Сын Анубиса

Ладно, спокойно! Что свершилось, то свершилось. В конце концов, на всё воля Божья. Может, это ещё ненадолго. Должны же меня вытащить отсюда. Снять Проклятье или что-нибудь в этом роде.

Я принялся придирчиво рассматривать свою внешность.

Грудь украшали золотые цепи и медальоны, запястья — тоже. Одежда была тёмно-синего приглушённого цвета с белой ненавязчивой оторочкой. Мягкие чёрные сапоги до колен на толстой подошве. Наверное, чтобы песок не попадал внутрь.

— Мы переодели вас, Ваше Высочество, — сказала девушка. — Ваша прежняя одежда была… испорчена.

— Меня убили? — спросил я, отвернувшись от зеркала.

— Увы, мой повелитель. Проклятый Идмон, да пожрут чёрные пески его вместе с его армией и всеми изменниками!

— Кто такой Идмон?

Жрица скорбно покачала головой. Её пухлые губки вздрогнули, прежде чем из них послышался ответ:

— Вы действительно утратили память, мой господин! О, как жестока судьба!

— Так помоги мне её вернуть! — нетерпеливо оборвал я её. — И перестань причитать! Ты только что завалила кучу народу без тени сомнения или сожаления. Так что давай-ка без эмоций. Ты сказала, что я умер и воскрес. Это ли не чудо? Радоваться надо.

— Да, мой господин! Слушаюсь! — девушка быстро поклонилась. — Идмон — это ваш дядя. Да унесут демоны пустыни его чёрную душу прямиком в Дуат, где грешники обречены на вечные муки! Сегодня утром, как только пришла весть о смерти вашего отца, Солнцеликого фараона Исмандеса, да покоится его душа в Вечном оазисе, этот вероломный узурпатор ворвался в ваши покои и убил! А затем объявил себя правителем Египта!

Жрица прямо тряслась от злости и возмущения. Не без повода, надо признать. Мне этот Идмон тоже уже совсем не нравился.

— Как же вы меня воскресили? — спросил я.

— С помощью Книги Тота, мой повелитель. И чёрной магии Тёмных богов. Волей Анубиса вы вернулись к жизни! Целым и невредимым.

— А что за голые люди висели на стенах?

Девушка пренебрежительно махнула рукой, словно я спросил о чём-то незначительном.

— Это всего лишь рабы, Ваше Высочество! Их жизни понадобились, чтобы вас воскресить. Хоть на что-то сгодились.

Я вздохнул. Дела…

— Значит, этот Идмон, который мой дядя, уже знает, что я исчез. И ищет. Подозревает, что меня оживили?

— Думаю, этот грязный мешкокрыл — прошу прощения, что отзываюсь так о вашем родственнике, мой господин, да разнесёт ветер его гнилые кости по всей пустыне — допускает, что ваше тело забрали мы. А значит, подозревает и зачем. Он не может знать, получилось ли у нас, но будет искать ваш труп, чтобы убедиться, что законный наследник мёртв.

— Ясно. Уберите зеркало. Я не собираюсь любоваться на себя вечно. Кстати, куда мы направляемся?

— В надежное место, повелитель. Туда, где Идмон никогда вас не найдёт.

— Это куда же? — спросил я мрачно.

— В Пасть Себека.