Драконова Академия. Книга 4. Том 2

Глава 35

Тэйрен Ниихтарн

– Твой брат ждет девчонку со дня на день, – произнес Хааргрен.

Тэйрен задумчиво посмотрела на свои отполированные ногти. Она почти совершила ошибку, собираясь уничтожить братцеву столь желанную надежду на перемены. Знать бы еще какие… Хотя на самом деле ее, эту Лену, можно использовать по-другому. Если она придет к Адергайну самостоятельно, значит, он разрушил ее жизнь до основания. Так или иначе. Значит, она будет искать защиты и помощи – например, от того же самого Валентайна-Рэгхорна. Значит, каковы бы ни были планы братца, девчонка будет разочарована, напугана, отчаянно одинока… значит, просто нужно будет найти способ к ней подобраться.

– Что, даже ничего не скажешь? – поинтересовался дракон, устраиваясь рядом с ней на диване.

Тэйрен запахнула пеньюар, скрывая обнажившееся бедро. На игры такого рода она сейчас не была настроена.

– Сказать – что? Это ты должен был узнать, что за история с Валентайном, зачем ему эта Лена. Чтобы у нас было больше возможностей его зацепить.

Хааргрен усмехнулся. На наполовину затянутом чешуей-маской лице это выглядело жутко.

– Ты как будто не знаешь, Тэйрен, что твой брат не доверяет никому. Даже мне.

– Бедняжка.

Последнее она выдохнула насмешливо, но ухмылка с лица полудракона пропала мгновенно. Он приходил в ярость, когда она общалась с ним в таком ключе, но Тэйрен было плевать. Теперь, когда в ее руках была эта власть – знание, что Хааргрен готов подвинуть Адергайна, это грело сердце. Насколько такое понятие применимо в Мертвых землях, где холод, кажется, становится состоянием души и тела с самого рождения.

Почему-то именно сейчас некстати вспомнился Ферган и исходящее от него тепло. Уютное золото светлой магии, надежда, защита, доверие… Был ли он искренним с ней хотя бы когда-то? Вряд ли. За маской золотого тогда еще тэрн-ара Тэйрен не увидела мертвого, как земли брата, дракона, зацикленного на власти в точности так же, как Адергайн и как до него их отец. Должно быть, что-то в ней есть, в этой власти, раз все так за нее цепляются. Например, способность казнить и миловать.

Она бы с удовольствием посмотрела, как кровь хлещет из перерезанного мечом из металла Нивелира чешуйчатого горла Фергана.

– Есть кое-что, – спустя продолжительную паузу в их разговоре произнес Хааргрен. – Кое-что, за что можно зацепиться.

Серебряное пламя магических огней плясало на его лице тенями, от него холодными становилась даже ярко-алая ткань балдахина. Сумерки в Мертвых землях сгустились не так давно, но здесь даже день был больше похож на ночь, поэтому Тэйрен давно перестала постоянно хотеть спать. После Даррании она спала сутками, несмотря на то, что эти места были ей родными. Будто темная магия, клубившаяся в крови, окружавшая ее повсюду, выпивала из нее все силы. Весь свет, точнее, его остатки – которые не уничтожил Ферган.

– Я вся внимание, – она подтянула ноги на диван, подаваясь к дракону, проводя пальцами по закованному в броню плечу. Ноздри его шевельнулись, брови – если можно так выразиться про наросты на лице, сошлись на переносице.

– Мы договорились: без игр, Тэйрен.

– Тебе нравятся такие игры, – холодно произнесла она. – Так что?

– Помнишь, что произошло сразу после исчезновения Рэнгхорна, когда его единственный наследник сбежал?

– Череду поединков и показательных казней? Адергайну просто очень нужно было выместить на ком-то свое раздражение.

– Не только. Это пошатнуло его авторитет. Сначала выбор, павший на Приану Альгор, когда на его ложе готовы были положить любую из дочерей высшей аристократии, а он нашел себе в постоянные игрушки человеческую женщину из приграничной деревни.

– С его силой он мог позволить себе все, что угодно, – отмахнулась Тэйрен. – После убийства отца.

– Это так, но и не так тоже. У него была черная страсть к Приане.

Тэйрен расхохоталась. Она смеялась и не могла остановиться, просто потому, что это само по себе звучало нелепо. Адергайн – и черная страсть? Да у него из привязанностей одна-единственная: власть над Мертвыми землями, а в перспективе весь мир у его ног.

Плечо под ее ладонью закаменело. Она почувствовала это даже под пластинами чешуи. Верный знак того, что сидящий рядом мужчина в бешенстве.

– Ладно, – отсмеявшись, произнесла она. – Так что ты там говорил про черную страсть?

– Не забывай, что я был при нем все это время, – холодно отозвался Хааргрен. – Если ты хочешь сотрудничества, Тэйрен, прояви больше уважения.

Он сбросил ее руку, и Тэйрен положила ее на колено. Край пеньюара снова раскрылся, но на этот раз она не стала его поправлять. В конце концов, она прекрасно знала, как на этого дракона действует ее близость.

– Черная страсть. Приана, – напомнила она, подумав о том, что если это реальность, это было бы даже забавно.

– Суть не в них, а в том, что это частично подорвало репутацию твоего брата среди наших, и тогда он решился на ритуал Лозантира.

Тэйрен открыла рот. Ритуал Лозантира был чем-то средним между легендой темных и самоубийством. Поговаривали, что его в свое время провел Горрахон, напитавшийся силой на своем алтаре, но доказательств этому не было. Он представлял собой раскрытие Загранья в своем теле для получения доступа к силе Первоисточника, то есть самого Лозантира.

– Ты…

– Я был свидетелем этому, – скупо произнес Хаагрен, – и во время его проведения меня скрутило от близости такой силы, как новорожденного драконенка. Мне казалось, что из меня вытягивают все внутренности, а самого меня просто раскатывает по земле раз за разом. Снова и снова. Твой брат пропустил через себя эту мощь, а потом рвал обернувшихся темных аристократов голыми руками. Не превращаясь в дракона. Тех, кто осмелился бросить ему вызов. К счастью, их было немного, в те дни мне казалось, он способен уничтожить всех сильнейших и их семьи.

– Как много всего я пропустила, – пробормотала она в потрясении.

– Да, это произошло незадолго до твоего возвращения.

– М-м-м…

– Думаю, искать надо где-то здесь, – произнес Хаагрен, но Тэйрен не ответила.

Во-первых, после ритуала Лозантира бросать вызов брату не просто смешно, это самоубийство. Она и так чувствовала его силу, но даже не представляла, насколько на самом деле она велика. Какую часть он на самом деле показывал ей? Десятую часть? Сотую? А во-вторых… все эти игры с обычной девчонкой из другого мира внезапно обрели смысл. Если девчонка преодолела границы миров, оставшись в живых, она вполне способна стать артефактом-проводником, с помощью которого ее брат способен подчинить не только Дарранию, но и другие миры.

Возможно, идея с ее устранением была не такой уж и бредовой. Но если это действительно так, если Адергайн хочет использовать мощь Лозантира, чтобы раскрывать через эту Лену межмировое пространство… какая же сила сокрыта в ней самой?!

Лена

– Ты должна пойти к Фергану!

– А давай я сама буду решать, что я должна, а что нет?

Наверное, если бы кто-то увидел меня со стороны, сидящую в промозглый осенний день на скамейке в академическом парке и беседующую с самой собой, у них бы возникла куча вопросов. К счастью, никто меня здесь увидеть не мог: в Академии шли занятия, на свою пару я не пошла. За это мне грозило много люлей и отработки (в лучшем случае), но мне было как-то плевать.

– Поставь хотя бы обогрев, простудишься, – свернула с темы Ленор.

– Тебе-то какая разница?

– Ненавижу сопли!

– Толку их ненавидеть, если можно их мгновенно вылечить? Не то что в моем мире.

– Твой мир здесь, Лена. И только ты сейчас можешь его защитить от твоего монстра.

– Он не мой! – взрычала я. – И он не монстр! Он просто…

Я глубоко вздохнула, потому что на глаза снова навернулись слезы. Слишком много всего было между мной и Валентайном – такого, что хотелось сохранить, уберечь, просто оставить в памяти, как дорогое сердцу. Наши уютные прогулки по Хэвенсграду. Разумеется, я не тешила себя мыслью, что между нами что-то возможно, но и сдавать его Фергану – это по меньшей мере мерзко. Но что еще делать, я просто не представляла, поэтому у меня даже голова заболела. Ощущение было такое, что я потерялась в потоке мечущихся мыслей и никак не могу вырулить на правильную.

– Варианта у тебя два, – напомнила Ленор, – Ферган и Адергайн. Кого ты выберешь? Можем запустить магическую гадалку. Но если я все же имею право голоса, я за нашего тэрн-арха.

– Должен быть третий вариант, – произнесла я, сдавливая виски. – Просто обязан.

– А если нет?! – Ленор чуть ли не взвигнула у меня в голове. – Я, знаешь ли, жить хочу! Завтра ему приспичит избавить тебя от обузы в моем лице, и что ты будешь делать? Ты же не способна ему противопоставить хоть что-то!

– Спасибо за веру в меня.

– Да на здоровье! Я хочу, чтобы мы обе жили…

– В одном теле.

– Мне уже пофиг! Главное – жили бы!

Кажется, этот разговор зашел в тупик. Я не собиралась идти ни к Фергану, ни к Адергайну, у Ленор начиналась истерика, а я по-прежнему не представляла, что с этим делать. Вариант снова поговорить я, разумеется, тоже не отметала, но прошлый разговор ни к чему не привел. Могу же я попытаться снова? Но как? И с чего начать?

Самое паршивое, что с таким нельзя было прийти ни к Максу, ни к Ярду. Наверное, можно было бы к Соне, чтобы через нее спросить совета у Сезара, но она меня ненавидела и по-прежнему блокировала все мои сообщения. Эвиль сообщала, что со мной не хотят говорить и ничего не читают, но я все же решила попробовать снова.

– Отправь, пожалуйста, сообщение Софии Драгон, – попросила я виритту. – «Мне очень нужно с тобой поговорить. Это вопрос жизни и смерти».

Обычно Эвиль сразу говорила, что на той стороне «абонент недоступен, пожалуйста, идите нахрен», но в этот раз она ничего такого не сказала, наоборот, улыбнулась:

– Твое сообщение принято, Ленор.

Я глубоко вздохнула, а настоящая Ленор в моей голове попросила:

– Не выключай ее, пожалуйста.

– Кого? Виритту?

– Да. Хочу немного посмотреть на маму.

Только сейчас я поняла, что это может значить для нее: Ленор была в моем возрасте, когда ее родителей забрали, а потом убили. И чтобы не зацикливаться на этой мысли, я попросила Эвиль остаться, а сама переключилась на то, что надо будет найти Тахарта в промежутках между парами и сказать ему, что я не смогу участвовать в постановке. Заодно и Ярда тоже предупредить.

Похоже, что моей дружбе с Амирой не бывать. Я хотела поговорить с ней вчера после репетиции, но она убежала раньше, чем закончилась наша с Люцианом совместная сцена. Точнее, когда она убежала, я не знала – мне было не до того, я отмахивалась от своих ощущений и совершенно ни на что другое не могла реагировать. Только на Драгона, явно счастливого по поводу карт-бланша на облапыванье меня. К счастью, сегодня у нас общих пар не было, военный факультет тренировали какие-то отслеживающие заклинания. Слава Тамее!

До завтра я немного приду в себя и смогу объяснить, почему не буду участвовать в постановке…

Дракона твоего за ногу!

В этот момент я неожиданно осознала, что соскочить со спектакля у меня не получится. По крайней мере, без ведома Люциана. Потому что у нас с ним магический контракт.