Пришествие Второго

Неуставные отношения

— А ну пошёл к фрагу из вертушки! — возмутился полковник, едва увидев Лоренца. — Я тебя оставил одного на двадцать минут. Двадцать минут без присмотра, мать твою так!

Медик сидел над бездыханным телом Нагваля, опёршись ладонями на грудину. Судя по раскрасневшемуся лицу и каплям пота, он пытался оживить разведчика уже какое-то время. Айзек сверился с датчиком сердцебиения — изобретением, которое прекрасно засекало живых существ, обладающих кровеносной системой.

< Тихо >, — заключил когнис-блок.

Такой же ответ дало сканирование на предмет биоэлектричества нервной системы. Это значило, что головной мозг отмер несколько минут назад, и отряд Воздушной Кавалерии потерял бойца. Впрочем, номинального командира больше волновал другой неприятный факт.

— Наша единственная аптечка! — прорычал он, указывая на перевязочный пакет и несколько пустых ампул.

— Я должен использовать любые средства, — тяжело начал хирургеон.

Офицер подлетел к нему и выволок наружу.

— Ты не понял. Потрачена, будь ты проклят, наша единственная аптечка. Единственная, ты слышишь, дерьма кусок? И на кого — на безнадёжно раненного солдата! Если ты не в курсе, на войне иногда убивают!

— Других вариантов не было.

Хруст кулака, влетевшего в челюсть Флеминга, наполнил спор более доступной аргументацией. Доктор качнулся назад и врезал носком под рёбра вояке. Картер охнул и согнулся, чтобы резко потянуть ноги противника. Хирургеон завалился на спину. Офицер оказался наверху и принялся методично разбивать лицо упрямого врача. Несмотря на возраст, он прекрасно справлялся с задачей, и скоро Айзек решил прервать это восстановление субординации.

Плавным захватом он поднял старика за шиворот.

— Отпусти, сволота! — потребовал Картер и лягнул бронированную кирасу.

За спиной кто-то шевельнулся. Быстрее, чем видит глаз, робот вывелпушку и взял на прицел Эссу, которая уже дала ток на боевые механодендриты.

— Только дёрнись, — предупредил он.

Девушка обернулась к Лумумбе. Негр покачал головой и демонстративно снял руки с ножен для мачете.

— Поняла, не дура, — согласилась археолог. — Дура бы не поняла.

Автоматон встряхнул пленника.

— Ты успокоился?

— Я тебе оторву башку!

Из манипулятора выдвинулось инженерное сверло, до боли сдавив позвоночник.

— Повторяю вопрос.

— Ладно, Варп с тобой.

Пальцы разжались, и Джереми упал на землю.

— А ну построились, быдло! Равнение на середину, — лихо велел кремниевый полководец, на ходу загружая подпрограмму инструктора учебной части.

Айзек обвёл тяжёлым взглядом остатки своей армии.

— Вы совсем дебилы? Находитесь на враждебной территории — это раз. Грызётесь между собой как уличная шпана — это два. Один уже пал от рук Гоибназара, и вы ещё имеете наглость избить второго до потери боеспособности?

Солдаты молчали. Парировать было нечем.

— Джереми Картер, — объявил железный человек. — Как главнокомандующий сил Объединённых Наций Земли я лишаю тебя звания за проявление неуставных отношений, разведение дедовщины и драку с подчинённым.

Полковник набрал воздуха, и это не укрылось от внимания самозваного диктатора.

— Закрой рот, или я пристрелю тебя. Пасаденцы, сорвать погоны. Живо!

Когда люди закончили, он подошёл к каждому и оставил на плечах тот же символ, что украшал его нагрудник и броню «Находчивого».

— Повторять за мной. Я, такой-то, торжественно присягаю своему отечеству — Земле. Клянусь свято блюсти Конституцию Солнечной Системы и выполнять приказы моего единственного повелителя: Айзека-Ноль-Ноль-Первого. Клянусь достойно исполнять воинский долг и защищать свободу, независимость и демократию во всех мирах, куда меня приведёт служба. Клянусь, что не допущу жизни любого чужака, смеющего посягать на власть человеческой расы над Галактикой.

Бывшие конфедераты снова подчинились. Робот удовлетворённо развёл плечи, став ещё громаднее.

— Теперь вы — достойные сыны и дочери нашей общей Родины. Избавьтесь от глупого шовинизма и расовых предрассудков. Отныне вы равны между собой, и неважно, какого цвета у вас кожа и где началась ваша жизнь. В то же время, сохраните религиозную ненависть. Таш-Джарганский Султанат находится под властью Губительных Сил, поэтому я разрешаю говорить с его жителями только через прицел оружия. Всё понятно?

— Да, — ответил за всех разжалованный офицер.

— Славно. Погребите разведчика, отдайте почести и грузитесь на вертушку. Вадистанцы нашли капсулу Райзела. Они хотели разобрать её на металл, но встретились со мной и немножко умерли. Я глушил их вокс-передачи, как мог, но скоро пропажу заметят. Нам следует немедленно вылетать в Тон-Трем и перехватить контроль над ситуацией.

— Разреши вопрос, — попросил Флеминг. — Райзел, кем бы он ни был, прилетел на том аппарате?

— Верно. Он хороший парень, такой же неуправляемый, как вы. Думаю, он тебе понравится.

Стоило вертолёту лечь на курс, как Айзек пустился в долгие рассуждения о смысле жизни. Со слов этой ходячей древности, «Находчивый» обладал кое-каким сознанием, и его характер имел черты собаки, лошади и охотничьего беркута. Флаер намеренно сделали воздушным авантюристом. В годы Войны Машин его занесло на сторону людей, и тот честно служил новым хозяевам. Выглядело странным, что робот спокойно принимал такое решение. За тысячи лет, проведённых в добровольном изгнании, он смирился с поражением и отказался от неприязни к биологической жизни. Какая разница, кто победил и кто проиграл? Враждующие силы давно ушли в историю. Нынешние государства не могли отвечать за грехи предков.

— Одного не возьму в толк, — задумался хирургеон. — Каким образом террористы оказались на Пиште быстрее нас?

Железный человек недовольно указал на заснеженную гряду.

— Эти скалы пронизаны тайными дорогами. Некоторые из них можно захватить в трёхмерном мире, но большинство скрыты между реальностью и вашей фантазией. Я не могу ходить по ним, и даже ты вряд ли найдёшь порталы. Кое-какие туннели открываются лишь в свете лун определённой фазы. Другие можно заметить, сказав правильные слова на мёртвом языке, но самые скользкие тропы уведут заклинателя, если он принесёт жертву. Какую — решает местный дух. Ею бывает прокисшее молоко, череп младенца или кровь девственницы. Здесь обитает много личностей, способных на такую мерзость. Их называют колдунами, чернокнижниками, псайкерами и вирдами. Почти все из них — наши смертельные враги.

Флеминг нервно сглотнул.

— А если найдётся, как ты говоришь, псайкер, который согласится нам помогать?

— Тогда он станет ценным союзником. Ты можешь назвать кандидатов?

Картер скривился и провёл большим пальцем по горлу.

— Нет, — соврал доктор. — Понятия не имею.

***

Когда Шайтановы Братья уволокли Альхазреда, Эсфирь Кхалид ощутила смутный укол совести. Подставлять единственного вменяемого дьяволиста было не самым благородным поступком, но оставлять его на растерзание Джафару — хуже всего, что можно придумать.

Недоверчиво косясь по сторонам, аколитка нырнула в люк ионолёта и опустилась на кресло второго пилота. На соседнем троне расположился анемичный брюнет с горбатым носом, широким лбом и плотно сжатыми губами. Его руки нервно барабанили по штурвалу, выбивая дерганый ритм.

— Филактерий на месте? — проговорил он, чеканя каждый слог.

Девушка показала украденную лампу.

Миколаш Копирниг, астромант Лиги Прометея, щёлкнул выключателями. Сработала гидравлика, отрезав недра вимана от окружающего мира. Поворот ключа — и звёздная топка, снятая с древнего шаттла, пустила ток на электромагнитные решётки. В глазах потемнело от внезапной перегрузки.

— Ты сегодня молчаливый, — поддела Эсфирь.

— На похвалу напрашиваешься? По итогам дня тебе пять с минусом, а вадистанцам — жирная двойка. Растратить на одного несчастного демона целую когорту скитариев и угробить секьютора — это нужен особый талант. Впрочем, от их глупости нам же лучше.

Инициатка вскинула брови.

— За что минус?

— За доброту. Сколько раз тебе говорить, Эсфирь: мы тут играем по-взрослому. Наша цель — стравить Ландмарку и Султанат, чтобы они сожрали друг друга как пауки в банке. А ты корчишь из себя святую. Зачем ты спасла Альхазреда? Пусть бы его раздавило к варповой матери, невелика потеря.

— А загонять Опалённого Человека в лампу стал бы ты? — возмутилась генетическая ведьма.

— Если нужно — да. Не переоценивай этого хищника: у него нет божественных покровителей, он жил в Материуме, и его можно было поймать нам вдвоём. Вдвоём, без этого шоу с механикум, артиллерией и тремя заклинателями.

Девушка поёжилась.

— Меня пугает Джафар. Люди не могут быть настолько могущественными.

— Ты хотела сказать «старыми»? — поправил Копирниг. — Не волнуйся. Тёмный апостол зашёл слишком далеко по дороге Перемен, и скоро его заставят платить с процентами. Такие как он существуют в какой-то своей реальности. С нашей она пересекается постольку, поскольку. Я говорил об этом с мессиром, и тот благословил мой план.

— Вот как? И в чём он состоит?

Астромант кивнул на суровые, но по-своему живописные окрестности Тон-Трема, которые проплывали за хрустальным фонарём кабины.

— Вадистанцы решили ухватить немного свободы, но этот кусок застрянет у них в глотке. Здесь уже цветёт и пахнет сепаратизм, а дальше будет хуже. Когда мы сломим дом Шварцштайн, аборигены повернут против Таш-Джаргана. Для этого им понадобится вождь-самодур, невероятно уверенный в себе. Патриарх Колючей Звезды вполне подходит на эту роль.

— Амбициозный план. Ни одно государство не переживет две мировые войны подряд.

— Султан вливает огромные средства в эту бойню. Ты не бывала там?

— На Дальнем Востоке? — переспросила Кхалид. — Менсис не отправлял меня туда.

— И правильно делал. Тебя в первый же день продали бы в чей-то гарем.

Аколитка вздохнула.

— Я хочу побывать в зиккурате Слаанеш. Говорят, он весьма эстетичный.

Миколаш растянул уголки рта.

— Об этом я и говорю. Тебе не хватает воли, чтобы сопротивляться мелочным соблазнам.

— Зачем жить, если ты не получаешь удовольствие?

— Удовольствие — это не ваша музыка, танцульки и разврат с кем попало. Мы — вольные каменщики, и наш долг — вести цивилизацию к свету. Любой ценой. Видела бы ты, что творится на Саваримском нагорье! Города восстают. Народ голодает. В казне шаром покати. Помяни мои слова: не пройдёт и года, как Иблиса порешат собственные янычары.

Прорицающая сфера окрасилась в алый. Ауспик услужливо показал точку, которая стремительно приближалась со стороны Пишты. В метре от вимана ударил росчерк лазпушки.

Копирниг рванул штурвал, уходя от обстрела.

— Кто? — процедил он.

Эсфирь повернулась.

— Белый винтокрыл. Не могу понять… А, на нём нарисован бараний череп и звёзды.

— Конфедераты.

Ведьма сняла ограничитель и положила руки на гашетку. Из орудийных гнёзд выдвинулись парные стволы микроволнового излучателя.

— Доверни корпус, — попросила она. — Поджарим рабовладельцев и делу конец.