Бард 3

* * *

Утро четверга началось с двух вещей. Одной хорошей, а другой не очень. Хорошей вестью оказались слова Белки, которая рано утром умудрилась навестить Симонову. Вчера она намазала ей лицо зельями, а сегодня порадовала нас известием, что скоро от шрамов у Евгении не останется и следа. А вот плохой новостью оказалось появление на нашем пороге Лохова со свитой безопасников. Нам с Уной, Белкой и Ирой только и дали, что одеться. Мы даже к завтраку, приготовленному расторопной Марфой, притронуться не успели! Нас провели через портал прямо в кабинет ректора. Вообще удобная штука порталы! Жаль, что они обходятся дорого и действуют на небольшие расстояния. А то как было бы здорово. Раз вошел и прямо в Неряхино!

Я надеюсь, что у ректора мы не задержимся. Завтрак Марфы был гораздо привлекательнее, чем наблюдение за кислыми рожами учителей. Помимо ректора в его кабинете находились деканы факультетов жизни, воинов и огня. И если Скуратовой я не удивился, то что здесь забыли Мерцкова и Громова?

За такими большими шишками я не сразу разглядел еще одну особу. Ментариэль скромно сидела в углу, максимально стараясь не отсвечивать. Она болтала ногами и упорно изучала свои изящные туфли. Никаких следов от вчерашнего ранения у нее не осталось. Вот что значит магия жизни!

— Князь, княгиня, сударыня, госпожа Уна, прошу, присаживайтесь, — ректор Иван Романов представлял собой воплощение любезности, небрежным жестом подвинув нам кресла воздушной магией. — Хотел лично вас обрадовать, расследование инцидента завершено. Вам не будет предъявлено никаких обвинений.

«Отлично он ситуацию выворачивает. Словно это у нас изначально неприятности были, а он все исправил. Тоже мне, решала», — и не сказать ведь по умильной мордашке Уны, какими словами она удостоила ректора академии.

— Приятно слышать, благодарю за внимание, — я закинул ногу за ногу и спокойно уставился на Ивана Романова, ожидая продолжения.

— Хоть герцогиня Ментариэль и не признает вину, доказательства бесспорны. Она покусилась сразу на двух высокородных дворян. Закон Российской Империи суров, но справедлив. Простолюдинов за подобное ожидает мучительная казнь, как и всех их родственников до «третьего колена». — Ректор выдержал паузу, ожидая реакции, однако я все так же смотрел на него со спокойствием удава. За спиной я чувствовал сразу три «костерка» эмоций. Громова и Скуратова лучились одобрением и боевым весельем, а Ментариэль боялась так, что и пискнуть не могла. Мерцкову же я прочитать не мог, вместо нее с нами словно робот сидел. — С дворянами же все немного сложнее. Из-за протекции Императора мы не можем просто взять и отрубить ей голову…

Я приподнял бровь, как бы спрашивая, правда ли Иван Романов только что поставил Императора над законом, который он должен защищать? Поняв, что сморозил глупость, он поспешно исправился:

— Все усугубляет тот факт, что герцогиня — подданная союзного нам государства, а отец ее жениха Владиасэля занимает высокий пост…

— Он мне не жених… — еле слышно проговорила эльфийка из-под опущенных волос.

— Вас я попрошу не вмешиваться в беседу…

— Он мне не жених! — вскинула вдруг голову та, и ее голубые глаза вспыхнули гневом, — Грязный подлый предатель! Жалкое отребье! Свалил все на меня и делает вид, что не при делах! Это он организовал нападение… я…

— Беспочвенные обвинения только усугубляют ваше и без того непростое положение… — ректор добавил в голос немного силы. По кабинету прошелся резкий порыв ветра, однако бумаги на столе не колыхнулись, прижатые массивными пресс-папье. Очевидно, подобные реакции были для него привычны. Плохо сдерживается. Хорошо, запомним на будущее. — Помолчите ради собственного же блага.

— Как вы смеете?! Я представляю великий эльфийский род! Немедленно извинитесь и отпустите меня!

Да, она со страха совсем берега потеряла. По-моему, крики Ментариэль окончательно погубили последние симпатии к ней. Интересно, она реально не понимает, что из нее делают козу отпущения? Хотели бы наказать реального организатора нападения, сейчас бы на стуле потел Владик.

— Больше ни слова, — декан Громова подошла к эльфийке и опустила ладонь на ее плечо, припечатав ее к сиденью стула. — Не перебивайте взрослых.

— Мне больше двухсот…

— Молчать! — стальные нотки в тоне громовой женщины не оставляли сомнений, что ожидает Ментариэль в случае нарушения приказа.

Покуда ректор возвращал утраченную мысль, я привычно перешел в нападение.

— Я правильно понимаю, что по закону за нападение на двух князей ей полагается смертная казнь через обезглавливание?

— Да, именно так, но…

— Вы боитесь отдавать такой приказ, чтобы не заработать проблем с Императором, — закончил я за него. Минус одно очко отношений с Романовым. Что ж такое? Неужели боится смотреть правде в глаза? Хорошо, что Громова и Скуратова накинули сразу два балла.

— Молодой человек, не перебивайте меня, — сухо приказал мне старик.

Уна быстро отогнала всплывшую у меня в голове мысль, что я заигрался, мысленно показав большой палец. Немало поддерживало и идущее от Иры и Белки одобрение. Уверенные в себе, они не собирались лебезить перед высшими чинами и тем более ожидали того же от своего хозяина.

— А к чему время терять? — упрямо продолжал я гнуть свою линию. — Хотите, чтобы я снял обвинения? Этого не будет. Окажись эльфы чуть расторопнее, я бы лишился близких мне людей. Такое не прощают. Или вам палача одолжить?

Ректор переглянулся с троицей деканов и не нашелся, что ответить. Зато неожиданно заговорила Мерцкова, которая все это время соблюдала нейтралитет. Беспристрастный судья…

— Я неплохо разбираюсь в эльфийских обычаях и могу предложить решение, которое удовлетворит и князя Морозова, и княгиню Бутурлину, и имперские законы, — превратившись в объект всеобщего внимания, она слегка улыбнулась и повернула голову, скрывая глаза за желтыми волосами со светлым отливом. — У эльфов существует понятие «долг крови».

Зрачки Ментариэль расширились, заполнив всю радужку. Эльфийка попыталась вскочить и закричать, однако Громова сработала на опережение, врезав ей в солнечное сплетение. Покуда девушка безуспешно пыталась откашляться и отдышаться, декан факультета жизни продолжала, как ни в чем не бывало:

— Многие знатные роды считают, что убить в ответ на убийство недостаточно, — это не исправит нанесенного вреда. А вот искупление грехов пожизненной службой — может.

— Первое отделение часто отдавало нарушителей имперских законов пострадавшему роду. Женщин обычно включают в род на правах младших жен, — задумчиво проговорила Ирина, а Уна согласно кивнула, видимо сверившись со своей внутренней википедией.

— Почему я просто не могу заплатить виру? — все же выкрикнула Ментариэль. — В конце концов, никто ведь не погиб!

— Не считая всех эльфийских воинов, что прибыли с вами на континент, — усмехнулась Громова, широкой ладонью закрывая девушке рот. — Утром нам пришло письмо. Все твои владения конфискованы в пользу семей погибших. Распределением занимался сам президент, так что остаток пришел на оплату его услуг посредника. Тебе остался только титул.

— М! ММММ! МММММММ! — Эльфийка бессильно мычала и билась в стальной хватке декана. По ее лицу градом катились слезы. Страх ее, похоже, превратился в бездну опустошительного ужаса, окончательно забравшего все моральные силы и волю к сопротивлению. Постепенно ярость и гнев Ментариэль перерастали в отчаяние…

Честно говоря, у меня сердце кольнуло. Да, герцогиня была светлой эльфийкой, и адекватных среди них я пока не встречал, но при этом она все еще оставалась слабой беззащитной девушкой. Гребаные рыцарские инстинкты! Хватит! Она напала на меня! И точно бы не пощадила, сложись сражение по-другому! Готов ли я из-за нее потерять Иру, Белку или Мин? Да никогда!!!

Задвинув совесть и жалость в дальний чулан своего разума, я холодно наблюдал за представлением. Иван Романов тем временем показал свой талант в местной юриспруденции. Он извлек из стола на белый свет толстенную книгу, оказавшуюся Сводом имперских законов, и быстро отыскал в ней нужный параграф. Затем воспользовался своим правом «временного судьи».

Как пояснила мысленно Уна, он мог выносить приговоры во владениях Академии.Пусть само нападение произошло не на ее территории, но участниками оказались студенты, поэтому они подлежали именно его юрисдикции. В результате «временный судья» лишил Ментариэль всех прав иностранного гражданина на территории России, обратил в рабство и присудил ее нам с Ирой в качестве компенсации. Моя рабыня тут же отказалась от своей доли в мою пользу, и так в моем гареме неожиданно появилась эльфийская герцогиня.

Светлая эльфийка с потухшими глазами сама убрала блондинистые волосы, позволяя застегнуть на себе ошейник, поводок от которого торжественно передали прямо мне в руки. Пожелав нам не опаздывать на уроки, Иван Романов щелчком пальцев отправил всю нашу компанию назад в мою виллу.

Я все никак не мог понять, что должен чувствовать по этому поводу. Радость, жалость или предчувствие свалившегося на мою голову геморроя? Зато я отлично ощущал эмоции Белки. Темная эльфийка была в диком восторге. Она предвкушала, как отыграется за все унижения, которым ее подвергли сородичи Ментариэль и, чего греха таить, она сама.

Что ж, парни присмотрят за новенькой, пока нас нет, а вечером видно будет. Я поступил как настоящий мужчина — отложил решение сложного вопроса на потом. Даже предложил своей новой рабыне позавтракать с нами, но, судя по ее потухшему взгляду, явно поторопился с данным предложением.

Мы же все оценили кулинарное мастерство Марфы, и сытые отправились на занятия. На вопросы о том, что я буду делать со своим новым ушастым приобретением, которые мне задали по дороге Белка и Ирина почти одновременно, я оговорился все теми же словами — разберемся вечером.

Подобный ответ их явно не устроил, но давить на меня они не решились. Особенно под ехидным взглядом Уны, которую, судя по всему, изрядно забавляла вся эта ситуация со светлой эльфийкой. Я даже не мог представить, что может прийти в голову моему сумасбродному фамильяру.