Жена темного князя 3

Глава 6

Рассказ о Пределах Смерти пришлось отложить. Мы слишком сильно устали и, оказавшись в более-менее безопасном месте сразу начали зевать и клевать носом.

Разводить костер все еще было довольно опасно, поэтому мы перекусили холодными пирогами, которые положила баба Катя, и, сев прямо на землю и прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть, мгновенно заснули. К счастью, в последние дни стояла довольно сухая погода и небольшой пригорок в неглубоком овраге, который стал нашей постелью, не был сырым.

Приснился мне Борис. Он стоял у пустой кровати и смотрел туда, где должна была спать я. Я чувствовала его страх за меня, обиду на то, что я ничего ему не сказала, и злость за то, что снова ушла, оставив его одного. А потом у обиды появился другой оттенок. Она стала отдавать злорадством и горечью. Как будто бы Борис решил, что обижен на меня не за то, что я сделал прямо сейчас, а вообще… за то, что я не ценю его доброе отношение ко мне и его самого…

И именно эта новая обида заставила его лечь в постель, вместо того, чтобы отправиться на поиски сбежавшей жены. Я не знала о чем думал Борис, но его эмоции ясно говорили, что он просто жаждет, чтобы я вляпалась в какие-нибудь неприятности и поняла, как сильно заблуждалась, когда не замечала его заботы.

А я замечала… мне хотелось сказать ему об этом, но я не могла. Мой рот оказался заткнут кляпом, а руки и ноги обтянуты веревками. И сделал это Борис… Я попыталась вырваться, но боль в связанных руках заставила меня застонать…

— Ася, — тихий шепот ворвался в мой сон, который сразу распался на куски и исчез в сумеречной дымке. Я открыла глаза и уставилась на Лесю. — Вставай, нам пора. Уже вечер и скоро стемнеет…

Я кивнула… Ощущение свободных рук и ног немного сбивало с толку, как будто бы я продолжала оставаться там, во сне…

Мы наскоро перекусили остатками бабы Катиных пирогов. И снова отправились в путь. Сейчас это оказалось гораздо сложнее. Все мышцы жалобно ныли, каждый шаг давался огромными усилиями воли. И не только мне. Если судить по тому, как отчаянно сжимала губы Леся, она испытывала то же самое. А может быть ей было гораздо труднее, чем мне. Я-то к физическим нагрузкам привычная, а у Леси вряд ли была необходимость ходить за какарушками на дальний край оврага. Или ворочать огромные котлы, в которых я готовила завтрак на всех некромантов. Мне, конечно, помогали мужчины, но бывало и так, что никого не оказывалось рядом.

Хорошо, что утро выдалось сырым и пасмурным. Мы хотя бы не страдали от внутреннего жара, холодный воздух мгновенно остужал, отчего казался казался сладким и приятно освежающим.

Когда мы вышли из оврага, младшего брата того, в котором было Гнездо Гурлинки, если судить по глубине и протяженности, в небе уже зажглись звезды. Яркие и крупные сверкающие точки складывались в знакомые мне созвездия. Это дома я, кроме Большой и Малой медведицы, ни одно различить не могла. А здесь Борис мне показал и обозначил почти все…

К этому времени мы уже разогрелись и перестали чувствовать боль при каждом шаге. Если бы не усталость, которая почти не уменьшилась после нескольких часов сна, то, вообще, было бы хорошо.

— Ася, — Леся обернулась ко мне, — ты обещала рассказать про Пределы Смерти… Что это? Мы впервые об этом слышим…

— Об этом мало кто знает, — тут же отозвалась я. — Даже не все некроманты. Но когда мы искали место для нашего города, оказалось, что Мертвые Земли не бесконечны. В семи днях пути их окружают такие же Барьеры, как и Пределы Жизни. Только в отличии от последних их не могут пройти темные… А вот светлые, как мы полагаем, легко могут преодолеть эту преграду. Но пока у нас не было возможности в этом убедиться.

— Ничего себе! — присвистнула Леся. — Мы об этом не знали… Выходит, — произнесла она задумчиво, — эти барьеры отсекают от нас темную магию, точно так же, как Барьеры Пределов Жизни не позволяют светлой магии покинуть Пределы Жизни… И выходит Мертвые земли, которые и назвали-то именно так потому, что они лишены светлой магии, на самом деле и не Не-Живые земли тоже…

— Ага, — кивнула я, хотя слова Леси совсем не были похожи на вопрос, — мы тоже так решили. А еще во время Бури случаются прорывы и оттуда, снаружи в Мертвые земли прорывается темная магия.

— Очень интересно, — кивнула моя спутница. — Это очень важная информация, Ася. Я должна обязательно передать своим… Может быть вернемся?

Она внезапно остановилась. И теперь смотрела на меня, ожидая ответ.

— Я не вернусь, — покачала я головой. — Я хочу пройти через эти барьеры, чтобы увидеть что там, снаружи. Правый поможет мне.

— Хорошо, — тряхнула головой Леся, — тогда я с тобой. Мне тоже интересно увидеть, что там снаружи, — улыбнулась она, — тем более, эти сведения еще более ценные, чем те, что я уже узнала.

— У тебя не получится пройти их, — заметила я, — эти барьеры, как будто бы гораздо сильнее… Светлый хотя бы могут пройти Барьеры Жизни, оставаясь живыми, а темные теряют сознание буквально через несколько шагов…

— Но ты…

— А я совсем другое дело, — перебила я. — У меня есть Правый. Он поможет мне, поддержит своей магией…

Леся кивнула. А потом перевела взгляд на Тринадцатого, который снова спал у нее на руках.

— А эта гурлинка может мне помочь пройти эти Барьеры?

— Нет, — покачала я головой, — во-первых, он не привязан к тебе, а во-вторых, он светлый, а ты темная.

— Жаль, — вздохнула Леся, — если бы нам удалось уйти туда, за пределы Мертвых земель, это был бы самый лучший выход для нас… Мы могли бы вообще не сталкиваться с мужчинами.

Я пожала плечами. Спорить мне не хотелось, хотя я так не думала. Я прекрасно помнила, как мне было тяжело выживать. И как все изменилось, когда Борис пришел в себя. Все же, как ни крути, а для хорошей жизни нужны и женщины, и мужчины. И те и другие, оставшись одни, очень скоро потеряют то, что достигнуто.

Пока мы болтали совсем стемнело. Нам снова повезло, несмотря на приближение зимы, ночь выдалась теплая и по-летнему прозрачная. Мы шли по степи, и серебристая луна светила так ярко, что видно было каждый камушек на пути. И какарушки… Земляных орешков на нашем пути оказалось так много, что я, машинально ощипывая их вокруг себя на каждой остановке, очень быстро набрала полную котомку, в которой раньше были пироги бабы Кати. Леся косилась на меня с насмешливой улыбкой, но ничего не говорила. Ее как будто бы даже не заботило, что мы будем есть в следующий раз. А я больше всего жалела, что не подумала об этом тогда, когда мы были в овраге. Там точно должны были быть молочные деревья с пузырями, которые никто не трогал. Хотя у нас не было даже какого-нибудь котелка, чтобы приготовить себе кашу. Я была слишком расстроена, когда покидала свой дом, и не подумала о том, что буду есть во время похода.

Примерно к середине ночи мы добрались до следующего оврага, такого же маленького и неглубокого, как тот, в котором мы провели весь день. И решили, что на сегодня с нас достаточно, мы слишком устали, чтобы идти дальше. Еды у нас не было. Леся сделал вид, что не голодна, улеглась в небольшую ямку между корнями исполинского дерева на самом дне овражка, запахнула пальто и закрыла глаза, притворившись, что спит.

А я занялась устройством лагеря. Снова спать на земле мне не хотелось, тем более, что на склонах росло очень много сухой травы, которая могла бы заменить мне тюфяк. А еще надо было подумать о том, что поесть и что попить. К моей радости на дне оврага бежал крошечный ручеек, была ледяная и ломила зубы, но очень вкусная. Напившись вволю, позвала Лесю. А сама принялась копать ямку чуть ниже по ручью, чтобы вымочить в ней какарушки.

— Что ты делаешь? — Леся с любопытством смотрела, как я пыхчу, стоя на коленях перед руслом ручья. Под ноги, чтобы не промокнуть, я подложила кусок толстой коры, найденной тут же.

— Хочу вымочить какарушки, — объяснила я. — Мы не сможем дойти до пределов Мертвых земель, если не будем есть.

— Меня поддержит магия… Я могу обходиться без еды очень долго, — моя спутница смотрела на меня снисходительно.

Я пожала плечами:

— Я не могу. Мне надо есть и желательно три раза в день.

Леся кинула и отошла, отправившись дремать в свою ямку. А я почему-то не сказала ей, что эта выемка больше всего похоже на наполовину готовую берлогу какой-то нежити. Не нарочно, просто не придала этому значения. Как и тому, что Пузик, вместо того, чтобы носиться по кустам в поисках насекомых, жался к моим ногам и испуганно прижимал уши. Правый и Тринадцатый исчезли почти сразу, как мы остановились, им тоже надо было поесть, а ручей был слишком мал, чтобы в нем водилась рыба. Но моя гурлинка сообщила мне, что совсем рядом протекает маленькая речка. И если повезет, то рыба будет не только у птичек, но и у нас.

Когда ямка была готова, а муть смыло потоком воды, я высыпала собранные по дороге какарушки. Пока орешки отмокали, у меня было время поискать что-нибудь еще. И я отправилась гулять по оврагу, внимательно осматривая стволы всех встречающихся деревьев. Литься давно облетели, и определить вид дерева я не могла.

Очень быстро я набрела на брабы. К моему удивлению, эти большие плоды, которые заменяли путникам фляжки с водой, росли на кустах, а не на деревьях. Я и увидела-то их только потому, что в темноте приняла за упавшие с молочного дерева прошлогодние пузыри. Я набрала их столько, сколько смогла унести. Пусть корка на них стала тверже и гораздо прочнее, но нам выбирать не приходилось. Главное, жидкость внутри не затвердела. Я проверила разбив один браб камнем.

Пока искала молочное дерево, возвращалась к месту ночевки еще несколько раз. Принесла бересту, из которой хотела сделать заплечный короб для запасов, сухую траву, чтобы устроить себе постель, дрова для костра. Я не знала, сможем ли мы добыть огонь, потому что об этом я тоже не думала, когда бежала из Гнезда Гурлинки. Но горка сухих веток внушала надежду. Вдруг Леся, которая уже вовсю посвистывала носом, сможет развести огонь магией…

Молочно дерево в этом овражке оказалось только одно. Очень старое, покрытое прошлогодними пузырям, содержимое которых затвердело почти до каменного состояния. Еще немного и не выдержав свой собственный вес они упадут… Такие пузыри мы с Мишкой отмачивали в воде, чтобы потом разрезать на «конфетки». Пузыри этого года все еще были мягкими, хотя молочный сок внутри них тоже был довольно густым. Я побоялась, что мягкие пузыри этого года порвутся, если я положу их в берестяной короб собственного изготовления, поэтому набрала прошлогодних, твердых. Решила, что вымочу их в ручье… Ножа у меня тоже не было… решившись на побег я действовала скорее на эмоциях, и совсем не думала головой. И сейчас, когда эмоции схлынули, а мозг, наконец-то включился и ужаснулся тому, что я натворила без него, у меня появилось желание вернуться домой.

Если бы не Леся, я бы так и сделала. Но сейчас мне страшно не хотелось показать перед ней свою слабость. Пусть она темный маг, а у меня магии так мало, что достаточно только для поддержания собственной жизни, но я готова была сдохнуть по пути к Пределам Смерти, но доказать ей, что магия не главное в жизни.