Дар Персиваля Грейвса

Часть 2. Джентльмен

Его поместье… выглядело совсем не так, как утром, даже на первый весьма беглый взгляд.

Пока девчонка приходила в себя после трансгрессии, хватая ртом воздух, он осмотрелся. Нехотя, будто снова вынужден задержать дыхание, Персиваль разжал пальцы и направил палочку на согнувшееся тело. Он наложил на нее магические путы, с удовлетворением убедившись, что они надежно зафиксировали девчонку на месте.

— Какого хрена, — сдавленно просипела она и резко поменялась в лице. Персиваль подумал, что переборщил и путы сжали незнакомку сильнее, чем требовалось — уж больно стремительно она побледнела. — Т-ты…ты…

Паника, отразившаяся ее на лице, заставила его напрячься. Он уже поднял палочку, собираясь ослабить заклинание. Девчонка нервно заозиралась и начала задыхаться снова. Однако грудь поднималась и опускалась свободно, так что дело было явно не в путах.

— П-пожиратель, — на выдохе прошептала и замотала головой.

Кажется, у нее начиналась истерика.

— Сомниус.

Оранжевый всполох — и девчонка отключилась. Он ненавидел женские истерики, сколько себя помнил, и совершенно точно не собирался терпеть это сейчас.

Персиваль, поморщившись, отвернулся от распластанного на полу тела, чтобы наконец осмотреться внимательнее.

Первым делом в глаза бросалась пыль. Буквально. Она вихрилась в слабых полосках солнца и окутывала все пространство комнаты. Толстые слои пыли так плотно покрывали все поверхности, что казалось, будто мебель укрыта серой тканью. Так, словно его не было здесь…

— Темпус! — Мерцающие дата и время заставили его нахмуриться еще сильнее. — Что за…

Он вышел в соседнюю комнату. Состояние дома красноречиво указывало на то, что ему не мерещится. Мозг, однако, упорно отказывался верить в происходящее.

Просто потому, что так не бывает.

Да, порой, когда волшебник находился на грани жизни и смерти, происходили спонтанные выбросы магии, спасающие его. Но он ни разу не слышал о том, что кого-то переносило в будущее. Почти на восемьдесят лет, если быть точным. Тот же день, тот же месяц, то же время, но не 1926 год, а 2000.

— Что за дерьмо? — простонал он, проводя ладонями по лицу, и зашипел, когда понял, что их по-прежнему печет от царапин после удара об асфальт.

В детстве мама, ухмыляясь, залечивала раны за считанные секунды. И первым, что он выучил, когда получил первую палочку, было заживляющее заклинание. С какой-то ностальгической улыбкой он провел кончиком палочки — не первой, и уже даже не второй и не десятой — по ладони.

Родители. Судя по количеству пыли, умерли достаточно давно.

Восемьдесят лет… Пиквери, Голдштейн, Шоу… Все они наверняка мертвы. Мерлин, ему даже не с кем просто поговорить, его имя наверняка кануло в лету, если, конечно, все это реально, то…

Девчонка.

Он стремительным шагом вернулся в гостиную и присел на корточки рядом с ней.

— Энервейт.

По телу прошла крупная дрожь, глаза распахнулись. Она выглядела как загнанная в угол газель. В сфокусировавшемся взгляде застыл дикий ужас вперемешку с мрачной решимостью, как у обреченных на смерть.

— Просто убейте меня, я ничего не скажу, — пропищала она, вздергивая подбородок.

Почти смело. Несмотря на то, что слова не соответствовали тону, девчонка говорила искренне, пылко. Напоминала зажатую в углу полевку.

— Кто ты? — спросил он.

Она нервно сглотнула, ее взгляд всего на секунду скользнул в сторону.

Сейчас прозвучит ложь.

— Пенелопа Кристалл…

— Правду, — потребовал он, прижимая ее тело, бьющееся в путах, к полу.

Она всхлипнула.

— Г-Гермиона Грейнджер.

Он нахмурился, стараясь припомнить имя, но тут же понял, что это глупо — за столько лет едва ли он смог бы встретить кого-нибудь из знакомых.

— Мое имя — Персиваль Грейвс, — сказал он.

Продолжая всхлипывать, она нахмурилась. Он впился взглядом в ее лицо, стараясь понять по мимике, знает ли она…

Девчонка нервно рассмеялась.

— Н-не смешно, — истерично заявила она, качая головой; ее волосы извалялись в пыли. Персиваль скривился. — Что вы делаете? Вам хочется поиграть? Это очень странный подход даже для…

Он схватил ее за плечи, впиваясь пальцами в плоть через слои ткани, и встряхнул так, что клацнули зубы. Кажется, она прикусила язык.

— Что ты знаешь о Персивале Грейвсе?

— Г-Гриндевальд.

Да, точно прикусила, зубы окрасились в красный; она сглотнула слюну и поморщилась.

— У-убил его в двадцатых годах; о-он пользовался его внешностью, чтобы р-работать в МАКУСа. Его р-раскрыл Ньют Саламандер.

Его брови поднимались все выше и выше с каждым ее словом. Это… отвратительно. Как такое… Как Гриндевальд смог заменить его в МАКУСа?

Он не заметил, как в комнате воцарилась тишина. Когда он сфокусировал острый взгляд на Грейнджер, та опустила глаза и зажмурилась, нервно сглатывая.

Он отобрал ее палочку и снял путы. Она мгновенно отскочила от него и забилась в угол, вытирая грязными руками лицо. Персиваль привык к таким взглядам, каким его одарила Грейнджер — так на него смотрели заключенные, ожидающие приговора.

Но если это все правда.

Если она не лжет.

Если это все не уловка Гриндевальда.

То он просто похитил девушку, которая хотела ему помочь, и обошелся с ней крайне грубо.

У нее британский акцент.

Он совсем не джентльмен.

— Что ты делаешь в Америке? — спросил он, все еще держа на прицеле палочки.

Она нервно рассмеялась, обнажая зубы, окрашенные в красный, и покачала головой.

— Я ничего не скажу, можете убить меня…

— Мисс Грейнджер, я — Персиваль Грейвс.

Она на мгновение прищурилась, а потом вздохнула так тяжело, будто тяжесть всего мира свалилась на ее хрупкие плечи. И опустила взгляд. Говорить она явно не собиралась.

Персиваль удивленно приподнял брови. Она вела себя совсем не так, как ожидаешь от мирного жителя в мирное время… Он решил зайти с другой стороны:

— Что случилось с Гриндевальдом? Он все еще…

Она покачала головой.

— А-альбус Дамблдор сразил Гриндевальда на дуэли в сорок пятом, — сказала она с такой обреченностью в голосе, будто проиграла в игру, правила которой ей неизвестны.

Дамблдор… На дуэли… Должно быть, он очень сильный волшебник, сильнее его, Персиваля, раз сумел победить Гриндевальда.

— Что вы делаете в Америке, мисс Грейнджер? — спросил он снова. Та смотрела в пол перед собой, упорно храня молчание. — Или ты заговоришь сама, или я воспользуюсь сывороткой правды, — предупредил Грейвс, решив, что образ «джентльмена» — это все же не его.

Сейчас совсем не до церемоний, даже если она просто мирная ведьма.

— Н-нам нужна помощь, — прошептала она, — я прибыла в Америку, чтобы попросить поддержки местных мракоборцев.

— Для чего?

Это все больше напоминало допрос.

— В-Волдеморт, — на выдохе сказала она, на секунду закрыв глаза. Будто само слово, смысл которого не понимал Грейвс, было ей противно. Она усмехнулась. — Британии нужна помощь, и я приехала ее просить.

Она говорила отрывисто, продолжая смахивать слезы с щек грязными руками.

— Америка не вмешивается в дела других стран, — с сомнением протянул Грейвс.

— Я знаю! — зло воскликнула она, резко поднимая взгляд.

Меньше всего она сейчас была похожа на политического гонца — грязная, всклокоченная. Впрочем, до недавних событий ее, наверное, можно было бы считать миленькой. Но вряд ли политика Министерства Магии Америки изменилась настолько, что оно стало раздавать помощь за хорошенькую внешность.

— Но я могла бы попробовать…

Персиваль склонил голову набок, сканируя ее взглядом. Не было похоже, чтобы она лгала, но…

У Гриндевальда тоже имелись последовательницы, изящно пудрящие мозги, и он не мог вот так слепо поверить этой. После того, что с ним произошло. Особенно после того, что с ним произошло.

Но его мало волновала война в Британии.

И, тем не менее, он допросил ее под веритасерумом, по-прежнему хранящемся в кладовке. Вот уж чему не вредит время, а скорее идет на пользу. Убедившись, что девчонка не способна сопротивляться зелью, он повторил те же вопросы.

Грейнджер продолжала сидеть в углу, теперь следя за его передвижениями не только с опаской, но и со злобой, и отвечая сквозь зубы.

Внезапно все краски в комнате, и без того приглушенные пылью, вымыло серебристо-лунное сияние становящегося ярче с каждой секундой и формирующееся в фигуру оленя, сотканного из сотен звезд. Он остановился перед Грейнджер, глаза которой комически расширились, и заговорил мужским голосом:

«Министерство пало. Мы вне закона. Не возвращайся!»

А потом существо, цокнув напоследок копытом, медленно выцвело, превратившись сначала в абрис, а потом в одну серебристую пылинку на том месте, где должно быть сердце. Комната стала еще серее и холоднее, хотя олень не излучал никакого тепла.

Девчонка ошарашенно смотрела перед собой в то место, где секунду назад был олень; в карих глазах зияла бездонная зеркальная пустота.

Персиваль отметил, что использовать заступников для связи умно.

— Что будете делать? — вопрос вырвался прежде, чем он успел поразмыслить над ним как следует.

«Зачем ему вообще эта информация?»

— Возвращаться в Англию, конечно, — отстраненно ответила она и тут же спохватилась, но уже обреченно договорила: — Если выйду отсюда живой.

Грейвс усмехнулся; судя по тому, как она вздрогнула, усмешка вышла пугающей.

— Тебя просят не возвращаться, но ты собираешься вернуться, — задумчиво протянул он.

— Конечно, — твердо сказала она, будто это был самый очевидный исход. Она сглотнула. — Но теперь путь в министерство Магии Америки мне закрыт. Был закрыт уже три часа назад. — Грейнджер снова поступила взгляд.

— Поясни, — потребовал Персиваль.

Она посмотрела на него.

— Патронус через океан двигался не меньше трех часов… Так что если бы ты меня не похитил… Теперь они — правительство Британии. Я вне закона. Даже здесь.

Это было… логично.

Несмотря на то, что в суть конфликта Персиваль не вникал, он понимал, о чем идет речь. Девчонка с хозяином звездного оленя теперь принадлежали оппозиции и, судя по всему, неофициальной. А раз так, то и в других странах они не имели политического веса, а были всего лишь противниками министерства. Правительство Америки в таком случае не просто отказало бы ей, но и поспособствовало возвращению Грейнджер на родину. И точно не для того, чтобы та могла надышаться отчизной.

Персиваль крепче сжал палочку.

— Откуда мне знать, что ты — на правильной стороне? — спросил он просто для того, чтобы потянуть время.

Ему нужно было придумать, что делать с ней дальше. Сдавать ее мракоборцам не было смысла. Персиваль, как и Грейнджер, и сам был вне закона.

Та пожала плечами.

— Смотря что считать правильной стороной, — протянула она.

Вникать в конфликт или не вникать?

Он вдруг понял, что ему совершенно плевать на конфликты других стран и Британии, в частности. Своих проблем было больше, чем можно было бы считать комфортным количеством.