Дурацкий расклад

— Им виднее, — недовольно поджала губы старая китаянка, — Но я бы на твоем месте отправилась бы выводить гражданских. Им сейчас точно нужна помощь.

Ох, хорошая бабка. Своя, родная. Но что-то я её огорчаю и огорчаю.

— Извини, баба Цао, но я лучше тех, что мы уже наловили, пойду успокаивать, — отрицательно качнул я головой, — Там, за окнами, гражданских нет. Только совсем уж конченные идиоты.

— Не смотрите на меня, — позади послышался приглушенный голос Кладышевой, — Во-первых, Витя прав. Во-вторых, мы в ответе за тех, кого приручили. А в-третьих, он может быть нужен в самый неожиданный моме…

Дослушивать я не стал. Общежитию тоже нужен был герой. Мы ж не в камерах людей закрываем, телевизор и радио есть везде. А также интеркомы, через которые эти люди орут, жалуясь и нервничая. Надо нанести личный визит, чем я и занялся. Не просто так, конечно, а вооружившись документами, значком своим любимым, да грозным выражением морды лица… под маской.

Обход принес свои плоды. Наворованные мной по двум районам люди с удовольствием выслушивали то, что уже разок было им сказано, кивали головами на «ситуация под контролем у государства», и верили документам. Правда, казус случился с той заучкой, которую я принес с голой задницей. Она, как бы это выразиться… начала меня заманивать на чай, а когда я не заманился, в открытой форме принялась крайне неумело соблазнять. На мой откровенный вопрос: с какого дуба она рухнула, раз соблазняет незнакомого парня в стальной маске, который, напугав её до усрачки (буквально), потом утащил с голой жопой в неизвестном направлении, барышня пожала плечиками, состроила умильную мордочку, а потом сообщила, что всю сознательную жизнь мечтала стать адаптанткой. Мол, у нее фигура здорово выправилась, зубы ровные отросли, жопа округлилась, сиськи от грудной клетки отлипли, а применить… не успела. Надо было наверстывать то, что за две недели в университете пропустила. Так что, мил человек, ты вроде нужного пола, давай…

— Давай без давай! — решительно отмел я девичье поползновение, рванув на выход, — Тут приличное заведение! У всех есть с кем и как…

— Ну вы тогда хоть выпускайте нас! — вцепившись мне в майку, канючила девица, — Или хотя бы меня одну. В гости. К какому-нибудь мальчику. У вас же есть мальчики?! К девочкам я пока не готова…

Обосраться и не жить. Все мечтают о способностях, о здоровье, а этой шлендре тело с лицом надо было поправить — трахаться хотела! Нет, не только тело, тут еще и заболевания, вся фигня, но вот так, с места в карьер? Однако…

Оглушенный падением советской студентки, я неосторожно закурил в прачечной, где был отловлен двумя узбекскими «феями». Сестры Умаровы уже крылышков на себе не таскали, но как-то все привыкли их именно так и звать.

— Вииитя…, — хором почти пропели две негодяйки, строя умильные рожицы.

— Эээ…, — предостерегающе забубнил я, — Вы чего?!

— Да нам…

— Да мы…

Выглядели обе… подозрительно. И улыбались так, не по-детски. Так Вероника улыбается, когда знает, что скоро у неё всё будет. В шоколаде, да.

— Девчонки, — торопливо проговорил я, — Давайте это… спокойно!

Нет, ну в самом деле. Это же уже просто п*здец какой-то. Я уже жизни не чувствую, а как актер порно, вламываю и вламываю!

— Да ладно тебе, — пошло хихикнула одна из близняшек, подлетая ближе, — Давай разок, а? Нам любопытно.

— Нам очень любопытно!

— Да вы с дуба рухнули! — офигевал от такой жизни я, начиная без шуток злиться. Но отступал перед напором двух малявок, еще и надумавших раздеваться. А вот что с ними делать? В слизи мазать бесполезно, они ж летают. Щелбанами, что ли, отпугивать? О, точно, приклею-ка я их к стене!

«Клац» — сказала камера прачечной, обвисая в своем гнезде.

— О, хорошо, — тут же выдохнула одна из девушек, пихая сестру в бок, — Онахон, спрячь сиськи, я уже всё.

— Жаааль…, — вздохнула вторая, вздевая грудь обратно в платьице и улыбаясь мне, — Ладно, Витя, ждём. Спокойно, всё идет по плану!

— Чего ждем? — деловито поинтересовался я, поняв, что для мелких шкод это была игра.

— Ревнивицы! — важно подняла палец Охахон, — Сейчас явится!

И, действительно, явилась. В облике разгневанной и встопорщенной Янлинь, тут же принявшейся злобно кричать на хихикающих «фей». Изгнав «гадких и нечестивых кукол», покусившихся на чужое, молодая китаянка с грохотом захлопнула дверь, а затем моментально избавилась от любимой ношенной майки, оставшись в чем мать родила. И тут же шепотом потребовала от меня тоже раздеться. Правда затем (ну наконец-то!) мне на ухо горячечным шепотом сообщили, что это — не то, что я думаю, а совсем другое.

Ну надо же.

Впрочем, через минуту мне уже пришлось прикусить язык. Вся эта таинственность и драма, включая выведение из строя камеры сестрами-хулиганками, были нужны совсем не для банального секса.

— Смотри! — сказала юная голая китаянка, после чего… залезла в одну из стиральных машин. Ну, наполовину.

— Я видел фильм, который начинается точно также, — сообщил я её худенькой заднице, виляющей из боку в бок, — Кончается, впрочем, тоже…

Кстати, а почему бы и да?

Жаль, но ничего особого не успел, так как Янлинь вылезла обратно, таща за собой длинную широкую белую ленту, на которой через равные промежутки были закреплены какие-то небольшие устройства.

— Эта стиральная машина не работает…, — пробурчала девушка, сидя на полу и возясь с добытым из недр.

— Я её тогда к нам домой принесу, — решил я судьбу машинки, — Попробую… починить.

— Не надо, там мотор новый нужен, — простодушно ответила мне подруга.

— Надо-надо, — покивал я, — Мне очень… любопытно. А что это у тебя?

— Это…, — промычала моя собеседница, а потом внезапно встрепенулась, — Я сейчас расскажу, только…! Если кто-то заглянет, сразу вставай передо мной, я тебе тогда…

— Понял-понял, — лихорадочно закивал я, уже желая, чтобы кто-нибудь зашел, — Так…?

И мне наконец объяснили, что я перед собой вижу. Лента с приборами, сконструированная так, чтобы я её мог нести в туманном облике, была программатором, способным создать теневую подсеть в уже действующей системе. В очень особенной системе, о которой мне сейчас расскажут, правда, по-быстрому.

Стакомск был не просто городом-тюрьмой, городом-Эго-зоной, его конструкторы замахивались на большее. Именно затем тут было проложено такое чудовище, как подземная недостроенная часть, именно потому три ядерных электростанции питали мегаполис энергией. Не простые, а подземные, спрятанные в глубинах мега-бункера, защищенные по самое «не балуйся», с охлаждением от резервуаров, питающихся от подземных рек, текущих под городом. Но не в них была суть. Когда в мир робко постучалась цифровая связь, когда компьютеры перестали быть многотонными чудовищами, Совмин решил, что технологическая гонка — это то, в чем мы не можем уступить никому.

Поэтому в городе уже было несколько дата-центров, объединенных в одну сеть, благодаря которым, к примеру, работали наши стакомовские «часы». А ведь они — не кот накашлял, а сложнейшее оборудование, снимающее со своего носителя просто уйму информации.

Она нам нужна, эта информация. Разово её добыть невозможно, потому что объёмы, собираемые дата-центрами со всего города, превосходят возможности любого переносного носителя на несколько порядков. Поэтому необходимо получить к ней постоянный доступ. Цао-младшая вместе с призраками разработала нужное устройство, но вот подсоединить его может только тот, кто способен изменить свою форму и протащить программатор туда, где в жизни не будут его искать.

— Ты всерьез уверена, что в Стакомске есть место, где, если что, никогда не будут искать? — вздёрнул я бровь. Не только её, так как вид голой девушки, сидящей передо мной, действовал… ободряюще.

— Да! — азартно закивала китаянка, в кои-то веки не обращающая внимание на мою физиологию, — Ты не понял! Нечего будет искать! Эта штука сделает то, что надо, а потом ты её утащишь! Обнаружить подсеть будет невозможно, никак! Слишком большие мощности, а она слишком мало забирает себе! Нам не нужны все данные, лишь выжимка! Стакомск сам будет обрабатывать информацию, а мы лишь получать нужное по запросу! Это точно сработает!

А отработавший своё программатор я уничтожу, банально сжав устройство руками, а потом запихав получившийся шарик… куда-нибудь поглубже. Хоть в дерьме утоплю, так как лезть до нужного центра придётся снизу. Такие вот дела, товарищ Изотов. Снизу… а там зомби… тихие.

— Окалина не знает? — присев на корточки, посмотрел я в горящие азартом глаза Янлинь.

— Нет, — мотнула та головой, — Никто не знает. Я и призраки. И ты.

— Почему? — нахмурился я. Вопрос внезапно стал очень серьезным.

— Прямая угроза национальной безопасности, — четко произнесла Янлинь, вставая с пола и задирая голову, чтобы смотреть мне в глаза, — Очень большая. Это доступ ко всей сети, Виктор. Всё проходит через неё. И это еще не всё…

— Не всё? — слегка офигел я, вставая на колени так, чтобы наши глаза были ближе друг к другу. Затем, подтянув девушку к себе, я молча принялся ожидать ответа.

— Наша машина, та, которая здесь…, — глаза Янлинь блеснули в полутьме, пока она вставала, — Она справится с текущим этапом, но не со следующими пятью. Требуются параллельные потоки, много. Память мы подключим позже. Нашу память, помнишь? Но надо будет подключить её в общую сеть… Тоже тихо. Незаметно. Пока не знаю где.

— Ты понимаешь, о чем говоришь? — спросил я, утыкаясь подбородком в мягкий живот девушки, — Это буквально взлом всей сети Стакомска.

— Да, — решительно кивнула она, обхватывая мою голову руками, — Большой риск. Очень. Особенно потому, что призраки… знают. Все, кроме Юли.

Призраки. С работающей методикой, выработанной Кладышевой и Палатенцом, мы теперь можем с большими шансами на успех «вернуть» их к нормальной жизни. Не как с Юлькой, а прямо сразу оп — и в дамки. Но тогда мы получим шестерых бессмертных личностей, обладающих эмоциями, знающих о…

— Я не пойду на это… сразу, — хрипло сказал я, — Сначала нужно убедиться, что они…

— Да, — кивнула мне прекрасная китаянка, — Кладышева. Но программатор готов. Ты должен вынести его отсюда. Незаметно. Скоро. Спрятать. Очень надо.

— Сделаю, — легонько похлопал я её по попе, — Есть у меня одна идея…