Ящик с костями

– А что насчет людей, которым адресованы письма? Они проходили терапию глубокого сна? Терапия работала?

Маргарет опустила взгляд на письма на коленях и кивнула.

– Это было уже очень давно, но я абсолютно уверена, что да. И – нет, терапия не работала.

– Не знаете, зачем Эна хранила эти письма?

– Нет. Они принадлежали не ей, – Маргарет передала письма Кирби, словно больше не хотела иметь с ними дела.

Кирби свернул письма и положил обратно в карман.

– Вы сказали, что Эна руководила усыплением пациентов. Можете рассказать об этом поподробнее?

– До десяти пациентов усыпляли и держали в таком состоянии в помещении, которое называлось «комнатой наркоза». Мужчин и женщин. Я возглавляла «соловьев» – то есть медсестер, которые занимались настоящей работой. Я говорю «настоящей», потому что они присматривали за этими беднягами, отводили их в туалет, купали, причесывали. Эна была не способна на подобное. Когда персонала не хватало, запах стоял ужасный. Пот, моча, а иногда кое-что похуже.

– Где находилась комната наркоза? – спросил Кирби, надеясь, что медсестра подтвердит слова Конни.

– В частном отделении. Отделении Китса, – Маргарет повернулась и, взглянув на Кирби, начала зачитывать поэму: – «Твой ключ мироточивый пускай ларец души моей замкнет…» Это стихотворение «К сну» Джона Китса[22].

– Происходили ли… – он заколебался, понимая, что этот вопрос может быть сложным для бывшей медсестры. – Происходили ли несчастные случаи?

Маргарет замолчала и выглянула в окно на освещенный пруд. Кирби терпеливо ждал, пытаясь прочитать выражение ее лица. Казалось, мысленно она перенеслась в другое место. Через несколько минут Маргарет медленно кивнула сама себе и еле слышно прошептала:

– О да.

Кирби сглотнул, чувствуя, что вот-вот услышит нечто важное.

– Это произошло с кем-то из пациентов, упомянутых в письмах?

Маргарет указала на нетронутый стакан шерри на столе. Детектив передал ей шерри.

– Спасибо, – поблагодарила она, взяла стакан в худощавую руку – которая, как теперь заметил детектив, слегка дрожала – и глотнула золотистой жидкости.

Кирби поймал себя на мысли, что ему любопытно, какого года это вино.

– Девушка и юноша… но возможно, были и другие, – начала она. – Девушка – дочь одного из друзей Брейна. Все проходило тайно. – Она снова пригубила шерри и передала бокал Кирби, чтобы тот поставил его на стол.

– Что произошло? – спросил детектив.

– Она умерла во время родов.

– В «Блэквотер»? – Кирби был шокирован тем, что в больнице было родильное отделение.

Маргарет кивнула.

– Дайте мне еще раз взглянуть на эти письма.

Он достал письма и передал бывшей медсестре. Он наблюдал, как Маргарет перебирает их.

– Вот это, – сказала она, кивая и изучая содержание письма. – Теперь я помню. Сара Карсвелл.

Кирби взял письмо, начинающееся с «Дорогая Сара» и подписанное «Любящий тебя Том». Это было единственное из пятнадцати писем, на конверте которого не значилось имя. Детектив решил, что Эна, должно быть, потеряла изначальный конверт и запихнула его в пустой.

– Конверт, в котором мы его нашли, был адресован Кэтрин Эдвардс, – заметил детектив.

– Возможно, они не хотели, чтобы кто-либо знал о том, что она здесь. Как я говорила, все держалось в тайне.

– Вы имеете в виду, что все это скрывали? – спросил Кирби.

Маргарет кивнула.

– Кем был Том, ее парнем?

– Я мало общалась с Сарой, но ее навещал молодой человек. Не ее класса, поэтому не думаю, что ее семья одобрила ее выбор. Это мог быть он.

– Вы помните его фамилию?

Маргарет покачала головой.

– Я даже не помнила его имя, пока вы не показали письмо. Бедняга был по уши влюблен в нее.

– Когда это было?

Медсестра на мгновение задумалась.

– Наверное, где-то в середине шестидесятых. Точнее сказать не могу.

– Что произошло с ребенком?

– Его отправили в приют. Об этом позаботилась Эна.

Кирби не мог поверить своим ушам.

– Почему ее родные позволили подобное? Как отреагировал отец ребенка, Том?

– Бедняга не имел права голоса. Сара была постыдным секретом для семьи; думаю, что родные просто хотели избавиться от нее и ото всех этих неприятностей. По крайней мере, ее отец.

«Боже, – подумал Кирби. – Что же это была за семья такая?»

– Вы не помните, в какой приют отдали ребенка?

Маргарет поправила одеяло на коленях, словно собиралась встать.

– Нет, это было очень давно.

– Позвольте, я вам помогу, – предложил Кирби. Он взял одеяло, свернул и положил на спинку кресла. – Вы упомянули юношу…

Внезапно послышался какой-то шум, отвлекший их обоих: кто-то издал вопль, вслед за которым раздался звон разбитого стекла. Обернувшись, Кирби увидел, как двое работников дома престарелых выводят из комнаты пожилого джентльмена. Похоже, у того случилось помутнение рассудка. «Боже упаси меня оказаться в таком месте, неважно, насколько напыщенным оно будет, со всем этим выдержанным шерри и подсветкой чертова пруда», – подумал детектив и увидел направляющуюся к ним Терезу. Она постучала по часам, показывая, что пора уходить.

– Так что насчет юноши, мисс Холидей? – переспросил он.

– Ах да. Он был молод, примерно возраста Рэймонда, анорексик. У него не было ни семьи, ни друзей, он попал к нам из сиротского приюта. Рэймонду он понравился. Две потерянные души, – она покачала головой. – Как грустно.

– Что с ним произошло?

– Подробностей не знаю, знаю лишь, что он умер во время терапии глубокого сна. Его звали Грегори Бут. Рэймонд был очень расстроен. Он только недавно потерял мать, и тут произошло такое.

– Вы закончили, инспектор? – спросила Тереза Бетелл, присоединившаяся к ним. – Уже поздно.

Кирби хотел бы побольше услышать о Грегори Буте, но встал и повернулся к Маргарет, пытавшейся подняться с кресла.

– Позвольте мне…

Она отмахнулась от него и неуверенно встала.

– Я в порядке, спасибо.

– Маргарет, вы же знаете, что должны не забывать про ходунки. Про что я вам говорила? – Тереза повернулась к Кирби. – Она такая упрямая, – добавила медсестра с улыбкой.

– Вы слишком сильно суетитесь, оставьте меня в покое… – Маргарет протянула костлявую руку Кирби. – Доброй ночи, детектив.

Тот пожал ее руку и удивился сильной хватке женщины.

– Вы очень помогли мне. Если нужно будет еще о чем-то спросить, могу я позвонить сюда?

– Конечно.

Он снова поблагодарил пожилую медсестру и на всякий случай дал ей свою визитку. Сказал Терезе, что сам найдет выход.

Пока он ждал, что кто-то из сотрудников откроет парадную дверь, его внезапно осенило. Детектив бросился обратно к комнате, из которой только что вышел, и как раз в этот момент оттуда появились Маргарет и Тереза.

– Простите, еще один вопрос, и я обещаю, что оставлю вас в покое, – произнес он, лучезарно улыбаясь. – Вы упомянули, что пациентов усыпляли. Не помните, какие лекарства использовались при этом?

– Их было много, – ответила пожилая медсестра. – Обычно это были барбитураты… – и она замолчала.

– Понятно, – разочарованно сказал Кирби. – Спасибо, – он собирался уйти, когда Маргарет остановила его.

– Но был и еще один препарат, – промолвила она. – Он бы и тут иногда мог пригодиться, – она бросила озорной взгляд на Терезу. – Конечно, его уже давно не используют. Эна просто молилась на него.

Кирби с затаенным дыханием ожидал, когда Маргарет вспомнит название.

– А, вспомнила, – сказала она. – «Мандракс». Или, как его называли американцы, «Кваалюд».