Земля разбитых грез

* * *

Просветленный Риманн, переодевшийся из опостылевшей парадной формы в обычную полевую, сидел в рабочем кабинете и с самого утра изучал приборы иномирян. На сей раз улов оказался особенно богатым, потому как помимо «смартфонов» те принесли из родного мира три «планшета» и два «ноутбука». Не то, чтобы на этих устройствах наличествовало нечто интересное… Как и все прочие, они были забиты странной музыкой, тем, что земляне называли кинофильмами и мультипликацией, играми и, конечно же, порнографией. Нет, в Дамхейне сии низменные развлечения тоже были популярны средь люда, но такой фантазии не проявлял никто.

Хотя, молодым паладинам подобное нравилось и Риманн не мог их осуждать — даже в осколочных королевствах жизнь слишком тяжела и беспросветна, чтобы отказывать себе в простых и примитивных удовольствиях.

Вот только…

«Сколь много лет призываем иномирян, а я все поражаюсь этим людям. Держать в руках приспособление, способное хранить великую мудрость поколений и использовать его, дабы лицезреть картинки с голыми женщинами и котами» …

Не то, чтобы высший паладин имел что-то против первых и вторых, но такая зацикленность огорчала. А еще она не оставляла ни малейших шансов свернуть с проторенного пути.

«Проклятая всеми демонами магия духа!» — с горечью подумал просветленный. — «Все так, как Мать и говорила. Ничто не меняется уже вот два десятка лет».

Вздохнув, он вернулся к своему занятию и коснулся сенсорного экрана. На нем появилась фотография: улыбающийся мужчина, обнимающий светловолосую женщину и маленькую девочку на фоне какого-то дворца.

Следующий кадр.

Мужчина держит девочку на плечах, и та весело смеется.

Еще кадр.

Небольшое видео, где они играют в снежки.

Со вздохом отложив «смартфон», просветленный взял следующий.

Вот полный молодой человек обнимает пожилую женщину с похожими чертами лица — мать, по-видимому. А вот он выгуливает собаку по широкой чистой улице. Пара десяток фотографий, и вот он с конвертом из одеял, внутри которого виднеется личико младенца.

По щекам просветленного потекли слезы, и он прошептал:

— Простите нас, если сможете. Да прибудут с вами покой и счастье в следующей жизни.

Каждый раз, собрав имущество иномирян, он просматривал их семейные фотографии, стараясь запечатлеть каждую мелочь. Память Риманна уже была не та, что в молодости, но он мог бы поклясться Лугу, если бы верховный бог выжил, что не забыл ни одного имени и лица.

«И быть по сему до самой смерти», — мрачно подумал высший паладин, продолжая листать.

Следующий смартфон почти разрядился, но для сильнейшего электромага Дамхейна это не являлось проблемой. Заряжать подобные устройства, понижая напряжение до нужной величины при постоянной силе тока он научился давным-давно. Два тонких электрических щупа коснулись контактов и хитроумный аккумулятор иномирян начал заполняться.

Техномаги и писцы испортили не одно устройство, стараясь воссоздать технологию, но, увы, безуспешно.

«Столь многие наши начинания окончились сим печальным образом», — с грустью подумал паладин, разглядывая очередную фотографию, — «как не поверить в волю Рока» …

В дверь постучали и просветленный, отвлекаясь от своих мрачных мыслей, рассеянно произнес:

— Открыто.

В кабинет вошел Лехри. Веселый, радостный. Руки его больше не дрожали, на губах играла сытая улыбка и лишь небольшие капли крови на ботинках, да заткнутый за пояс прекрасный пистолет иномирянина свидетельствовали о том, что произошло.

Риманн сдержал тяжелый вздох и спросил:

— Достойно ли ты накормил своих демонов? Сыты ли они?

Улыбка растаяла на лице молодого человека и тот виновато воззрился на наставника.

— Прошу простить меня, просветленный, — он непроизвольно коснулся шрама на лбу, собираясь почесать его.

— Я не виню тебя, светлейший… Но и благословить не могу. Скольких из этой партии ты взял себе?

— Семерых, но поговорил только с черномазым, — красивое лицо Лехри вдруг изменилось, скорчилось, начало походить на страшную маску. В его глазах пылали гнев и безумие. — Он! Эта тварь! Он смел угрожать мне, наставник! Вот этим самым пистолетом!

Лехри извлек оружие из-за пояса и продемонстрировал его просветленному.

— Ну да ничего, я заставил понять всю глубину собственных заблуждений. Он лизал мои ботинки, умоляя сохранить свою жалкую жизнь…

Паладин закатил глаза, в которых помимо безумия теперь пылала яростная похоть, дернулся… а уже в следующую секунду как будто сдулся, стал меньше, слабее… Начал походить на забитого мальчика, коего Риманн спас и взял под свое крыло.

— Простите наставник, просто… Просто вы опять тратите свое драгоценное время на это, — он указал на смартфон в руках просветленного. — Не могу принять что вы — лучший из нас — так убиваетесь из-за всякого мусора. Они уже вошли в лес и через пару дней будут мертвы. Какая разница?

— Да, они прах и тлен, — согласился Риманн. — Но все ж — люди, а посему заслуживают хотя бы памяти. Выдернув из родного мира и принеся в жертву Матери Леса, мы не просто погубили эти души. Мы причинили боль их родным и близким. Невинным. Как могу я не горевать о них?

— Но они же… бесполезны! Сколько лет вы этим занимаетесь, наставник? Двадцать? И? За все это время — пустота! Они живут в мире, полном сокровищ, но не знают о них вообще ничего! Жалкие ничтожества! Хотя бы один смог объяснить, как устроен двигатель внутреннего сгорания! Хотя бы один описал принципы работы их тепловой электростанции! Да не в общих словах, а детально. Какие материалы использовать, какой уголь, как делать бензин из нефти? Их мир сумел достичь таких высот, даже обрывки знаний могли бы помочь. И что? Мы получаем брадобреев, торгашей, стилистов, барист, что бы эти слова ни значили, и прочую перхоть! Мужчины годны лишь на то, чтобы выбить из них все дерьмо, а женщины — сосать член. О да, вот это они умеют мастерски!

Юноша говорил все громче, распаляясь и накручивая себя, но Риманн не прерывал его и не перебивал. Он привык к перепадам настроения ученика и не желал мешать тому. Выговорится — успокоится. Тем более, в целом юноша был прав.

— Ладно, сами тупые, но почему у них с собой нет ничего? Ни одной серьезной книги! Почему ни у кого за все эти годы не нашлось учебника? Мы же перетаскивали студентов! Да окажись у нас человек, знающий как работает паровой котел, его на руках его носили, одели в парчу и шелк, обвешали золотом и выделили бы гарем! А что в результате? Сколько лет угробили впустую?

— Не принижай техномагов Эйри, их труд и старания окупятся стократ. Проект «Дорога» выходит на финальные испытания уже на следующей неделе, — напомнил старик.

— Я помню об этом и верю в успех, но у нас ушло так много лет на то, чтобы разобраться самим! И не факт, что все пойдет, как надо. А времени мало, вы же знаете, наставник! Южане бряцают оружием все громче, на западе с моря прет всякая дрянь, из заповедных мест вырывается все больше тварей, в северных лесах метсаны схватились с духом и не факт, что сил их пришлого божка хватит для победы. И я молю Морриган, чтобы из-за гор не пришли пожиратели, которых там, если верить слухам, точно грязи в свинарнике! На носу война, которая может стать поистине последней, а мы тратим время на эксперименты…

Он резко замолк и махнул рукой.

Риманн с грустью воззрился на ученика, после непроизвольно коснулся браслета-ограничителя на запястье. Этот разговор за последние пять лет случался, наверное, раз двадцать. Одни и те же мысли, одни и те же аргументы, одни и те же эмоции.

— Они не повинны в том, что невежественны. Ты знаешь, почему перенос работает так, как работает, а потому, мы не вправе жаловаться. Но — да — я бы тоже хотел узреть поезд и машину, что приводится в движение не силой плененных бесов. Жажду лицезреть и электростанцию вроде тех, что освещали города до войны, но работающую не за счет мощи духа грома и молнии, а посредством силы пара. Но я верую, что даже без иномирян мы сдюжим. Уже справляемся, ученик, а потому — не теряй надежды. Ведь коль она пропадет, то все кончено.

— Конечно, учитель. Разрешите идти?

— Дозволяю. И не забудь на сей раз забрать все переводчики, желательно лично, ибо в последний раз мы недосчитались двух. Артефакторы мастерят их нечасто, сложно восполнять утрату.

— Слушаюсь. — Лехри поклонился и покинул кабинет, оставив высшего паладина наедине с его демонами.