Воображаемый друг

— Да, — Тин кивнул. — Отдельно стоит гараж. Отец там себе сделал мастерскую и иногда возился подолгу с механизмами, пытался усовершенствовать наши оросители. Мама понимала, что на самом деле ему надо побыть одному. Поэтому в гараже отцу сделали отдельную комнатку. Там и плита стоит на случай, если он захотел бы перекусить, не возвращаясь домой.

— Хорошо, — согласился Ион. — Отведи нас туда.

В гараже — одном из маленьких серых куполов –– было темно. Окна здесь представляли собой круглые дыры под самым потолком. Пахло сыростью и грибами. В центре стояли станки, укрытые тканью. Тут же стояли ящики с инструментами, а прямо на полу лежали обрывки проволоки, металлические детали и мятые листы со схемами.

У противоположной стены стоял диван с продавленным сиденьем, вытертый на подлокотниках, но заботливо укрытый тонким покрывалом. На деревянном столике стоял графин с водой, теперь пустой. Справа от дивана Катя разглядела что-то вроде импровизированной кухни: прямо на маленьком холодильнике располагалась плита, работающая от газовых баллонов. Сами баллоны лежали тут же, в коробке. Она бегло насчитала пять, должно надолго хватить. Хотя девочка и надеялась, что они не будут задерживаться здесь.

На полу лежал покрытый песком и масляными пятнами коврик.

Тин хлопнул в ладони, и под потолком зажегся свет. Потом заглянул в холодильник, наморщил нос. Катя из-за его спины увидела, что внутри на полке сиротливо стоят три бутылки с водой, а в миске лежат остатки еды. Темно-синий оттенок чего-то, лежащего в миске, навел на мысль о том, что это те же грибы, просто потемневшие и испортившиеся.

— Ну, мы ведь всегда можем набрать грибов на плантации, чтобы перекусить, — преувеличенно бодро высказался Тин. — Плита есть — пожарим!

— Ага, — сказала Катя и посмотрела на Иона.

Тот холодильником не заинтересовался, а увлеченно копался в коробке с деталями. Заметив на себе взгляд, он обернулся, улыбнулся смущенно.

— Вот смотрю, — сообщил он, как будто никто и без этого не понял, чем он занимается.

— Смотри, конечно. Но там ничего интересного — старый хлам.

Тин подошел, присел рядом на корточки и запустил руку в коробку. Вытащил пластмассовый кругляш, напоминающий пуговицу, со свисающими наподобие ниток проводами.

— Хотя в последнее время, — продолжал он, разглядывая свою находку, — отец намекал нам, что вот-вот сделает какое-то изобретение. Значительное. Сколько я себя помню, отец всегда находился на грани значительного изобретения, но так ничего, кажется, и не изобрел…

Ион достал со дна коробки что-то, напоминающее ограненный драгоценный камень, светящийся изнутри насыщенным зеленым цветом. Камень был довольно большой и тяжело лег в ладонь.

— Ого, а это что? — воскликнула Катя, которая до этого момента содержимым коробки не интересовалась. Но тут глаза ее загорелись, и нос стал остреньким от любопытства.

— Не знаю, — пожал плечами Тин.

— И я не знаю, — сказал Ион, задумчиво разглядывая камень, лежащий на его ладони.

— А отдайте его мне! — предложила Катя. Ей казалось это вполне разумным, ведь камень больше уже никому не понадобится!

Тин растерянно промолчал, но Ион убрал камень обратно на дно коробки и покачал головой.

— Нет-нет, моя девочка. Он тебе не принадлежит.

Катя ушла на диван, надув губы. Ну как так! Обещал ей космическую сказку, а в итоге завез на какую-то пыльную планетёнку да еще и последней радости лишил!

Ион, казалось, не замечал ее обиженного лица. Он встал, отряхнул свои светлые брюки, на которых не осталось ни песчинки, и тронул Тина за плечо.

— Ты, наверное, прав был насчет того, чтобы собрать грибы на ужин. Я так понимаю, больше нам перекусить будет нечем. Пойдем?

Тин кивнул, поднимаясь. Вытащил откуда-то из кучи деталей мятый пакет, потряс его, проверяя на целостность, и вполне удовлетворился.

— Ты с нами? — спросил Ион у Кати.

— Нет, — ответила она и нахмурилась еще больше, всем своим видом показывая смертельную обиду и грусть. — Здесь посижу. В одиночестве!

— Ну ладно. Не скучай. Мы быстро!

Ион улыбнулся ей так светло, что Катя тут же почувствовала угрызения совести. Но совесть мучила ее недолго. Совсем не для этого она хотела остаться одна. У нее был план!

Катя подошла к коробке и совсем скоро обнаружила чудесный сияющий кристалл. Оглянулась, чувствуя, как сердце нервно дергается внутри. «Да не нужен он никому!» — убеждала она себя. И вот камень с ее ладони скользнул в карман комбинезона.

Комбинезона? Ах, да! Катя уже и забыла, что она нафантазировала себе именно такую одежду. Ну не в платье же ей разгуливать по песку, да под дождем!

Ион и Тин вернулись быстро. Тин принялся чистить голубянки на ужин. Ион подошел к Кате и присел рядом на корточки.

— Ты прости, что приключение получается таким мрачным. В следующий раз обязательно посмотрим что-нибудь удивительное! Но не могу я сейчас его бросить… И тебя без присмотра тоже оставить не могу… Не грусти, хорошо?

— Хорошо, — буркнула Катя. И тут же поняла, что на самом деле не злится. Ну, пусть мрачное приключение, но зато она не одна! И даже стало стыдно немного за украденный камень.

За окном постепенно сгущались сумерки. На сковороде шипели и вкусно пахли грибы. Катя, укутанная в плед, сидела на диване и силилась рассмотреть сквозь маленькие круглые окна звезды. . Подписывайся на страничку в VK. Ей было очень интересно, какое здесь небо. Звезды и созвездия совсем другие должны быть, не такие, как на Земле. Но она видела только темный овал окна и густую черноту за ним. Яркий свет, горящий под потолком, заслонял свет звезд.

— Я выйду, постою на улице? — сообщила она, не столько спрашивая, сколько ставя в известность.

— Далеко не отходи! — сказал Ион.

Катя не стала отвечать, посчитав это само собой разумеющимся. Она ведь не глупая — по пустыне бродить среди ночи.

На улице оказалось неожиданно прохладно. Духота ушла, и Катя впервые вздохнула полной грудью, зябко кутаясь в тонкий плед. Подняла голову и замерла от восхищения. Мириады звезд, ярких и таких близких. Их было так много! Гораздо больше, чем на земном небе. Казалось, что все пространство над головой заполнено ими, и словно невиданной красоты кружево соткано было из их сияния. Катя даже не сразу заметила две планеты — спутника, низко висящих у горизонта. Они совершенно терялись в этом ослепительном сиянии.

Девочка долго стояла так, глядя в небо. В какую-то секунду ей даже стало казаться, что она падает туда, словно в темный океан. Голова закружилась, было и страшно, и чудесно, Катя протянула руки вверх, ожидая, что вот-вот, и она нырнет в прохладную, черную, искристую воду.

— Как же это прекрасно! — прошептала она.

— Ты о чем? — раздался голос над головой.

Катя моргнула и увидела лицо мамы, склонившееся над ней. Она и не заметила, когда мама вернулась с работы.

— Да так, — смущенно призналась она. — Замечталась.

— Лучше бы ты уроки делала! — сказала мама, она была уставшей, а поэтому злилась. — Мечтает она! Вот ты сделала уроки на завтра?

— Да, — соврала Катя, холодея.

— А если проверю? А? Сейчас вот поужинаю и посмотрю, что ты там сделала! И в дневник заодно загляну!

— Ну… Ладно… — врать так врать, решила Катя, тем более, признаваться было уже поздно. — Сейчас принесу…

Она надеялась, что мама будет ужинать, поговорит немного с бабушкой, а потом сядет смотреть телевизор и про уроки благополучно забудет. Так и получилось. Катя немного помялась с тетрадками у порога кухни, глядя, как мама разогревает себе на сковородке пюре с яичницей. Даже бабушка вышла из комнаты, присела на табуретку, и они с мамой стали обсуждать растущие цены и политические новости. Катя тихонечко скрылась в бабушкиной комнате, чтобы не мозолить глаза и не напоминать о своем присутствии.

Почему-то каждый вечер получалось так, что мама вместо того, чтобы поинтересоваться ее делами или просто расспросить, что происходило у дочери в этот день, или, может быть, рассказать какой-то забавный случай со своей работы, лишь сурово и сухо отчитывала ее. Наверное, она думала, что дочери, растущей без отца, нужна строгость. А Катя всего лишь хотела, чтобы мама обняла ее и прижала к себе. Пусть даже ничего не говорит. Но проявление нежности в глазах мамы было проявлением слабости. Кажется, она больше никому не намерена была открывать свое сердце, даже дочери, у которой к тому же были совершенно такие же глаза, как у ее отца. Она иногда смотрела на дочь и чувствовала, что вместо любви в ней закипает непонятная злость. Катя была ни в чем перед ней не виновата. Но эти глаза… Муж тоже на нее смотрел с любовью, а потом предал… Нет, она никому больше не станет верить. А девочку воспитает нормальным человеком, безо всех этих мечтательных глупостей в голове.

Катя села в кресло, которое еще хранило остатки ее тепла, и попыталась вернуться на Римм, под звездное небо и вновь ощутить чувство полета и бесконечной радости. Но ничего не получалось. Она видела лишь серый песок под ногами и темноту вокруг.

Вдруг кто-то сзади обнял ее тихонько за плечи и прижал к себе.

— Замерзла, моя девочка?

Это был Ион, она чувствовала, какие теплые у него руки. И голос, который произнес «моя девочка», был самый ласковый голос во вселенной. Катя заплакала, сама не понимая от чего. А он стоял рядом, и согревал, и молчал, но молчание было добрым и терпеливым.

Постепенно слезы иссякли, а мир вокруг вновь стал осязаемым и живым. Тин выглянул из гаража, отодвинув тряпку, занавешивающую вход. Наружу вырвался густой грибной аромат, и Катя почувствовала, как у нее потекли слюнки.

— Все готово! — радостно возвестил Тин. Те минуты, когда ему удавалось забыться, случались все чаще, и тогда на лицо паренька возвращалась улыбка. И Катя понимала, что, наверное, именно так он выглядел до всех этих событий. Худое веснушчатое лицо с торчащими ушами приятно преображалось и являло миру беззлобного, веселого паренька, довольного своей жизнью, пусть даже эта жизнь протекает в таком, казалось бы, скучном месте.

— Мы уже идем! — поспешно согласилась Катя, у которой от голода уже живот подвело. Ион рассмеялся, взял ее за руку, увлекая за собой, под купол, где горел свет, было тепло, уютно и вкусно пахло едой. Катя уже на пороге обернулась, скользнула взглядом по пустыне, по темнеющему в десятке метров от них центральному строению… И вдруг ей показалось на секунду, что у входа стоит длинная, тонкая черная фигура. Неподвижно, чуть ссутулившись и подавшись вперед, словно существо шло, но в последний момент замерло под ее взглядом.

Катя моргнула и отвернулась, не позволяя себе испугаться. Это лишь причудливая игра света и тени, ничего больше.

Но Ион увидел растерянность на ее лице.

— Что-то случилось?

— Нет, нет! — поспешно ответила девочка. Она и на самом деле уже убедила себя в том, что все увиденное только примерещилось.

Тин водрузил горячую сковороду на столик, придвинув его к дивану, рядом положил три вилки, поставил бутылку воды и, немного смущаясь от того, что вынужден принимать гостей за ужином с такой скудной сервировкой, развел руками.