Дело о молочной реке

— Она тебя не узнает? — забеспокоился я.

— Нет, конечно! Откуда? Сходства у нас не так много, а про меня она ничего и никогда не знала. Отдала папаше сразу после рождения, да и забыла.

— А ты… — слегка замялся я. — Ты тоже в сотню входила?

— По силе да, но опыта набрать не успела. В сотне я учитывала только силу, так что мое место было намного ближе к началу. Но я богов не считала, так как они уже и не элинги, строго говоря… Духи колдовские. И это… Дэн, пойдем домой? Что-то всё настроение испортили.

Я только кивнул, потому что на балу мне очень понравилось только одно, а именно музыка. Разнообразных инструментов отличного качества на Жемме навалом, а здесь играл великолепный оркестр. Я даже решил, что когда добудем много денег, то куплю себе магический граммофон. Элинги, кстати, немало знают про достижения человеческой цивилизации на Земле, но многие вещи предпочитают решать с помощью магии. Им так проще. Я вот знаю, как принципиально были устроены первые земные граммофоны, но предлагать Грогрегиру сделать что-то подобное даже не буду. Такие вещи должны пройти долгое развитие, чтобы получилось хорошее качество звука, а магическое устройство, хоть и дорогое, но звучание не отличишь от живого оркестра.

Все остальное на балу мне не понравилось. И постоянные скандалы, и одуряющий запах духов, причем зачем эти низкорослые демоны так душатся мне было непонятно, ведь они волей неизвестных создателей своей расы почти не воняют даже если редко моются.

Еще темнота. Для элингов с их ночным зрением в зале было нормально, а вот я видел довольно паршиво. А это не очень приятное ощущение, когда все тебя видят, а ты различаешь только тех, кто приблизился уже на десяток шагов.

Но хуже всего оказалось угощение. Причем как раз из-за того, что организаторы решили расстараться. Если в обычных трактирах я всегда могу выбрать какое-нибудь мясное жаркое или рыбное блюдо, да и овощи предлагают, то здесь таких простых угощений не заметил. А вот на всяких личинок, червяков и насекомых насмотрелся. Ну и на разнообразных членистоногих, а также других ползающих и квакающих гадов.

Даже вино здесь ухитрились испортить, утопив в нем тех же червяков, или в самом мягком случае добавляя что-нибудь вроде «отрыжки картофельного муравья».

Ариста, правда, вроде бы была не прочь попробовать что-то из представленной высокой кухни, но зная о моем консерватизме в еде, а точнее, что мне не только есть, но даже смотреть на подобные изыски противно, не рискнула. Вот такая ещё одна жертва ради нашей любви.

Так и ушли, Ариста ворчала всю дорогу, кутаясь в плащ с капюшоном от жестоких лучей Солино, что балов ей, похоже, хватило на всю оставшуюся жизнь. Я просто молчал, потому что решил для себя, что тусить надо в более близких нам компаниях, а не на таких балах, на которых собирается весь сброд. И графини всякие, и баронессы, и королевы бывшие…

Так и дошли до дома, где нас ждало еще одно неприятное известие. Грогрегир сообщил, что принесли письмо от стражи, в котором сообщалось, что моя собственность, а именно раб Аун и рабыня Гелила, сидят в тюрьме. За участие в пьяной драке с нанесением, и много еще чего в том же духе.

А еще писарь нагло сообщал, что на закате их будут пороть, хоть это и не принято, потому как рабы — собственность хозяина, но в данном случае делалось исключение, потому что «хозяин не справляется с воспитанием и раскормил рабов до полного неприличия».

Честно говоря, я и вправду считаю, что кое-кто питается слишком хорошо, но кнут или розги как способ диеты воспринимаю плохо, а потому только вздохнул и сказал:

— Пойду я, пожалуй… Заберу этих придурков…

— Я пойду с тобой! — решительно заявила Ариста. — Догадываюсь, что тебя в женскую тюрьму не пустят, и дуру Гелилу успеют выпороть, пока все бумажки пройдут по инстанциям. А я никому такого счастья не желаю. Но если я, как твоя уполномоченная рабыня, отслежу, то не посмеют. Пять минут! Сменю бальный наряд и буду готова!

Ну не через пять минут, но через четверть часа мы вышли и двинулись к окраине, где находится тюрьма. Причем ни я, ни, конечно же, Ариста не знали где точно, поэтому перед нами бежал какой-то закутанный в тряпки подросток, проводник.

— Насколько я помню, — вещал по дороге я, — тюрьма не напрямую подчинена страже.

— Ага, — отвечала мне моя красавица. — Отдельный департамент городского управления. Там заправляют клерки, хотя охрану несут по сути те же стражники. Или стражницы в женском корпусе. Но да, говорить нам придется с обычными клерками.