Семь ступеней Храма

От пронзительного взгляда Медеи перед глазами встало место аварии: разбитая машина, грудой металла сваленная в кювет, потеки крови на разбитом лобовом стекле — отец Златы и Арины оказался не пристегнутым и вылетел головой вперед, протаранив собой стекло, пустые мертвые глаза их матери. Если я и верил в любовь, то добивался ее каким-то садистским способом, разрушая возможные отношения с Ариной своими же руками.

— Он просыпается, — вырвал меня из воспоминаний голос Медеи, склонившейся над лицом Ахорна.

Дыхание архангела стала частым, вздулись вены на руках, на лбу выступила испарина, а кончики крыльев нервно подрагивали, словно Ахорн прилагал максимальные усилия, чтобы побороть слабость и частичную парализацию, вызванную ядом. Смертельным ядом.

Если бы Майкл Гавр не обнаружил Ахорна в подъемнике и не оказал скорую целебную помощь, архангел давно бы распрощался с собственной жизнью.

— Аврелиан, — прохрипел Ахорн, и я упал на колени, глядя в напряженные черты лица архангела. — Я видел… узнал его.

Медея приподняла голову Ахорна, и я помог ей влить в горло архангела укрепляющее зелье. Ахорн закашлялся, грудь его тяжело заходила вверх-вниз, рот упрямо сжался.

— Ллойд, — выдохнул он вместе с хрипами, распиравшими его грудную клетку. — Это был Ллойд — хранитель, — сказал Ахорн, и упал головой на подушки, а мы с Медеей переглянулись. — Он всадил в меня дротик, прямо в шею.

От кашля, сотрясшего мощное тело архангела, задрожали стены спальни, и Медея поспешила облегчить страдания Ахорна, снова погружая того в лечебный сон.

— Не может быть, — прошептал я, подчиняясь первому импульсу отрицать очевидное. — Пресветлая, не может этого быть.

Мы оба сидели на полу, у постели архангела, и смотрели на алый порез на шее Ахорна — воспаленный след от дротика, отравленного ядом.

Только сегодня утром Мелиор вошел ко мне в кабинет, чтобы рассказать о том, как Арина вернулась в общежитие ночью, а сопровождал ее до Сумрачного холла ни кто иной, как Ллойд — хранитель, о котором так часто упоминал Робус. Юноша отличался ото всех не только выдающимся ростом, но и многочисленными талантами, в том числе и видением миров. Ллойд безошибочно нашел свой мир на первом практическом занятии, поразив Робуса, и после много раз доказывал наставникам и Ахорну, что владеет оружием лучше многих архангелов. И теперь его имя звучало из уст отравленного Ахорна, а Арина снова замечена не в том месте и не в то время.

— Что ты будешь делать? — осторожно спросила меня Медея, устраиваясь поудобнее. Она приготовилась дневать и ночевать у постели любимого мужчины, и я не винил ее в этом.

— Я не состою в отряде безопасности, где работают лучшие следователи Олимпа. Что прикажешь мне делать? — развел я руками, глядя в пустоту остекленевшим взглядом. — Мы больше не можем замалчивать о случившемся, пора посвятить Загорна и Агату в наши проблемы.

— Ох, — испуганно воскликнула Медея, скорбно сведя брови. — Да помогут нам сторонние силы, Аврелиан!

— Помогут ли? — спросил я скорее себя самого, чем Медею, поднимаясь на ноги и вызывая по ментальной связи Робуса и Мелиора. Пора нам задействовать в поисках Свода адептов, потому что сами мы явно не справляемся.

— Соберите самых преданных, тех, кому вы доверяете, — попросил я наставников, и Мелиор довольно рассмеялся. Он явно собрался притащить тех хранителей, с которыми нередко выпивал в пабе.

«Все летит к чертям в пекло!» — мысленно выругался я, из коридора направляясь прямо в общежитие архангелов. Пора поговорить с Ариной и выяснить, на чьей она стороне. Арина обещала сделать все для того, чтобы я даровал ей божественную искру и не позволил стать тенью, но насколько ее слова соответствовали правде? Так ли она верна своему слову, или Арина перешла на темную сторону, решив, что я не сдержал своего обещания.

«И так ли я сам стремился сдержать обещание, данное ей?» — мысленно задал я себе вопрос, на который не знал ответа.