

Но ему шло. Ему вообще все шло.

Я обрубила подобные мысли на корню, как и свое сожаление о случившемся. Хотя меня все еще слегка потряхивало от возбуждения, я поплотнее завернулась в импровизированную тогу и пошла собирать свою одежду, чтобы разложить перед камином. Хотела разложить и его, но Люциан перехватил у меня рубашку и пиджак и сделал все сам. Молча.

Потом мы молча сидели, слушая, как дождь барабанит по крыше и стеклам, каким-то чудом уцелевшим полностью. Когда он начал стихать, а тучи, наконец, решили расползаться, уже стемнело.

– Переночуем здесь, – коротко сказал он. – В ночь по такой местности идти не самое лучшее решение. Кроме того, одежда еще не до конца высохла.

Я была полностью с ним согласна и хотела ему об этом сказать, но не успела. Люциан поднялся, взял найденную мной банку и ушел на улицу. Вернулся с совершенно чистой и полной дождевой воды. Открыл окно, чтобы проветрить: дым уползал наверх, вырываясь наружу через какую-то дыру в крыше. Она там явно была, по дальней стене со второго этажа текло основательно.

– Ложись спать, Лена,– скомандовал мне. – Я подежурю.

– Мы можем меняться…

– Нет.

Я посмотрела в открытое окно, где помимо звезд маячили еще два полумесяца и один беременный недокругляшок местных лун. Спать мне и правда хотелось и, поскольку я не представляла, что еще сказать, просто сделала пару глотков из банки и свернулась прямо на дощатом полу. Не очень удобно, ну а кому сейчас легко.

За моей спиной раздалось какое-то невнятное рычание, Люциан приблизился, сел, уложил мою голову себе на ноги, а сам привалился спиной к каминной стене. Так, чтобы видеть окно и дверь.

«Прости меня», – мне очень захотелось сказать ему эти слова. Но я не представляла, за что я прошу прощения.

Поэтому просто вздохнула и закрыла глаза.