Поцелуй медузы

— Убедили. Я готов от имени отеля заключить с вами договор. Свои обязанности вы представляете? Хорошо. От отеля вам полагается полное содержание и оклад четыре сорга в декаду. Также вам будет выдан аванс на оплату дороги до места работы. Устроит?

Звучит не слишком обнадёживающе, но я сказала твёрдое:

— Да.

Клерк взял одну из папок, вытащил бумаги:

— Читайте.

Читать взялся следователь на правах опекуна. Быстро пробежав текст глазами, мужчина кивнул и разрешил мне поставить на документа подпись. Делалось это, кстати, хитро. Следовало приложить к договору металлическую пластинку, игравшую роль паспорта, надавить на неё и, как выразился следователь, пожелать принять договор. Если в глубине души человек подписывать бумагу не хочет, пластинка данный факт фиксирует, и позже это может послужить аргументом в судебном разбирательстве. На договоре остался оттиск. Клерк удовлетворённо кивнул, отсчитал четыре сорга и вместе с ними протянул мне расписку о получении денег. Пришлось снова ставить оттиск.

— На этом всё, поздравляю, — кивнул клерк. — На место вы должны прибыть в течение двух суток.

— Благодарю, всего доброго.

Следователь прощанием себя не утруждал, подхватил меня под локоть и потащил к выходу. Пояснять мужчина ничего не стал, а спрашивать я поостереглась, слишком уж задумчиво он выглядел, будто что-то подсчитывал в уме.

Около получаса мы петляли по узким улочкам, пока не вышли к… рынку.

— Значит так, слушай и запоминай. В одном сорге тысяча рапий. Есть монеты пятьсот рапий, сто рапий, десять и один. Рапии жёлтые, сорги серебряные. Чем больше достоинство жёлтой монеты, тем она крупнее. Угу? Потом ещё покажу.

Дальше мы пошли по рядам. Мужчина вёл быстро, рассмотреть ничего толком не получалось. Сначала я стала обладательницей саквояжа за полтора сорга с хвостиком. Торговец не стал уступать в цене, зато подарил кожаный мешочек на завязках, который будет служить кошельком. Во второй лавке я приобрела самую дешёвейшую сменную ночнушку и рабочее платье, светло-бежевое с простеньким кружевным воротничком и широким кожаным поясом. В третьей лавке пришлось потратиться на туфли. Не буду же я ходить по отелю в тюремных ботинках, господа отдыхающие не поймут. В результате у меня остался один сорг семьсот рапий.

— Стоп, — объявил следователь. — Тебе ещё дорогу оплачивать, и хотя бы сотню рапий нужно оставить.

Я лишь удручённо кивнула. Деньги заканчивались с удручающей быстротой. Буду надеяться, что средства личной гигиены можно раздобыть в отеле.

— Пойдём-ка поужинаем. Уго… Стоять.

— Дяденька! Больно!

Пока я обдумывала своё плачевное финансовое положение босоногий мальчишка чуть не сделал меня ещё беднее. Спасибо, следователь оказался не промах и цепко ухватил воришку за ухо. Удивительно, но мужчина вновь не попытался призвать нарушителя к ответу, отпустил, брезгливо бросив:

— Исчезни.

Мальчишка умчался, только пятки сверкали.

— Аля, будь осторожнее.

— Простите.

Ужинать мы устроились неподалёку от рынка, в кабачке, оказавшемся довольно симпатичным. Заведение располагалось в полуподвальном помещении и радовало чистотой. Еда показалась наивкуснейшей. После тюремной баланды-то. Миску супа я чуть ли не вылизала, мясо с варёной картошкой ела более вдумчиво.

— Удивительно, — протянула я, вертя ложку. — У нас похожие приборы используют на западе материка, а на востоке, например, едят палочками. Так странно, что между странами одного мира различий больше, чем между странами разных миров.

— У нас на востоке тоже едят палочками, — улыбнулся следователь.

— Шутите?!

— Отнюдь.

Грязную посуду забрали, принесли чашки и пузатый заварочный чайник, пространство освободилось, и следователь положил на стол чистый лист бумаги. Покрутив в руках вполне привычную глазу ручку, мужчина нарисовал на листе два жирных кружочка.

— Точки, будь они разумны, использовали бы двухмерную систему координат, потому что их реальность плоская. Третье измерение осталось бы за гранью их понимания. Наши маги-теоретики считают, что существует четвёртое измерение, через которое проходят магические потоки, связывающие миры. Видимо, ты в такой и нырнула. Так вот, не исключено, что миры являются кривыми отражениями друг друга, отсюда и некоторое сходство.

— Ясно.

— Вопрос. Какой в твоём мире принцип записи устной речи? На востоке используют довольно сложную иероглифическую систему. У нас — звуко-буквенный алфавит. Аля, тебе понятно, что я спросил?

— Да. Алфавит, на каждый звук свой символ.

Знаю, что не совсем так, есть нюансы, прут и пруд звучат одинаково, но мы же говорим обобщённо. Следователь принялся что-то строчить, и через минуту отдал мне лист, на котором в столбик были написаны закорючки, похожие на те, что я видела в договоре.

— Я произношу звук, соответствующей символу, а ты напротив ставь понятное тебе обозначение. В отеле наверняка будут газеты. Ты вроде бы с мозгами, захочешь — читать научишься.

— Спасибо!

— Э… р…

Боги, как же мне повезло!

Из кабака мы вышли в сумерках. Одно из двух дневных светил уже закатилось. Следователь ругнулся и взял экипаж. Я было дёрнулась к кошельку, но услышала непререкаемое:

— Нет.

Мужчина помог забраться на сидение. Назвать транспорт автомобилем язык не поворачивался: к жёсткому диванчику приделали поручни, три колеса и мотор. Убедившись, что мы сели и держимся, водитель сдавил клаксон, раздался резкий неприятный звук. Водитель дёрнул рычаг, мотор заурчал, из трубы вырвалось облако пара. Транспорт тронулся.

Сумерки сгущались. В городе начали зажигаться фонари. По словам следователя — газовые. Я безучастно кивала. За вечер я вымоталась, в первую очередь морально. Я старалась не показывать вида, но отправляться за тридевять земель, в неизвестность было страшно. Я бы с огромным удовольствием осталась бы при следователе, стирала бы ему, готовила, но… Спасибо ему, что помог. Он не должен был со мной возиться, а вон тратит силы, время, деньги. В какой-то момент я задремала. Проснулась от того, что мужчина потряс меня за плечо.

— Слушай и запоминай. С вокзала города Аристир тебе нужно добраться в центр города Мехнии, а уже в городе искать отель. Судя по карте, она приложена к твоей копии договора, «Поцелуй медузы» на самом краю мыса. Не заблудишься.

— Аристир, Мехния, мыс. Запомнила.

На окружающую обстановку я внимания не обращала. Вокзал как вокзал. Высокие каменные своды, череда касс, указа телик выходам. Мужчина помог купить билет, и на руках у меня осталось ровно сто соргов. Копейки. Поморщившись, следователь дал мне ещё пятьсот:

— Не возражай.

— И не собиралась. Быть нахлебницей неприятно, но деньги очень нужны.

— Я отдам с зарплаты…

— Брось глупости говорить. Уверен, мы больше никогда не встретимся, — мужчина отогнул полу куртки, достал круглые часы на цепочке, посмотрел время. — Посадка вот-вот начнётся. Тебе нужны ворота номер четыре. Удачи. Лучшая благодарность — сделай так, чтобы моя помощь оказалась не напрасной.

Он убрал часы, запахнул полу, круто развернулся и, чеканя шаг, быстро покинул вокзал. Мне ничего не оставалось, как подойти к воротам. Вообще-то хотелось расплакаться, но я сдержалась. Пора брать себя в руки, хватит истерик. Не зря ведь говорят, что слезами делу не поможешь.

Ждать пришлось около получаса. За это время к воротам подтянулись люди, человек сто. Чтобы не думать о грустном, рассматривала толпу. Женщин мало, насчитала пятерых, одеты так же убого, как я. На головах платки, завязанные либо под подбородком, либо на затылке. У одной вместо платка чепец. Добавить к увиденному, что в скупой на траты тюрьме, мне выдали головной убор, и можно сделать вывод, что ходить с непокрытой головой как минимум очень неприлично. Мужчины в тёмных штанах и куртках, почти у всех на головах кепки, но было и несколько простоволосых. Выделялась четвёрка мужчин в расшитых халатах, прихваченных золотистыми верёвочными поясами. Эти были смуглые, темноволосые с горбатыми носами. Не местные? Родом оттуда, куда я еду?

Наконец, ворота открылись. Я подождала, когда вперёд прорвутся самые нетерпеливые, спокойно предъявила билет, получила на нём отметку о прохождении контроля, сделала шаг вперёд и застыла. Меня ждал не поезд, не самолёт, не корабль. Не портал на худой конец. Впереди простиралось выложенное каменными плитами поле, над ним возвышалась мачта, и к ней был пришвартован самый настоящий дирижабль. Кто-нибудь, спасите.