Я люблю время (Сказка-ларец)

— Точно. Вроде того. Я, когда на эскалатор встал, который совсем наверх ведет, оглянулся, смотрю — Светлана. Я ей махнул рукой, но она меня не заметила. Ты видела, что я тебя звал, рукой махал?

— У-у, нет. Я только и успела на часы поглядеть, да расстегнуть сумку…

— Ну вот. Я сошел с эскалатора наверху и жду, пока она поднимется. А ее все нет и нет. Этот поток прошел, потом второй — нет нашей Светланы Сергеевны среди пассажиров! Может, заблудилась, либо я обознался. Нет, думаю, нашу Свету — можно так? — ни с кем не спутаешь. Ну, я и спустился посмотреть.

— Да, слушай, и вовремя. Ты же меня спас! Я тебе так благодарна! Но какие мерзавцы — деньги украли!

— Новые заработаем, именно для этого, господа, мы с вами здесь и собрались, прошу не забывать. В работе, говорят, и время летит, и горести улетучиваются. Света?

— Да, Филечка?

— Ты в порядке? Тебе к врачу не надо?

— Не то чтобы совсем уж в порядке… Но я здорова, никакие врачи мне не нужны.

— Хорошо. Еще по чашечке, потом на маршрутку — и…

— К заливу, туда, где презренная илистая Смоленка сливается с Великим Атлантическим… Работать, трудиться и опять работать!

— А почему презренная?

— Патамушта. По контрасту с Великой Невской Губой.

— Вил у нас поэт. Именно так и сделаем. Вопросы?

— Ой, маль… господа…

— Можешь звать нас 'ребята', мы с Вилом не возражаем, да Вил?

— Ни капли. Что, Света?

— Я боюсь! А вдруг они на меня порчу навели, или сглазили? У мамы на работе один раз, тоже так, сотрудница остановилась погадать у цыганки…

Велимир хрюкнул в чашечку, но перебивать не стал, только подмигнул Филарету, который невозмутимо продолжал смотреть на Свету, якобы внимательно слушая…

'А на Светке, на Светлане Сергеевне, между прочим, на дивной груди ее сидит здоровенное, в блюдце размером, пятно, обычным глазом невидимое. Это не порча, конечно, и не сглаз, но метка, маячок, по которой эта нечистая сволочь легко отыщет ее в любой толпе. Один раз попалась, села на крючок — долго мучительствовать будут. Людей обморачивать да вымучивать — тоже ведь дело непростое для них, в общем-то слабосильных тварей, да еще испитых временем и скверной. Но здесь спроворили, пометили… Теперь хоть переодевайся сто раз на дню, хоть в бане тело три, до дыр протирай — будет метка нечистая сидеть неделю, а то и две, мерзавчиков подманивать. Если, конечно, я не сотру, тем более мне это тьфу — и пальцем шевелить не надобно'.

Велимир перехватил мимолетный Филин взгляд… — на пятно, или просто на грудь? Конечно, на пятно, что там и думать, уж коли он всю цыганскую банду замел, да еще на расстоянии почувствовал… Надо же как все счастливо совпало — ждал он ее с эскалатора, не дождался и проверять поехал!

Но Филарет не проявил ни малейшего беспокойства по поводу 'нечистого' пятна, и Вил решил последовать его примеру. В конце-концов будет даже и очень радостно встретить их вновь в более подходящем месте и окончательно разобраться.

— Все, никто ничего больше не хочет?.. Я старший, я плачу, в виде почина. У Светы все равно денег нет, но это поправимо, а ты как-нибудь потом.

— Я отдам, я завтра же отдам, — девушка распахнула испуганные глаза сначала Филарету, потом Велимиру, словно бы ища у того моральной поддержки, если Филарет окажется неуступчивым…

— Угу. Наша прекрасная треть не понимает шуток и сочувствия. Светик, ничего отдавать не надо, мы с Филей все расходы разлохматим пополам, а потом компенсируем за счет фирмы, от лица которой мы сегодня орудуем. Сегодня и впредь, хотя и ненадолго.

— А почему ненадолго? — Велимир и Филарет рыскнули глазами друг в друга, но Света спрашивала на полном серьезе.

— Потому что мы с Вилом в своего рода командировке, чем раньше дело сделаем, тем раньше деньги получим.

— А я как же? — может быть, только что пережитое приключение было тому виной, или Света опять спросила, не особо задумываясь над смыслом своих слов, однако вопрос прозвучал, и следовало как-то на него реагировать. Велимир загадал про себя, что Филарет не будет медлить, хитрить, спихивая ответ на коллегу — и угадал.

— Ты-то как же? А ты с нами.

Что означало это 'а ты с нами'? Да абсолютно ничего не означало, но Света снова оперлась плечами на спинку стула, обмякла, заморгала часто-часто и благодарно улыбнулась, поочередно обоим.

— Берем такси… Вы с Вилом на почетные места, а я впереди. Уважаемый, отвезите нас на Васильевский, к заливу… Нет, к устью Смоленки, там, где метро 'Приморская'…

В городе тепло, пожалуй и душно, а на краю города, на берегу залива — ощутимый ветерок, девушка даже прижала руки к груди крест-накрест, ладонями на локти.

— Светка, холодно что ли?

— Я тебе не Светка. Нет, просто я покойников боюсь, и вообще я сегодня никакая.

— А как тогда? — Вил и Света стояли у парапета, чуть поодаль от места происшествия, а Филарет пошел 'на место', выяснять и сверяться с воображаемой картой…

— Что как тогда?

— Ну, если не Светка?

— Просто Света. Ой, он нас зовет… Вил, а Вил, я боюсь туда идти, можно я туда не пойду?

— Глупенькая, да там уже ничего такого нет, даже следов, лишь контуры мелом.

— Я тебе не глупенькая! Все равно боюсь… — Было видно, что девушка действительно вся дрожит.

Вообще говоря, это было не дело — брать ее с собой сегодня, девчонка натурально на грани нервного срыва, и надо бы ее чуточку 'зомбануть', хотя бы убрать до утра эмоции, или слегка затупить, мучается ведь…

— Дай руку и пошли. Нас ждут деньги, женщины и южные моря! Пойдем, Света, пойдем, не бойся… Сейчас все осмотрим и пообедаем — с водкой, с цыганами…

— Не хочу я никакой водки. И уж тем более цыган!

— Ладно, без них. Тогда закажем красочный мордобой между столиками.

— И мордобоя уж тем более не хочу. Я спать хочу.

— Тоже дело. Ну, что, Филя?

Они сошли к Филарету, стоявшему на гранитной площадке у воды, спиной к заливу. Велимир соврал, конечно, насчет отсутствия следов: вокруг мелового контура хватало бурых пятен и подсохших сгустков, природа возникновения которых места сомнениям не оставляла. Велимир положил ладонь себе на локоть, поверх Светиной ладошки, и рискнул впрыснуть в нее чуточку спокойствия. Так он называл это для себя — впрыснуть, хотя на самом деле это, скорее, было действие ровно противоположное: он вытянул из девушки избыточный адреналин, немножко, самую чуточку убавил, только чтобы она не сорвалась в истерику… И главное, чтобы Фил не почуял.

Фил пристально посмотрел на обоих, втянул воздух, аж ноздри затрепетали, прислушался к чему-то внутреннему и разжал, наконец, до белизны стиснутые губы.

— Вот такие пироги из мозгов.

— Меня сейчас стошнит.

— Потерпи, Света, деваться некуда. На, жвачку пожуй, полегчает… Ну, как хочешь, тогда просто за Вила держись… Вот сюда он упал, вот под таким углом, чуть ли ни вертикально, а все же под углом. Не надо быть экспертом по баллистике, чтобы проследить обратную траекторию его полета по следам… по брызгам… Вил, что скажешь?

— Ни одной идеи, гражданин начальник. Ничего я не видел и не слышал. Но все подпишу.

— Смешно. Так что, думаешь, действительно — как оно было? Накидывай даже самую несуразность, потом отсеем.

Велимир виновато почесал горбинку на носу, отогнул ладонь от лица.

— Да ни фига мне в голову не прет, ни одной мысли. Разве что его с вертолета сбросили. С частного неучтенного вертолета…

— Хорошо бы так… Я уже думал на эту тему. В Петербурге есть несколько штук в частном владении, как я слышал, в корпоративном или в частном, это не принципиально. Да только территория залива слишком хорошо контролируется, чтобы остался незамеченным пролет такого шумного транспорта… А следствие подобными сведениями отнюдь не располагает.

— Ну, ветром занесло.

— Вот это уже лучше, ближе к реальности. А еще?

— Тогда нет идей. А ты, Света, что думаешь? — Света ничего не думала, она уже, под предлогом поправить макияж, красила ресницы.

Все трое постепенно и неуклонно отходили прочь от неприятного места, пока не подошли к самой кромке набережной, где бойкий ветерок, пришедший с залива, конечно, пахнет гнилыми водорослями, но это в тысячу раз лучше, чем… Девушка, наконец, повернула к ним отреставрированное личико, которое, по большому-то счету, вообще не нуждалось ни в каком макияже, мимикой попыталась выказать живейшее участие в обсуждаемой проблеме, но Филарет уже не обольщался на сей счет. Велимир еще раз всмотрелся в морочное пятно на Светкиной груди: вроде как… Да нет, даже и не думает сходить или бледнеть, прочно посажено… Но пока на приманку так никто и не клюнул.

Это случится ближе к вечеру, когда они разойдутся по домам, и она останется без защиты… Вообще-то говоря, надо что-то решать, второго такого раза она может и не выдержать.

Все трое внезапно замолчали, словно бы кто-то дирижирующий наслал на них тишину. Всяк думал свое…

Девушка первая вышла из задумчивости: возле ее ног закрутился крошечный вихрь, собирая в вертикальный жиденький конус пылинки, соринки, обрывки… Она топнула туфелькой — и пылевой столбик распался.

— Чего нашла? Золотой ключик, никак?

— Колечко… Нет, браслетик! — Девушка распрямилась и ладошкой на ладошке стала протирать найденный предмет. — Ой, а оно вроде серебряное. Смотрите, какой красивенький. Спиралечка тоненькая-тоненькая…

— Стой! Не шевелись… Может, это его браслет, Андрея покойного, у него пальцы, правда, корявые были, но ручки худенькие. Покажи мне его! — Филарет метрах в трех стоял от девушки — и вдруг он уже — вот он, прищурился, за ладонь ее держит…

— Нет, Фил, что ты… У этого Андрея пальцы хоть и сосисками, но уж не с браслет толщиной, а это — глянь — мне почти на запястье налезет. Мне все говорят, что у меня ручки как у… Ой, налез!

— Нет! Погоди, не надевай. Не надевай, Света! Тогда не снимай! Погоди, я только гляну поудобнее. У меня, кстати, лупа при себе, держи у себя на запястье камешком сюда, сейчас поглядим. Так это цепочка…

— Какая цепочка, ты чего?

— Э-э, кладоискатели, ешкин кот! Двадцать пять процентов от найденного я вам выплачу, так уж и быть, и можете поделить на двоих, но сначала дайте рассмотреть… Фил, не наглей, дай мне тоже позыркать?

— На, смотри. Света, приподними ладонь повыше. Серебро да и все. Достоинств в нем, что тонко вытянули, да рубин в торец посадили.

— Настоящий рубин? Ой, мальчики…

— Настоящий, настоящий, таких рубинов на один карат тысячу нужно взять. — Велимир протянул было пальцы к браслету, но передумал, предпочел томно взять девушку за предплечье, чуть тряхнуть его, чтобы тончайший браслет соскользнул на запястье, правой рукой принял из Филиных рук лупу и с умным видом принялся рассматривать браслетик со всех сторон…

— Ого, руны…

— Что??? Какие руны??? Мамочка, я боюсь!

— Буквы, типа, простые, нестрашные. Обыкновенный эльфийский алфавит.

— Дай! Дай, мне, дай посмотреть. Ну дайте же мне посмотреть, это же я нашла!!!!

— Не прыгай, успеешь! 'А о-дно все-силь…но-е… влас-те-ли…ну… Мордора…'