Граф Рысев

* * *

Я плавал в лёгкой полудреме, наслаждаясь минутами покоя, когда ты уже не спишь, но ещё не проснулся, ощущая рядом тёплое женское тело и лёгкое волнение нижних чакр, от этого присутствия. На ощупь провёл рукой от упругой груди по выемке талии к бедру.

— Женя, мы не одни, — горячий шёпот развеял наваждение.

Я убрал руку и открыл глаза.

— Привет, — сказал, обращаясь к лежащей рядом молодой обнажённой женщине.

— Доброе утро. — Оксана поднялась с постели и быстро оделась. — Ты как?

— Вот, если бы ты не встала, то было бы гораздо лучше, — заявил я, и лег на спину, заложив руки за голову.

— Молодой кобель, — резюмировала Оксана.

— Вообще-то, кот, но в данном случае, это уже неважно. Грудь болит, и спина, — пожаловался я, опуская руки и потирая грудь.

— Ты стал другой, — Оксана внимательно смотрела на меня. — У тебя тело немного изменилось. Плечи развернулись, а грудная клетка, как будто чуть шире стала. Наверное, поэтому и больно: костям и жилам привыкнуть нужно.

— Да, наверное. А это вообще, нормально, чтобы на следующий день были видны изменения?

— Я слышала о таком, — пожала плечами Оксана. — У одарённых такие вещи быстро на изнанке происходят. Она словно пытается наполнить их своей магией.

— Очень интересно, — я прикрыл глаза, пытаясь вспомнить и осознать свой сон.

Во сне я явно знал того парня, но сейчас, при свете дня остались только воспоминания о бое. Словно и самого парня, и его имени, не было, и я их придумал. Единственной реалью была Маша, и только благодаря её образу я сумел вырваться из того морока, который затянул меня не хуже смертельно-холодных вод проклятой реки.

— Женя, вставай, надо завтракать и в первый форт идти, — я приоткрыл глаза и посмотрел на Степана.

— Зачем? Здесь же вполне комфортно, — я даже удивился. — Этот хрен всё равно не прибудет раньше, чем через три месяца.

— Да не можем мы здесь долго с Ксюхой находиться, — вздохнул Степан. — Этот форт лучше, без вариантов, но нам здесь уже к вечеру плохо становится. Однажды меня Оксана на горбу тащила, еле доперла. Ещё бы чуть-чуть, и я копыта бы откинул. А потом сразу прорыв пятого уровня попер. Эх, дела наши тяжкие.

— Я думаю, что это из-за макра. Он сильно большой и находится вон там, — Оксана показала в сторону рукой, и я сел, спустив ноги с кровати.

То, что на мне одни трусы надеты Оксану не смущало, а мне было всё равно. Стыдиться нечего, значит, сойдёт. Пол был холодным, и я сначала натянул носки, прежде, чем подойти к кожаной коробке. Когда я потянулся к замкам, Степан и Оксана подались назад. Они точно открывали эту штуку и прекрасно знали, что находится внутри. От кожуха в разные стороны шли тончайшие нити. Они были тоньше паутины той громадной паучихи, и опутывали всю комнату: стены, пол, потолок. Присмотревшись, я увидел, как по этим нитям пробегают крохотные синие огоньки, и возвращаются обратно в кожух.

Открыв крышку, я долго смотрел на темно-синий круглый кристалл, который лежал в центре, на специальном бархатном ложе. Он испускал импульсы, похожие на удары сердца. От самого ложа отходила ещё одна нить, которая была гораздо толще остальных и уходила в стену, а оттуда, я полагаю, прямиком за пределы дома.

— Подзаряжается он так, что ли, — пробормотал я, разглядывая странный макр.

— Что ты видишь, Женя? — тихо спросила Оксана, делая шаг в мою сторону.

— Что-то типа каналов, которые окутывают всю комнату. Скорее всего, это и есть жизнеобеспечение и защита форта. Но, ты права, излучение слишком большое. Раз уж его невооруженным глазом видно.

— Мы не видим никакого излучения, — покачала головой Оксана. — Это удел одарённых. Женя, одевайся, а то деду совсем худо.

Степан и правда выглядел не очень. Бледный, постоянно вытирающий пот со лба дрожащей ладонью.

— На улице сейчас безопасно? — спросил я, натягивая штаны.

— По идее ещё день точно должно быть затишье, — ответила Оксана. — Прорыв позавчера сильно жесткий был.

— А почему мы не видели тел, когда шли сюда? — Я сел на кровать и принялся натягивать высокие ботинки с не менее высокой шнуровкой.

— Мы взяли чуть левее, чтобы со стороны реки подойти к той площадке, — Оксану передернуло, когда она вспомнила о пауке. — Когда выйдем отсюда, то метров через двести тропинка сделает крюк и можно будет увидеть монстров, которых убил сам воздух этого уровня.

Я постарался вспомнить тропинку, но так и не смог.

— Вы будете эти туши разделывать? — деловито спросил я, надевая рубашку. Вот теперь я понял, что моё тело хоть немного, но изменилось, потому что рубашка стала в плечах немного тесновата.

— Подумаем. Если к вечеру прорыва не будет, то попробую вылазку сделать. А, если будет, то эти тушки быстро обглодают. И даже кости пойдут в ход. Так что ловить будет нечего, — Оксана скривилась. — Да и какая нам разница? Этого гада обогащать? Тем, что попроще перебьётся.

— Есть какие-нибудь ориентиры, чтобы с тропинки не сбиться? — задал я очередной вопрос. Из-за перегородки пахло настоящим кофе, и у меня просто голова закружилась от запаха. Плюс ко всему мне хотелось умыться, но при этом мы потеряли бы время, которого у Степана, похоже, уже почти не осталось.

— Через каждые пятьдесят метров штыри воткнуты в землю. Ночью слабо светиться начинают, — ответил Степан, в очередной раз вытирая со лба пот.

— Идите потихоньку, я вас догоню, — приняв решение, я бросил куртку на стул.

— Ты уверен? — тихо спросила Оксана. — Здесь и без прорывов может быть опасно. Видел же вчера, что за дрянь эти твари третьего уровня.

— Как ты уровень определяешь? — спросил я, пока Степан надевал теплый тулуп и шапку.

— Сама не знаю, у меня словно в голове цифра рисуется, вот тут, — Оксана улыбнулась и легонько постучала себя по лбу. — Наверное, так работает артефакт. Он не только меня от гибели защищает, но и позволяет уровень твари определять. Но, скорее всего, это его побочный эффект. Я же не одаренная, и не могу что-то видеть. Артефакт словно делает меня чуточку колдуньей, и поэтому я вижу уровень тварей, да и не только. Вот у тебя максимальный уровень седьмой, а сейчас ты на первом. — Она улыбнулась, я же только головой покачал. Надо же, пара тварей в наших угодьях, да кальмар-переросток здесь и уже на целый уровень поднялся. — Жень, ты сильно здесь не задерживайся, а то, мало ли, что может произойти, а ты здесь ещё не знаешь ничего толком.

— Я вас догоню. Вы даже дойти до форта не успеете. Просто кофе охота так, что зубы сводит. — Она ответила мне долгим взглядом. Ох, Ксюха, пойдём мы с тобой как-нибудь сюда вдвоём. Не отвертишься тогда.

— Пойдём, внуча, потом в гляделки поиграете, — ворчливо проговорил Степан и вышел из комнаты.

Практически сразу хлопнула входная дверь, а Оксана, оглянувшись, сделала шаг ко мне и быстро поцеловала. Поцелуй был коротким, очень жгучим. Она слишком долго была одна, и ей нужен был мужчина, хоть ненадолго. Я же вовсе не собирался отказываться, тем более, что она мне действительно нравилась.

— Потом, — прошептала Оксана, и выскочила за дверь, чтобы помочь деду побыстрее добраться до спасительного для него убогого форта.

Я же ухмыльнулся и пошёл пить кофе. Мне как раз оставили одну чашку. Методом тыка, следя за нитями защиты, мне удалось найти холодильный шкаф. Там нашлось немного мяса для Фыры. Разморозив его, используя собственное пламя, я накормил рыську, пока сам пил уже остывший, но оттого не ставший невкусным кофе.

— Ну что же, мы сюда ещё вернёмся, и, я надеюсь, что скоро. — Подхватив Фыру на руки, сунул её за пазуху. — Знаешь, дорогая, похоже, местный воздух не только на меня действует в плане изменения. Ты скоро за пазухой точно не поместишься. Придётся тебе лапками меня догонять, — Фыра легонько прикусила мне кожу вместе с рубашкой и зевнула.

Я вышел из дома и направился к воротам, как рысь внезапно выгнулась и зашипела. Я к подобным переменам настроения своей кошки начал уже относиться настороженно. Поэтому поспешил к выходу. Когда прикрывал ворота, услышал женский крик, и сильный ветер, который едва не сбил меня с ног. Вытащив Фыру из-за пазухи, я опустил её на землю и подтолкнул, чтобы она оказалась на территории форта, после этого прикрыл ворота и бросился в ту сторону, откуда раздался крик. Одной рукой выхватил нож, и его лезвие мгновенно покрылось пламенем. Вторая рука была объята пламенем, как перчатка.

Я бежал по тропе, на ходу отмечая, что да, действительно по краю тропинки расположены странные приспособления, больше похожие на трубки, а не на штыри, как назвал их Степан. То ли верстовые столбы, то ли придорожные фонари. Было светло, и я так и не разобрался, как они работают и какую всё-таки функцию выполняют.

Крик повторился, а следом раздался рёв. Прорыв, мать вашу, прорыв! Но Оксана была уверена, что сегодня его не будет. И у меня не было причин ей не доверять в этом.

Тварей было всего две и они не впечатляли размерами, то есть. По сравнению с пауком, были мелкими, где-то с крупного тигра. И пара болтов, которые выпустила Оксана в одну из этих тварей, причинял ей неимоверные страдания. Это было заметно, уж слишком тварь кренилась на бок и ревела, показывая, как ей больно.

Девушка успела перезарядить арбалет ещё раз, и выстрелила в уже раненную тварь, которая тонко завизжала и опрокинулась на бок, засучив лапами. Но в это время вторая прыгнула. Крик Оксаны резко оборвался, и я увидел, как тварь опрокинула её на землю.

Я был уже близко. С моей руки сорвался огонь, даже не оформившийся во что-то, вроде файербола, и полетел в тварь. Мне сейчас нужно было как можно быстрее оторвать тварь от терзаемого ею тела девушки, которая не подавала признаков жизни. Огромная кошка заревела и обернулась ко мне мордой, больше похожей на морду огромной летучей мыши. Чья больная фантазия, какого сумасшедшего божества смогла создать подобное?

Мысль промелькнула в голове и тут тварь прыгнула на меня. Она целилась в горло, и я встретил её, не отступив ни на шаг. У меня не было с собой ни арбалета, ни огнестрела. А магией владел так себе, на троечку с натяжкой.

Я ухватил огненной рукой её за нижнюю челюсть и упал под немалым весом на землю, одновременно всаживая нож между ребер, туда, где должно биться сердце.

Тварь забилась и одна лапа с огромными когтями распорола мою куртку по боковому шву и порвала бок. Хлынула кровь, но я стиснул зубы, не позволяя себе отвлекаться на боль. Второй удар, третий. Зверь на мне дергался все реже и реже, и уже практически не ревел. Вот по мощному телу пробежала длинная судорога и тварь затихла окончательно.

Спихнув с себя монстра, я с трудом поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам.

Тело Оксаны лежало совсем недалеко от меня. Мне даже проверять не надо было, чтобы понять — она мертва. Закрыв окровавленной рукой её ясные глаза, я снял тот самый медальон-артефакт, который позволял ей долго находиться за пределами форта. Мне он был без надобности, но как память вполне годился. Надев его на шею, на ту же цепочку, на которой уже висел ключ рода, я поднялся и снова осмотрелся. Сейчас у меня в голове занозой сидела только одна мысль, как я скажу Степану, что его внучка погибла?