Пасынки Луны. Часть 1

Глава 21

в которой нам выставляют счет

Погони за нами не было – и, как с уверенностью заверяла через Оши Машка, опасаться преследования не стоило: на заставе Муравьева зачистила всех. Как оказалось, помимо тех четверых стражей, что мы наблюдали воочию, за мешками прятались еще четверо бугаев – не то сменщики, не то резерв. В любом случае, от карающих дланей «длинноножки» не ушел никто. Еще пятерых – возможно, случайных свидетелей – девушка по доброте душевной лишь оглушила, но утверждала, что ранее вечера в себя те нипочем не придут, да и потом нескоро еще смогут связно выражать свои черные мысли.

Подмогу застава тоже вызвать не успела – а может, и не имелось на кордоне никакой рации.

Что до нас четверых, то все мы были целы и невредимы. Машина тоже не пострадала – если не считать треснувшей после тарана шлагбаума фары. Правда, лихую гонку не вполне благополучно пережил закрепленный у нас над крышей транспарант – тот самый, «Долой Магию!». Одна из двух его опор переломилась и, урвав себе добрый кусок полотнища, осталась где-то на дороге – и теперь над экипажем реял флаг с политически, пожалуй, нейтральным лозунгом «Долой М…» – подобие многоточия получилось из обрывков букв «аз» и «глаголи». Впрочем, довольно и того, что оный флаг по большей части был черным.

– Ну что, теперь – прямиком в Москву? – спросил я, когда мы худо-бедно разобрались со всеми этими обстоятельствами.

– Не совсем прямиком, сударь, – покачал головой Рыжий. – Насчет заправки я ж не брехал – топлива в баке нам и до Чудова не хватит. А значит, едем сперва в Царское. Ну да это, почитай, и не крюк получится! Так, несколько лишних верст.

– Ну, добро, – кивнул я.

Царское Село, почему-то представлявшееся мне шикарным дворцовым комплексом, встретило нас кривыми улочками с неприглядными хибарками за покосившимися заборами. От них густо тянуло дегтем – и гарью. Временами ветер приносил не только запах, но и сами сизые дымные клубы.

«Летняя императорская резиденция осталась в стороне, сударь, – пояснил в ответ на мое недоумение Ди-Сы. – Собственно, ощущаете чад? Сие она и полыхает – охранные артефакты сдетонировали. Ну да нам туда нынче всяко без надобности».

– Самсоныч – ну, мастеровой, что здесь бензином занимается – мой давний приятель, – сообщил нам между тем Мотя. – Так-то он плоды своих трудов купцам Ламакиным поставляет, а те их в своих придорожных лавках уже втрое-вчетверо дороже перепродают, но бочку-другую для своих Самсоныч завсегда придержит! Зальем у него полный бак, и еще две-три канистры про запас прихватим. Сзади их сложим – вам, сударыни, – обернулся он к Светке с Настей – уж извиняйте, придется малость потесниться, но иначе никак! На Московском тракте заправляться – это сразу разориться! Да еще и не всегда получится… Вот, почитай, приехали!

Автомобиль юрко свернул в боковой проезд и остановился перед массивными воротами – очень резко, словно извозчик сперва собирался лишь слегка сбросить скорость, а затем вдруг внезапно передумал и, что было сил, вдавил педаль тормоза в пол. Меня закономерно бросило вперед, едва не приложив носом о лобовое стекло – ремнями безопасности самобеглая коляска укомплектована не была. В спинку моего сидения чем-то глухо стукнулась Каратова.

– Вот те раз! – удивленно выдал Рыжий. – Ни в жисть Самсоныч двора не запирал!

– Сегодня день особый, – буркнул я, оборачиваясь к Светке. – Ты там как?

– Терпимо, – пробормотала девушка, потирая рукой ушибленный лоб.

– А я чуть губу не разбила! – сообщила Любомирская. – То есть даже разбила! – на кончике пальца, который девочка до того прижимала ко рту, и впрямь алела крошечная капелька.

– Ничего, до свадьбы заживет! – бросил я княжне.

– Нет уж, довольно с меня свадеб! – скривилась Настя.

Тем временем Мотя требовательно посигналил, а когда на звук клаксона ворота и не подумали отвориться, заглушил двигатель, распахнул дверцу и выпрыгнул из экипажа.

– Сейчас, сударь, выясню, что тут к чему! – обернулся он ко мне снаружи.

Но я уже смотрел вовсе не на него – а на увенчанный массивной мушкой длинный ружейный ствол, словно хищный монстр из норы, высунувшийся из приоткрывшейся калитки рядом с воротами.

Должно быть, заметив, как изменилось мое лицо, и проследив за взглядом, оторопел и извозчик. А из-за забора уже раздалось отрывистое:

– Убирайтесь к духам! – как видно, для пущей убедительности – в сопровождении приглушенного лязга, который вполне мог быть звуком передергиваемого затвора.

– Эй! – нахмурился Матвей. – Что значит, «убирайтесь»! А бензин я, по-вашему, где должен брать? У Ламакина – втридорога? Или, может, на Лиговке? – испуганным наш паренек определенно не выглядел – может, правда, не от большого ума.

– Сказано: убирайтесь! – грозно повторили из-за забора.

– Фрол, это там ты, что ли? – недоуменно наморщил лоб извозчик. – Фрол – один из рабочих Самсоныча, – зачем-то пояснил он мне полушепотом и тут же продолжил в голос в сторону калитки: – Это ж я, Мотя Рыжий! Не признал?

– Скорее уж, Мотя Черный! – крикнули в ответ.

– Сдурел, Фрол? – всплеснул руками паренек. – Какой я тебе черный?!

– А тряпка у тебя над крышей развевается – злых духов отгонять?! – усмехнулся по-прежнему невидимый нам Мотин собеседник.

– А, это… – покосился на остатки нашего транспаранта Рыжий. – Это трофей! – сообразив, в чем, должно быть, загвоздка, поведал он Фролу. – По утру двое хотели у меня авто увезти, а я у них за это плакатик подрезал. Только он немного порвался, когда мы из города тикали!

– То есть ты не с этими, из Комитета? – все еще недоверчиво уточнили из-за забора, а я вдруг подумал: а что, если это хитрая провокация? Сейчас Мотя подтвердит, что бунт не поддерживает, а в ответ по нам как шарахнут!..

«Едва ли, сударь, – вмешался мой фамильяр. – Собеседник Матвея не носит черной повязки, хотя и магически бездарен от рождения. Душа черни, как я уже, говорил – потемки, но все же предполагаю, что сей Фрол не из числа записных смутьянов».

– Сам ты из Комитета! – прокричал между тем Рыжий. – Я честный мастеровой, таким был – таким и остаюсь! Отпирай, Ключа ради, ворота – мне бак нужно залить!

– Честный мастеровой, говоришь… – за забором послышалась возня, ружейный ствол исчез, однако ворота растворяться пока не спешили. Вместо этого чуть шире приоткрылась калитка. – Ладно, Мотя, проходи – пусть Самсоныч разбирается, какого ты у нас нынче цвета, не потемнел ли ненароком! – раздалось затем. – Только один иди – остальным сидеть в машине! – сурово прикрикнул Фрол на заерзавшую на заднем сиденье Любомирскую.

– А мне умыться нужно! – капризно крикнула в ответ девочка. – И еще кое-что!

– Подождет твое «кое-что», – отрезал Фрол.

– Не «твое», а «ваше»! – презрительно буркнула княжна – вроде бы не громко, но, как ни странно, за забором ее услышали:

– Мое я как раз справил недавно! – хохотнул Фрол.

Настя порозовела, но, закусив разбитую губу, промолчала.

* * *

Мотя отсутствовал минут сорок, через двадцать из которых, нарушив напряженное молчание, Любомирская предложила «Позвать вашу Марию Михайловну – чтобы она тут все, к духам, разнесла и заставила этих грубиянов дать нам бензина».

Признаться, к этому моменту я уже тоже начал переживать за успех миссии Рыжего, но Ди-Сы меня уверил, что там, за забором, дела у извозчика идут неплохо:

«Почти договорился. Торгуются о цене – ну и еще есть кое-какие нюансы… Матвей вернется – расскажет».

– Пока обойдемся своими силами, – ответил я княжне.

– Ну да! – запальчиво бросила та. – На кордоне вы тоже хотели своими силами! А к чему все в итоге свелось?

– Там я сглупила, – заявила Светка. – Можно же было придумать, как потесниться и посадить в машину Машу, чтобы это не вызывало ни у кого подозрений…

– Да ладно, – поморщился я. – Все же хорошо закончилось!

– Исключительно благодаря Марии Михайловне! – не унималась Настя.

– Как бы то ни было, Мария Михайловна сейчас занята, – оборвал ее я – на последнем сеансе связи Оши меня предупредила, что Муравьеву, едва та вернулась в Москву, тут же послали на какое-то новое задание – по ходу, в Первопрестольной «длинноножка» со своим верным фамильяром и впрямь были нарасхват.

Наконец вернулся Рыжий – пребывавший будто бы в смешанных чувствах.

– Не серчайте на Фрола, – попросил он, забираясь за руль и заводя мотор. – Утром сюда, оказывается, наведывались из Комитета. Требовали бензина – и кассу, все – на черные нужды. Самсоныч с ними повздорил – и одному из его работников проломили голову. Местные, понятно, тоже в долгу не остались – теперь ждут, не вернутся ли комитетские за добавкой.

Ворота впереди начали неспешно отворяться.

– Так нас заправят? – уточнила у извозчика Светка.

– Обещали, – кивнул Мотя. – Но выйдет дороже, чем раньше, – с виноватым видом повернулся он ко мне. – За бак и две канистры просят аж шестьдесят рублей – мол, не нравится, валите на Лиговку, там завсегда дешевле!

– Вы же говорили, что это ваш друг? – не пожалев сарказма, подала голос Любомирская.

– Шестьдесят – это как раз мне по дружбе, так бы и все сто двадцать вышло, – печально вздохнул Рыжий. – Сударь, – снова поднял он глаза на меня, – я помню, что мы на сорок рублей аванса сговорились, но своих у меня – только ваш вчерашний империал да рубля три мелочью. А у вас, я видел, оставался один золотой, кроме тех четырех, что вы мне пообещали…

Путь наконец был открыт, и Мотя тронул автомобиль вперед – в прямой, но узкий проезд между двумя рядами невысоких зданий без окон – не то фабричных цехов, не то каких-то складов.

– Договор дороже денег! – с апломбом заявила сзади княжна.

– Так-то оно так, сударыня, – развел руками извозчик, на секунду отпустив руль, но тут же снова взявшись за него. – Но и Самсоныча тоже можно понять. Он не пальчиками бензин творит, как, скажем, на Стрельне заведено – артефакты использует. А духи ведают, во сколько теперь эти штуковины ему встанут! Вот и страхуется, как может. Но по новым ценам на пятьдесят три рубля мы никак не купим столько, сколько нам нужно! Как встанем где-нибудь под Клином с пустым баком – и что будем делать?

–Ди-Сы? – шепнул в сторону я.

«Сударь, расчеты Матвея выглядят правдоподобно», – заметил «паук».

– Хорошо, держите деньги, – достав из кармана все пять монет, я протянул те Рыжему.

– Благодарствую, сударь! – у парнишки определенно отлегло от сердца.

– Что ж, кушать нам теперь, похоже, в дороге не светит! – не удержалась от очередной едкой реплики Любомирская.

– Не переживайте, сударыня – уж ужином-то нас у Самсоныча попотчуют! – с пылом посулил на это Мотя. – Жена его борщи варит, без всякой магии – пальчики оближите!

– Погодите, – нахмурился я. – Каким еще ужином? – время было едва за полдень. – Мы тут что, до ночи собираемся торчать?

Как-то заправка автомобиля рисовалась мне не столь долгим делом!..

– Духи Америки, главного-то не сказал! – охнул извозчик. – Готового бензина у Самсоныча сейчас нет. Земляное масло в резервуары залито, артефакты нужные заложены, но результат будет только к утру. Так что придется обождать чуток.