Не свой респаун

Глава 6

Говорят, когда садишься в очень дорогую машину, чуешь комфорт, как говориться, жопой. Там, в ангаре, я прекрасно видел, какие шикарные вирт-коконы ждут будущих виртуальных защитников человечества. Ложементы из натуральной кожи, климат-контроль, все дела… От предвкушения у меня даже перехватило дыхание.

Двое ботаников отскочили от раскуроченного вирта, к которому меня подвёл Теодор Богданович.

— Иннокентий, давай, на шухере! — седой показал на дверь, и ботаник, округлив глаза, ринулся присматривать.

Это сразу же придало моменту мощный флёр опасности.

Нюшка оказалась довольно симпатичной блондинкой. Правда, со взъерошенными засаленными волосами, с красными воспалёнными глазами, с тёмными мешками под ними. Девушке явно требовался душ и подрыхнуть недельку-другую, чтобы привести себя в порядок. Тут бы все эти ботаники слюной исходили, и ползали за ней с коробками конфет, потому как с фигурой у неё был ну полный порядок.

Нюшка немного ревнивым взглядом следила, как я перекидываю ногу через борт вирта. Я улыбнулся ей, собираясь подмигнуть, но тут увидел внутренности кокона.

Точнее, их отсутствие…

— Вы издеваетесь? — я с удивлением посмотрел на деревянную дощечку, перекинутую внутри, как скамеечка.

Вирт оказался не просто раскурочен, а разобран до самого пола, где из всего комфорта для игрока присутствовала только эта самая дощечка с грубо отпиленными краями. Кажется, этих учёных хватило только на то, чтоб выйти в ангар к рабочим и найти первое, что попалось под руку. И эти же рабочие грубо пришпилили им доску саморезами к дорогому пластику.

Деревенский вирт-кокон, блин! Колхозаны!

Это просто… просто…

Миру угрожают пришельцы, их виртуальные щупальца наверняка проникли уже везде, и судьба всего человечества висит на волоске. И что же делает человечество?!

Видимо, моё лицо достаточно точно описало степень моего офигевания.

— Приносим извинения, — Теодор смутился, — Ну, чёрт возьми, это же экспериментальная модель, прототип. Настроим, и займёмся комфортом, а пока мы не можем её всё время собирать и разбирать.

— А кроме вас ещё кто-нибудь вообще пытается подключиться к Параллаксу? — вырвалось у меня.

Все ботаны переглянулись.

— Это секретная информация, — после заминки ответил Теодор.

— Понятно, — вздохнул я, — Больше никто.

И я плюхнулся на скрипнувшую скамейку, оказавшуюся так низко, что пришлось закинуть руки на борта и раздвинуть коленки в раскоряку.

Поза а-ля «гопник присел в уличном толкане». Не хватает только горсти семечек в кулаке. Чё, ботаны, виртуалка есть? А если найду?

— Это ненадолго, — Теодор засуетился, подгоняя своих лаборантов, — Давайте, давайте…

Они забегали вокруг вирта. Нюшка подхватила на руки шлем с забралом, так хорошо мне знакомым — в моём вирт-коконе дома такое же.

От шлема в руках девушки тянулись провода, густо перемотанные-замотанные изолентой, исчезая у меня за спиной. Вокруг меня на бортах, помимо одиноко торчащих креплений для отсутствующего ложемента, была присверлена куча датчиков.

Под ногами прямо на кафельном полу стоял чёрный массивный металлический короб, который деловито гудел кулерами через прорези охлаждения и мерцал огоньками на сенсорной панели. Наверное, тот самый мозговой сканер.

Рядом с ним валялись ещё какие-то тестеры со шкалами, так похожие на калькуляторы, и всё это тоже соединялось с виртом и ящиком сканера проводами.

Блондинка чего-то засомневалась, глядя на провода, тянущиеся по борту к джойстику управления — стандартному, как во всех виртах. Изогнутый ряд кнопочек, специально под кончики пальцев свободно лежащей руки игрока, и прямо под ладонью прорезь для «карты настроек».

Эта «карта настроек» вообще удивительная вещь. Там не только подогнанные самим игроком параметры вирткокона, но и собранная за всё время его игр био-статистика, по которой эти параметры тоже могут подгоняться.

В общем, воткнул такую в любой вирт — и никаких проблем с синхронизацией мозга. А у всех людей на Земле мозги разные…

— Теодор Богданович, а блок управления оставлять? — с сомнением спросила Нюша.

— А что не так?!

— Ну, мысле-команды помехи могут дать при сканировании.

— Давай, нет времени, — седой забрал у девушки шлем, стал нахлобучивать на меня.

Он оказался тугой, и я впервые ощутил, как грубо мягкая сеточка с датчиками может упираться в голову.

— Ау! — вырвалось у меня.

— Мы этим умникам в «Роскибере» сказали, какие вирты нужны, проект полгода готовили. А они нам просто партию последних вип-моделей привезли, ещё и подписку какую-то подарили… Это ж охренеть просто, трахайтесь сами, как говорится! Они думают, мы тут в игры гоняем? — ругался седой, прикручивая мне голову.

Наверняка весь вирт можно было разобрать аккуратно, снимая детали с креплений, но некоторые просто отпилили болгаркой. Я стал ворочаться, пытаясь сам поправить шлем, и зашипел, когда ладонью задел один из острых концов.

Перед глазами уже был тёмный экран забрала, но шлем висел на мне перекошенным, и я успел заметить краем глаза, как капелька крови, упав на мозговой сканер, исчезла в одной из прорезей.

Я замер, но больше никто ничего не заметил. В график такое счастье! Надеюсь, это никак не повлияет?

— Ладно, сам поправь, чёрт возьми, — Теодор выругался и отошёл.

— Давно бы так, — я усмехнулся и, незаметно утерев кровь с пореза на ладони, стал поправлять шлем.

— Да, совсем отличается активность, — донёсся голос Нюшки из кабинета, я теперь не видел её из-за шлема и высокого борта вирт-кокона.

Сидит где-нибудь перед монитором, наверное.

— Ну, ещё бы, это же игрок! — довольно сказал Теодор. Его я тоже теперь не видел.

Я понял, что они стандартное забрало от вирт-кокона приладили к какому-то совсем левому шлему, и теперь всю эту конструкцию мне надо было приладить на голове так, чтоб было удобно. Вот уж действительно, колхозаны.

— Давай, попробуй стандартные настройки…

— Уже ввела, но тут рассинхрон.

— Попробуй коэффициент «вернувшихся».

— Ага.

Картинка в экране напоминала какой-то звёздный калейдоскоп, и совершенно не походила на загрузку игры. Я приподнял шлем, поглядывая на мозговой сканер под ногами.

Точно ничего не будет из-за капли крови?

— Александр, прошу, сидите спокойно. Иннокентий, ты почему здесь? Ты смотришь за дверью?

— Я её запер, Теодор Богданович.

— Ты… что?

— Ну, там стучали.

— Чего-о-о?! Ты чего молчал?!

И тут же раздался далёкий и настойчивый стук из коридора.

— А-а-а, чёрт возьми, работаем, работаем! — нервно заорал Теодор.

— Не идёт синхрон! — голос Нюши, — А Марс у нас сейчас на какой стороне?

— Да при чём тут это?! Давай, следующий набор… Александр, расслабься! Попробуй заснуть!

Я поёрзал жилистыми булками по жёсткой доске, чувствуя, как впиваются одинокие занозы. Заснуть? Они издеваются?

— Рассинхрон…

— Да чёрт возьми! Следующий набор!

Стук повторился, затем мощный удар, и послышался дребезг устоявшей двери. Даже не помню, она там какая была? Деревянная или железная?

— Иннокентий, закрывай кабинет!

Я нервничал, и совершенно машинально кинул ладонь на контроллер. Было страшно и жутко неудобно, но, когда пальцы коснулись таких знакомых кнопок, я чуть успокоился.

Вот так вот, Саня…

Передо мной пронеслись некоторые моменты из жизни, пропитанной борьбой с отцом. Точнее, с его взглядом на то, какая должна быть моя жизнь.

Сюда не ходи, это не делай, это не говори, с этой не встречайся. При этом у него была практически неограниченная власть.

Вообще, он меня любил, конечно, но у него был бзик на моей безопасности. Это всё равно, что пытаться сделать меня пловцом, при этом запретить заходить в воду.

Сын военного — это, конечно же, заявка на то, что я должен продолжать его дело. И я хотел, вот только не вытерпел вечное ощущение, когда тебя вокруг все ненавидят, и при этом половина подлизывает…

Тут одно из двух.

Либо я к этому привыкаю, и становлюсь отмороженным генеральским сынком, которого папаня в конце концов сплавил бы за косяки в какой-нибудь отдел по борьбе с бумажной волокитой.

Либо я бы сошёл с ума от фальшивой жизни. Потому что это не я поднимался по служебной лестнице, а её двигали подо мной, ещё и крепко поддерживая меня за белы рученьки. Чтоб не сворачивал, куда не надо.

Я стиснул зубы и улыбнулся, вспоминая, как похерил всю карьеру. И ведь, как назло, мне нравилась военка. Точнее, та её часть, где приходилось думать о тактике и стратегии. И отец прекрасно видел, что у меня получается — я в детстве легко разбирался в его схемах, которые он иногда притаскивал с лекций о военной истории.

Но я хотел сделать себя сам, а у генерала было своё видение жизненного пути для меня. «Получишь образование, потом найдём тёпленькое местечко».

И я выбрал путь вечного побега от отца. В конце концов окончательно сбежать мне удалось только в «Патриам».

Там было всё… Собственное имя. Тактика, стратегия, управление кланом, торговля. Войны, соперничество, конкуренты, политика, и даже деньги.

И там не было вечного отцовского надзора.

— Теодор Богданович, они дверь ломают!

— Нюша, набор номер пять!

— Рассинхрон!

— Шесть! Александр, спи давай!

Я усмехнулся. Уже бегу, овечек считаю.

Экран забрала так и сыпал какими-то искорками, и датчики на сеточке сверху заставляли волосы шевелиться от статического электричества.

— Рассинхрон!

— Семь!

Ладонь ощутила прорезь. Было слегка непривычно, что не ощущается чуть выступающий краешек «карты настроек».

— Теодор Богданович, наши наборы не подходят. У него другая активность…

— Продолжай, я сказал!

Непроизвольно я опустил руку на карман, снова чуть не порезавшись об отпиленное крепление. Пальцы ощутили ключи с брелком.

А что, если?...

— Девятый набор!

В коридоре послышался треск и железный звон, что-то ухнуло с руганью на пол. Так дверь железная или деревянная была? Или пластик?

Судорожно я вытянул ключи, сжал щит-брелок с головой Архара. Отщёлкнул крышечку, вытягивая из футлярчика «карту настроек».

Вот ведь ирония судьбы какая… Параллакс не зовёт игроков, чтобы ослабить человечество, но каким-то образом выбрал меня. Отец руководит отделом по борьбе с пришельцами, чтобы спасти человечество, но всё равно решает меня отключить.

Пальцы привычно вогнали карту в прорезь до щелчка. Вдруг поможет?

— Поехали! — с улыбкой повторил я историческую фразу. Эх, жаль, в виртуальном космосе я буду не первым.

— Ой, — послышался голос Нюшки, — Это чего?

Мой нос ощутил запах гари, а потом всё тело резко парализовало, будто от удара током. А, на хрен!!! Все мышцы свело-о-о-о… Да это ж…

— Пошли данные, Нюша?

— Теодор Богданович, тут…

— Стоять! Руки подняли! — чьи-то новые крики.

Мириады искорок выскочили из экрана вместе с чернотой и хлынули в глаза, втыкаясь острыми осколками прямо в мозг, вылетели через мои уши, через рот, зубы, щёки, кожу…

Всё тело истончалось этими искрами, словно алмазной крошкой, и я уже не чуял, как задел плечом острый край, падая шлемом на борт вирта. Да и ногу обо что-то ушиб, и послышался стук упавшего сканера.