Князь Рысев

Клинок нехотя покинул чужую ладонь — алхимик стискивал рукоять посмертной хваткой. Извини уж, дружище, но мне эта приблуда сейчас куда нужнее, чем тебе! Я выставил его перед собой в самый последний момент — лисица что было сил попыталась разрубить меня одним замахом. Весь ее всклоченный вид говорил о небывалом раздражении — она будто так и хотела спросить у меня, какого же черта я смею не умирать. Нормального ответа у меня для нее не было.

Ее клинок замелькал у меня перед глазами — неистово, с каждой промашкой становясь злей и отчаянней, она лупила наотмашь, позабыв о прежней изящности. Все, чего ей хотелось сейчас, — это очистить меня, словно картофелину.

Ибрагим вступил в игру нежданно — я и заметить не успел, когда же этот черт прокрался мимо нас. Пистоля в его руке бахнула так, что мы с Алиской вздрогнули в унисон. С потолка посыпалась побелка, комнату спешил заполнить едкий пороховой дым. Шевеля усами, будто рассерженный до белого каления таракан, старик методично засыпал в ствол новый заряд, словно давая понять, что если кому-то здесь недостаточно предупредительного выстрела — у него хватит духу и на непредупредительный.

Алиска словно охолонилась — она сверкала на моего слугу взглядом, но не двигалась с места. Оно и понятно — меньше всего на свете она желала увидеть его в своих противниках.

Я не стал ждать дальнейшего развития событий. Острием клинка вспорол треклятые ремни маски — словно тарелка, та хрустнула на полу, рассыпалась осколками. Не обращая на это никакого внимания, я схватил девчонку за руку, резко дернул на себя — меч из ее рук вывалился, загремел бездушной железкой.

— Федя?

Она смотрела на меня и будто бы видела в первый раз. В ее голове пробуждалось осознание, что всего пару мгновений назад она собиралась сделать нарезку из своего лучшего друга. На губах так и засели слова тысячи и одного извинения — ну уж нет, если она сейчас расклеится, то все пропало! Краска стыда вновь посетила ее щеки, злости же я дожидаться не стал.

— Алиска, ты знаешь, где винный погреб? — я шмыгнул носом, решив, что и дальше быть безоружным хреновая затея. Пробежался глазами по раскиданному оружию, выбрал самый лучший клинок, вырвал его из мёртвой хватки алхимика.

Она захлопала глазами, все еще не в силах справиться с собственным удивлением. Ну уж нет, так дело не пойдет! Дабы привести лисицу в чувство, я от всей души дернул ее за хвост — кажется, сработало.

Алиска отскочила от меня на добрый метр, оглаживая и прижимая к себе свое рыжее сокровище. Я тут же повторил вопрос.

— Винный погреб? Зачем? Что там делать?

Я облизнул высохшие губы — про тайник, значит, она не знала. Хорошо это или плохо, подумаем как-нибудь потом, но одно ясно точно — у Майи были секреты даже от лучшей подруги. Впрочем, на ее месте я бы тоже не стал рассказывать всем и каждому, где прячется нечто ценное лично для меня — даже у стен есть уши, даже самые верные языки развязываются. В мире-то с магией, я верю, это было даже куда проще, чем в родном для меня.

— Знаешь или нет? — Я чувствовал, как драгоценное время утекает меж пальцев. Я едва не поддался первому порыву зло зарычать, махнуть на девчонку рукой и продолжить поиск уже без ее помощи.

— Знаю! — пискнула она, покачала головой, возвращая на девичью моську боевой настрой, проговорила уже куда уверенней: — Следуй за мной! Только не отставай, понял?

Кивнул. Махнул Кондратьичу — тому мои слова без надобности, тяжело бухал сапогами за спиной. Хоть и ничего не понимал — он-то дневника не читал. Мне казалось, что я так и вижу недоумение, что клубком роится в его голове. Если бы все проблемы да в винном погребе решались, так и читалось на его лице, так жисть-то какая бы сразу же настала! Уж не чета тому, что творится. Я был с ним абсолютно согласен.

Алиска была будто вихрь. Уж не знаю, как она вытворяла свои трюки. Но разве что по потолку не бегала. Меч в ее руках ложился смертной карой на голову любого, кто осмелился сегодня натянуть на себя маску алхимика. Интересно, сколько у Тармаевых таких бойцов, как она? Если больше десятка, то можно не просто выбить любителей похимичить на ночь глядя, но и хорошенько наподдать им уже на их территории.

Так оно, судя по всему, и было. Прислуга хранителей Колбы Безумств перешла от нерасторопной обороны к отчаянной, но контратаке. Горничные, в коих бы я ни за какие коврижки не признал хороших бойцов, умело управлялись не только с швабрами. Вооружившись, в том числе и за счет нападавших, они теснили алхимиков прочь. Желтый туман спешно отступал под напором огненной магии — были ли у Майи братья и сестры? Я не знал, но видел воочию, как белобрысый малец дарил жар собственной ярости любому, кто смел явиться с оружием в его дом. К творившейся неразберихе и сумбуру прибавился пожар — синим, неестественным и явно чародейским пламенем он неспешно доедал занавески, принимался за старенькие, давно мечтавшие о замене обои и с жадностью посматривал на деревянные балки и лестницы.

Потом, твердил я самому себе, все потом. Словно согласная со мной Алиска едва ли не паровозом прокладывала нам с Кондратьичем путь. Мне даже как-то стало стыдно перед ней — она взяла на себя большую часть работы, оставив на нас лишь неловких подранков.

Впрочем, и тем было чем удивить. Поганец в клювастой маске чуть не продырявил меня из миниатюрного дамского пистолета, за что опробовал несколько дюймов каленой стали. Я убивал всего второй раз в жизни, но это оказалось гораздо проще, чем думалось. Клинок легко вспорол негодяю живот. Словно не желая оставлять грех на душе барина, с несчастным разделался Ибрагим.

— Зачем тебе в винный погреб? Что там? — Кажется, решив взять пример со старика, Алиска начала задавать неудобные вопросы.

— Увидишь, — прошипел я ей в ответ прямо на ходу.

Интересно, вдруг подумалось мне, что будет, если я прискачу туда со своей зондер-командой, а там на самом деле не окажется никого и ничего, даже тайника? Помашу перед носом ключиком, разведу руками? Здравый смысл говорил, что было бы неплохо выдумать хоть сколько-то приемлемое оправдание. Шестое чувство решило иначе — словно в старом мульте про человека-паука у меня вдруг закололо в висках, аж в зубах заломило. Я всем нутром почуял, что единственное, что мне сейчас нужно, так это нырнуть влево, прижаться к стене и кувырнуться прочь. Тело протестующее застонало, спрашивая, как оно вообще выполнит все эти кульбиты, но его вопрос потонул в треске прямо над головой.

Меня осыпало каменным крошевом, следом посыпались огненные искры — решив больше не спорить с собственными предчувствиями, рванул, куда велело подсознание. Все перед глазами закружилось будто в каком-то диком танце — я пришел в себя лежащим на полу, вытянувшимся в струну. Руки сами сложились замком над головой, рядом грохнула полыхающая балка. Краем глаза я видел, как Ибрагим попытался последовать моему примеру, но синее пламя, будто живое, лизнуло его самым кончиком — старика будто пинком отшвырнуло прочь.

Алиска в миг оказалась рядом, не оставляя попыток поставить меня на ноги.

— Идем! Сейчас мы ему совершенно ничем не поможем! — Она теребила меня, будто умоляя. Я посмотрел ей в глаза и понял, что она права. Если сейчас брошусь помогать Кондратьичу, весь мой изначальный порыв пойдет псу под хвост, следом за судьбой рода Тармаевых.

А там, чего греха таить, в синем пламени может сгинуть и моя новая жизнь…