Третья книга лирики

Кариатида

– Я дала тебе чашу. Пей!

Кариатида

Я не могу из этой чаши пить!
У слепка твоего обрезан подбородок.
На пристани моей сгрузилось иного лодок,
На самой стройной я, волшебной, должен плыть.
Я не могу из этой чаши пить.
Нет, духа твоего Земле не уместить,
О, гордый сон мой, сладостный и кроткий!
Мне в этом мире миг один короткий
Тебя дано любить, но так любить, –
Что ангельских поэм,
Несравненный ни с кем,
Творец –
Теперь навыки нем;
Что жалкий слепец,
Теперь Тициан,
Которому видеть творенья венец
Быль дар, на Земле неповторенный, дань;
Что солнечных систем.
Вихревые мчанья –
Теперь лишь качанья
Пылинок в проблестевшем луче, –
И ты – этот луч;
Твой голос могуч,
И на нежном, покатом плече
Ты выступ храма, чей фронтон из вида,
По непомерности своей,
Теряется, – Кариатида,
Несешь сквозь гущу земных дней.
Я не могу из этой чаши пить, –
Не потому, что духа не имею,
Божественную часть назвать своею;
Не потоку, что не созрел любить, –
Но оттого, что срезан подбородок
Слепительного слепка твоего;
Но
Оттого
Что
суждено
Отплыть мне на одной из самых легких лодок. Август 1920.

На «Альманахе»

Отчего, когда рядом сидели мы там,
И я жадно ловил – как преступники ловят
Луч надежды по сжатым судейским губам –
Луч безмерного лада в любом твоем слове,
Тень ее воплотилась в одну
Из сидевших и слушавших женщин? –
– Подглядеть захотелось ей третью весну.
Убедиться, что цвета в ней меньше? –
Но я понял тогда, чей коралловый крест
Та, что цепью обвила меня золотою
(Не соперничать с ней никому красотою!)
Смяла с шеи моей, сделав бархатный жест… Август 1920.

«Каждое сердцебиенье…»

Каждое сердцебиенье –
Это биенье твое…
Красная армия где-то
Вскинула к глазу ружье.
Ты возлюбила поэта,
Чем он ответит тебе?..
Страшное будет мгновенье,
Если угодно судьбе.
Знай же, Сомнабула, знай же:
Ты ему сладостней всех. –
Только при встрече с тобою
Спал с него тягостный грех.
Лучшая в мире, прощай же!
Лучшая в мире миров.
Приготовления к бою
Кончены. Что ж? – Я готов. Август 1920.

Бесконечная поэма

Опухшее от длительных бессонниц,
Одно из нижних век;
А захоти – и увезет эстонец,
Тебя любой навек.
И порчею затронутые зубы
(Но порча их сладка!)
И не закрывающиеся губы:
Верхняя – коротка.
И белокурые над ней пушинки
(Ведь то, гляди, усы!)…
Жнеца и жницы (стали госпожинки) 1
Скрестились полосы.
Сам должен был я в этот миг отметить,
Сам подойти,
И должна, должна была ответить,
Отдать свои пути.
О, яркая и частая как пламя,
О, нужная, как высь!..
И небывалыми колоколами,
Вселенная, молись!
Смотри, какие меркнувшие светы
Воспламенились вновь;
Какие любопытные планеты
Летят к нам на любовь.
Вон Змий, порфировый и кареглазый,
Мой дорогой, он тут;
Надежды винный бархат и алмазы,
Маринин изумруд;
И горлинка глядящая орлицей,
С рубином на груди;
И сам Эдгар, и серафимов лица
За ним и впереди…
Опухшее от длительных бессонниц
Одно из нижних век
(и так далее). 1920. Сентябрь. Начало.