"Я - кто?! Сенсей?": Вжиться и выжить. Том I.

«Если это йод, почему бинт белый? Если оно не впитывается уже, то сколько же его на меня вылили, сходить будет вместе с кожей?! Если йод сильно намузюкать, то ожог получается».

Я судорожно начал искать, во что бы посмотреться, а наткнулся на свёрнутую стопкой одежду в тумбочке. Дотянуться не смог, чтобы рассмотреть поближе, даже коснуться не вышло. Мешало что-то под бинтами. Будто мне к хребту лыжу приклеили. От попытки посмотреться в стекло окна, меня тоже остановило то, что спина не гнулась. Да и ещё меня напугал вой. Точно рядом кто-то подвывал от боли. Я замер, но больше ничего не услышал.

Кожа сходить клоками не спешила, так что я решил осмотреть себя внимательней. Мало ли что ещё изменилось.

Заглянув под одеяло, уставился на грудь и живот, туго перетянутые эластичными бинтами. Даже пальцем потыкал — реально моё. Не качок-бодибилдер, но и не дохляк, каким я был: рельеф, как у тренированного спортсмена-легкоатлета. Натянув тонкое одеяло обратно, я рассеянно уставился в потолок, повторяя про себя:

«Это какой-то бред, мне это снится, это не правда… Ну не лунатил же я ночами по соляриям и тренажерным залам, в самом-то деле?! И шрамы старые… когда я успел и где так ободраться? И почему я этого не помню?»

Пока убеждал себя в нереальности происходящего, почувствовал, что куда-то проваливаюсь. Складывалось такое впечатление, будто меня транквилизаторами накачали и бросили в зыбучие пески. Такое медленное тяжёлое погружение в сон, без всякой причины. Только я закрыл глаза, как они открылись сами, без моего участия.

Меня прошиб холодный пот. А уж когда задвигались руки, я уж подумал хлопнусь в обморок, но тут в палату зашел темноволосый узкоглазый парень и, как-то странно поздоровавшись, взял в руки планшет, который висел на спинке кровати. Чем его приветствие меня покоробило, я не улавливал от слова «совсем».

На вид доктору я бы дал около двадцати пяти, с определением возраста у меня всегда были проблемы, так что ему могло быть и меньше, и больше. А уж у азиатов возраст и более наблюдательные люди не всегда угадывают. Хотя, вроде доктор имел восточные корни и больше походил на европейца с необычным разрезом глаз. Незнакомец сосредоточенно вычитывал что-то, иногда делая пометки. На задней стороне планшетки я заметил крупный черный иероглиф, вписанный в круг, и точно такой же на правой стороне груди бежевого халата медика. Если раньше у меня ещё были сомнения в том, что я нахожусь не дома, то теперь они развеялись полностью.

«Но как я попал в Японию?»

— Вы не спите? — поинтересовался медик и, заметив, что голова кивнула, улыбнулся. — Хорошо.

Подкрутив какую-то ручку сбоку, врач поднял верх койки, так что теперь я не лежал, а полусидел.

Пролистав бумаги ещё пару минут, он поднял взгляд желтовато-карих глаз и спросил:

— Вы Умино Ирука-сан? Это так?

Хотел сказать: «Что?»

Но вместо этого услышал: «Да».

Мне будто бы включили фильм в дубляже: я все еще слышал совершенно непонятный мне язык и понимал его, как свой собственный.

В ступоре слушал доклад больного врачу: «Там болит. Здесь не очень». Будто в игре от первого лица ролик смотрел. Ни ответить, ни дёрнуться, ни поменять ракурс. И голос ещё чужой, другой тембр, даже с учётом чужого языка. Как я раньше-то не заметил?

«Ирука, Ирука, Ирука, — повторял я в панике странно знакомое имя, — …Хм, дельфин. Причем здесь дельфин? А «Умино» это, вроде «морской»… Оу! Так я его знаю! Ирука-сенсей!.. из… Ой-е! Наруто!»

Тот самый анимэ-сериал, по которому писал мой знакомый. История о блондинистом пацане, в которого его родители, видимо, от большого ума, запихнули демона. После чего благополучно померли, оставив его сиротой и, похоже, даже не позаботившись об опекунах. Хотя при их-то опасной работе наёмниками-боевыми магами, стоило бы! Впрочем, окружающие поступка родителей почему-то не оценили, и всей деревней пацана дружно ненавидели. Правда, не совсем ясно за что, ведь о том, что он тюрьма для демона, знали единицы. Или я понял как-то не так…

Смачно выругавшись от испуга, я заметил, что тело само дёрнулось и замотало головой.

— Ирука-сан, с вами все в порядке? — настороженно держа перед собой раскрытую ладонь, спросил медик.

— Да. Все хорошо, просто… показалось…

Я промолчал, но как только врач ушел, прокомментировал:

«Если не считать меня, все просто зашибись. Ага».

На миг остолбенев, тот кто управлял телом воскликнул:

— Ты кто?

«Конь в пальто!» — не удержался от нервной шутки.

После такого ответа некто, опознанный, как «Ирука из «Наруто», ошеломленно замолчал.

«Эммм… — смутившись, — Ку-ку?»

— Ты кто? — рявкнул он, спугнув каких-то мелких птичек, что присели на ветку у окна еще, когда я рулил.

«Ой, показалось, меня не слышно… Здрасте, я ваша шизофрения. Я тут тихонько посижу в уголочке. Можно?»

— Кто?! — выпал в осадок сосед.

Странное дело, но санитары, с успокоительным и смирительной рубашкой, так и не появились.

«Шизофрения я! — расхохотался с грустью в голосе, — … Ладно, шучу просто туповато. Меня зовут… теперь, похоже, что уже звали… Игнат. Приятно познакомиться! Или не очень… Ну, как-то так».

Не знаю, что Ирука сделал, но слышно его стало только тут.

«Что ты делаешь в моей голове?»

«С тобой общаюсь… » — тоже перешёл на «ты». — «По правде говоря, — не знаю. Кажется, я умер…»

Покрутив эту мысль, понял, что истерики нет и не намечается. Стало так безразлично, что случилось. Умом понимал, что должно быть страшно, а ничего не чувствовал по поводу возможной смерти. Разве что грусть и немного досады, «помер и помер, что бубнить-то». А может просто не верилось, что это происходит со мной? Все равно нынешнее положение вещей интересовало меня куда больше. Особенно волновал вопрос: «Как быть?»

«Ты хочешь захватить мое тело?!» — отвлёк меня Ирука от самокопания.

— «А? — поперхнулся воображаемым воздухом. — Не-не-не! Не для этого я пединститут продинамил, чтобы здесь быть учителем! Сам учи своих монстров! Я лучше посмотрю со стороны!»

— «Со стороны? Зачем? — опешил учитель. — Ты останешься в моей голове?!»

— «Что значит «зачем»? Не знаю, может и останусь! И вот ещё что! Знаете ли, я не выбирал куда попасть. Вот был бы у меня выбор, я лучше бы стал шизой Наруто на пару с хвостатым! Я вообще животных люблю! Лисы классные!»

— «Откуда ты знаешь?! — я не видел лица, но почувствовал, что собеседник подозрительно прищурился, — …Откуда ты знаешь про биджу?! Что ты?»

— «Сам ты «Что»! — я всерьёз обиделся. — А меня зовут — Игнат Волков! И я знаю будущее! … Если, конечно, не лежу сейчас в коме, как овощ!»

Ирука не ответил и надолго замолчал. Лучше б он говорил, потому что в мысли навязчиво ломилась картина белой палаты напичканной электроникой, картинно воющих со слезами на глазах родственников и серого, похожего на мумию тела, увитого проводами и гофрированными белыми трубками. И звук «шух-шух», искусственных лёгких, как в фильмах показывают безнадёжных или обречённых вот-вот сдохнуть персонажей. А «картинно» потому, что не слишком-то по мне убиваться будут.

«Последние дни жизни моих родителей были такими же?» — почему-то вспомнилась палата и два тела под белыми простынями, к которым меня привели проститься. Конечно же, не сказав об этом. Никто мне тогда не сказал, что их отключат в тот же день, что они мертвы и шансов нет.

Память всколыхнулась и заставила вспомнить самый поганый день в моей жизни. День когда моя жизнь разделилась на «до» и «после»

Да, я был мелким, но не настолько, чтоб мне не дали нормально попрощаться! Я бы выдержал! Я хотел бы быть с ними до конца, до последнего вздоха… а не слушать лживые бредни тетки, которая всю свою жизнь завидовала сестре! Но это я понял значительно позже… Моя мама прощала сестре слишком многое. А я был слишком наивен и туп.

От возмездия тетки за настоящие и мнимые обиды меня спасали только: ее жажда казаться воплощением добродетели, тонкие стены с соседями, и моя квартира, ключи от которой отобрали чуть ли не в тот же вечер, когда привезли к тётке. Я был обделён не материально, а морально, хоть меня и заставили называть на людях Мишку братом, а тётку мамой. Это была не моя семья.

Чтоб выкинуть из головы тягостные ассоциации, я решил пошутить:

— «Внемли гласу моему, смертный. Я предскажу будущее! — задело меня это «что» и себя развеселить хотелось, — В команде номер семь будут Харуно Сакура, Саске Учиха и Наруто Узумаки. И если будешь меня слушать, то впоследствии можно будет избежать многих проблем. Понял?»

Реакция не заставила долго ждать.

«Лис выйдет из-под контроля? — тон, с которым это было сказано, мне не понравился от слова «совсем», а лежащие на одеяле руки сжались в кулаки и мелко затряслись.

— «Проклятый демон! Проклятый Наруто!»

— «Я думал, что ты его друг», — ошарашено проговорил я.

— «Друг?! — отмер Умино и едко усмехнулся. — Я?! Друг биджу, который убил моих родителей? Мой клан? Эта «дружба» — их задание!» — язвительно бросил Ирука.

Не мешая выговориться, подумал: «Задел за живое, раз он разоткровенничался?». Заткнулся Ирука только после долгого, немного нудного, желчного монолога о количестве и качестве содержимого головы нынешнего Хокаге, Совета и какого-то босса. Высказавшись, он начал расспрашивать о том, что я ещё знаю, из какой дыры вылез, раз не знаю элементарных вещей (во время монолога, я пытался спрашивать). Насколько понял, опасаться меня он не перестал, но не так сильно, как до того. А я отмалчивался. Не хотел ничего больше рассказывать этому гаду.

Пока бродил в темноте, слушал, как Ирука пугает специалистами, что выселят меня из его головы. Он, вроде бы, провоцировал меня на продолжение беседы, но что ему сказать я не знал. Да и что ответить, если сам не в курсе, как это работает.

— Ирука-сенсей! Здравствуйте! — разнеслось в пустоте эхом.

А мне до одури захотелось увидеть что-то кроме темноты, посмотреть, кто из учеников решил проведать Ируку. И моё жгучее любопытство каким-то образом позволило видеть чужими глазами, но тела не ощущал вовсе.

— Привет, Наруто-кун, — кивнул Умино, изобразив улыбку. Это я понял потому, что глаза немного прищурились и мальчик улыбнулся в ответ. Не очень-то удобно было рассматривать пацана, не имея возможности двигать глазами или хотя бы моргнуть.

— Ты в порядке? — сказал Умино, не предложив мальчику присесть на табурет около соседней койки или на нее саму. Она все равно была пустой.

— Все отлично! — просиял мальчишка, восстанавливая дыхание, будто бежал сюда, — Ирука-сенсей, а как вы? Вам сильно досталось?

Узумаки Наруто — главный герой этого бреда обкуренного мангаки, оказался всего лишь маленьким мальчиком лет девяти, может — десяти, с взъерошенными светлыми волосами какого-то нереального оттенка, приятным лицом, большими наивными голубыми глазами и необычно тёмными для блондина ресницами. Кроме цвета волос, необычными показались и полоски-усы на щеках, точно пацан сбежал с детского праздника, где отыгрывал роль Чучела-Мяучела. В отличие от слегка желтокожего медика, который приходил раньше, ребёнок имел вполне себе европейскую внешность, хотя было и что-то восточное в его лице.