Древний мир для попаданки 2

4. Возвращение в племя

В себя Софья пришла резко и как-то одномоментно. Она с удивлением осмотрелась, с удовольствием вытянула ноги и тут же скривилась от боли в затекших мышцах. Судя по самочувствию, температуры не ощущалась, но общая слабость все же присутствовала.

— Сон? — Мелькнула заполошная мысль.

Женщина подползла к выходу, выглянула из-за сложенных у входа камней и цепко осмотрела округу.

— Вроде никого, — пробормотала она для собственного успокоения и стараясь не развалить заграждение, полезла наружу.

Воду, помня, что та холодная, Софья глотала аккуратно, сдерживая жадность, и продолжая оглядываться по сторонам — все же это чудо, что она до сих пор не попалась каким-либо хищникам. Или, может близость поселении разогнало их?

Думать не хотелось абсолютно. Хотелось только есть, пить не останавливаясь, а еще спать.

— Такое ощущение, что я неделю в бреду провалялась, — хмыкнула она, слушая как урчит возмущенный желудок.

В общем искать еду все-таки пришлось, благо, что те подобия земляных орехов не слишком далеко были, и поскольку собирательницы из племени их пока не обнаружили, Софья берегла их.

— Вот тебе и крайний случай, — усмехнулась она, стараясь, жевать подольше и не глотать слишком быстро, а потом вспомнила жареное мясо на палочках и совсем погрустнела, осознав, что согласилась бы даже на то, которое порченное.

Отсыпалась Софья два дня, выбираясь только в туалет и к ручью за водой, а на третий решила все-таки проверить поселение.

У знакомых хижин ничего интересного не наблюдалось, но зато на окраине леса, с другой стороны, творилось, что-то странное. Из любопытства, женщина обошла по кромке леса и не выходя на открытое пространство, приблизилась как можно ближе. К сожалению, за спинами людей, то, что происходит было не видно, но зато отлично слышно, как причитает женщина и подвывает какой-то ребенок.

— К предкам уйдет, — услышала она разговор стоявшего к ней спиной мужика, — плохо, сильный охотник был.

Второй только головой покивал лениво.

— Сильный, — согласился он равнодушно, — когда Рав уйдет, возьму Вару в свою хижину, а Рила пусть в женскую хижину идет — она еще маленькая, чтобы женой быть.

Софью чуть от злости не разорвало — этот неведомый Рав ещё даже не умер, а его женщин уже поделили даже не спрашивая. А потом что? Отправят девчонку, как и её, мясо зарабатывать?

— Ненавижу козлов, — сквозь зубы прошипела она и решительно выбралась из леса.

Заметили женщину не сразу. Только когда она, расталкивая толпу выбралась в середину, люди стали оборачиваться, отрывая жадные взоры от умирающего.

Стараясь не обращать внимание на загудевшую толпу, Софья огляделась, отметив зареванную, лохматую женщину и жавшуюся к ней девочку лет семи, а потом подошла к загадочному Раву.

Судя по всему, дела у мужика действительно были не очень. Почти откушенная рука висела под странным, изломанным углом, а глубокая царапина на боку и залитая кровью поляна говорили о том, что человек действительно доживает последние минуты.

— Блин, — фыркнула женщина досадливо, — без медикаментов тут вообще делать нечего.

Она оглянулась растерянно в поисках поддержки, но наткнувшись на одни лишь любопытные взгляды, недовольно поморщилась.

— Пожелать, стоит лишь пожелать, — мелькнул в голове знакомый голос.

Софье вдруг захотелось поспорить, возразить, что она ничего не умеет и у нее нет магии, но тут раненый мужчина застонал, захрипел и она, откинув сомнения опустилась рядом.

— Верить и желать… желать и верить, — как мантру шептала женщина и опустив руку на искалеченное предплечье, прикрыла глаза.

Рану на боку женщина залечивала на одном только упрямстве. Уже чувствуя, что вот — вот потеряет сознание, Софья убрала руки, рассматривая большой, бугрившийся не ровными краями, но уже не опасный шрам.

— Теперь ему лежать надо и много пить, — обратилась она к так и сидевшей с открытым ртом Варе, — дней через пять — десять он сам встанет.

Потом посмотрела на не понимающе таращившуюся тетку, вздохнула и растопырила пальцы одной руки.

— Столько он должен лежать, — буркнула Софья, потом растопырила пальцы на второй руке, — может еще столько, а потом точно вставать сможет.

Женщина только головой покачала недоверчиво.

— А охотиться будет? — Спросила она озадаченно.

— Софья только плечами пожала неопределенно, — когда встанет, потом все раны заживут, тогда сможет, — сказала она спокойно, — но чёртова тётка не отставала.

— А сейчас сможет? — Спросила она настойчиво.

Невольная лекарша только фыркнула озадаченно.

— А ты как думаешь? — Спросила она злобно и посмотрела на Вару как на дуру непроходимую, — ты же видишь, что он без сознания лежит. Отнеси мужа в хижину, давай ему много пить и спать — тогда он быстрее выздоровеет.

Честно, говоря исходя из прошлого опыта общения, благодарности Софья не ждала, но то, что жена не захочет выхаживать мужа, не ожидала.

— Я думаю он долго не сможет охотиться, — заявила настырная тетка, глядя на все еще белого от большой потери крови, и не пришедшего в себя, мужа, — зачем кормить буду? Еды мало… нет, пусть к предкам идет — я нового мужа найду.

Женщина даже оторопела от такого равнодушия. Если они к родным так относятся, то чего хорошего от них вообще ждать можно? И жена эта… да сука какая-то, а не жена!

У Софьи даже руки зачесались, чтобы стукнуть стерву — значит, пока добытчиком был, то хороший, а как помощь понадобилась, то и не нужен вовсе? Ну, уж нет, решила она злобно, пора обломать дамочку, хрен ей, а не новый муж!

— Не найдешь, — сказала она громко, поднимаясь с колен и окидывая ехидным взглядом ловящую каждое слово толпу, — я вижу, что любой мужчина, который возьмет тебя в свою хижину хоть один раз уйдет к предкам. Я все сказала.

Тетка ахнула, испуганно зажав рот рукой, а толпа, к которой направилась Софья, загудела и отшатнулась, создавая широкий коридор и с ужасом глядя вслед.

— Ну и ладно! Пусть лучше бояться, чем гнобят, — решила женщина, направляясь к лесу, — я доброе дело сделала, а дальше пусть сами разгребают.

Впрочем, уйти ей не удалось. Когда до леса оставалось всего шагов десять, в руку вцепилась заплаканная девчонка — Рила, кажется, и продолжая рыдать, повисла на ней как обезьянка на ветке.

— Не уходи, помоги, — попросила она, размазывая одной рукой слезы по чумазой мордашке, а второй рукой продолжая цепко держать женщину.

Софья даже растерялась на мгновение.

— Как? — Спросила она сердито, — за ним смотреть надо, а у меня даже хижины нет. Пусть твоя мать за своим мужем и ухаживает — все равно другого у нее никогда не будет, — добавила она ехидно, но девочка не сдавалась.

— Есть, есть хижина, — быстро заговорила она, — Мара ушла, а хижина пустая. Мара травой лечила. Ты тоже лечишь, значит можешь жить там.

Софья даже остановилась задумавшись — надо же, какая интересная информация. С одной стороны, находиться в этом зверинце не хотелось, а с другой хоть какая-то защита, ведь не известно сколько еще ей будет везти, и она не станет обедом для местного хищника.

А ещё — пришла в голову здравая мысль, что если будет лечить людей, то оплату мясом брать можно. Желудок заурчал, сокращаясь голодными спазмами и женщина, наконец решилась.

— Пошли, покажешь, — ухватила она девочку за руку, но та тут же уперлась ногами в землю и насупилась.

— А отец? — Кивнула она сердито, — тут рядом. Вара злая. Она не будет лечить — надо взять с собой.

Софья только покосилась на упрямого ребенка, отметив мысленно, что тетка матерью не является и обернулась к так и толпившимся соплеменникам.

— Отнесите его в хижину Мары, — рявкнула она приказным тоном, а сама замерла, решая, что будет делать если ее не послушают.

Впрочем, женщине повезло. Двое мужчин, что стояли ближе всего — почему-то Софья подумала, что это именно они принесли раненого в поселение, подхватили Рава за руки и за ноги и не слишком церемонясь, потащили куда-то вправо.

Рила только вздохнула облегченно, рванув следом и уже через пару минут они сгрузили больного на старые, вытертые шкуры в маленькой, полуразвалившейся хижине почти на самой окраине племени.