Эдем 5

— Благодарю.

— Взаимно. О, а это что такое? — Надия вдруг заметила окровавленный алмаз. — Ты его прямо из груди Флэр вырвал?

— Да. И представь себе, она думала, что мы с тобой спим.

— Я сделала всё, чтобы моё окружение так подумало. Продашь мне эту игрушку?

— Нет, у меня другие планы на этот трофей.

— Эх, как жаль… Ладно, пойду в свои личные покои, а то тут… грязно…

Ланс же остался в главном зале. Среди трупов уже бегала Ада, которая при помощи других рабов собирала трофеи. Такое сладкое вино… кто же мог отравить бокал прямо под носом у аристократа? Только сам аристократ. Зачем? Нужен был свой бегунок, который будет держать в курсе всех событий внутри пирамиды. Огненная Бестия стала ушами и глазами. Конечно, Надия могла предоставить кого-то из своих людей, но верить лариосу, который собрал всех у себя доме с целью сведения счётов… Для этой цели нужен своей человек со стальной лояльностью.

Яд же лишь ввёл рабыню в подобие летаргического сна. Арнаше Атали не составило труда предоставить нужные реагенты. Далее уже вторая доза привела Аду в чувства, после чего она принялась за всем следить, прямо как Рози. Только вот фею сразу вскрыл Зос, который её и прихлопнул. С этой же целью устроили бойню среди рабов и стражи. А вот Огненная Бестия оказалась куда слабее большинства, плюс её новый доспех пестрил рунами с обратной стороны. Так что она оставалась незамеченной, позволяя хозяину общаться с Надией.

Остальных же гостей Троица выводила из игры, чтобы убрать неудобные переменные из уравнения. Это было на руку и Лансемалиону Бальмуару, и Надии. Например, тот же лич, как же его лихо подставил Алф. Или бедняжка Иллора Зиарская, которую по ошибке убил капитан Нол Ида.

— Почему? Как так получилось? — всхлипнула шокированная Шиада. — Что произошло?

— М? — Ланс даже не повернулся лицом к сатирессе, ведь уже принялся что-то писать в одном из свитков. — Что тебе не понятно? Вполне обычный пир высшего дворянства. Здесь были четыре стороны. Прелат и Нирла, они хотели убить хозяйку пирамид. Сама Надия Ишар, которая попросила меня устранить некоторые преграды на её пути. Далее иду я и Троица.

— Ты и Троица? Что вы не поделили?

— О, здесь нет ничего личного. Гильдия приказывает — мы исполняем.

— Гильдия? Но почему… почему Гильдия заказала убийство тебя и их одновременно? Они же так никогда не поступают. Они всегда принимаю одну сторону и действую как единый механизм.

— Ты не поняла. Гильдия заказала меня у Троицы. А у меня Гильдия заказала не Троицу, а других гостей. Так что технически… никто никого не стравливал, просто зоны интересов пересеклись.

— Других гостей?

— Да, целый список…

— И Флэр?

— Её в первую очередь. Она уже много кого достала, что неудивительно. Характер же у этой раалорианки прямо скажем не сахар. Её и Надия хотела убрать, и Гильдия, и даже меня эта дрянь бесить начала.

— А почему вы пригласили меня?

— Ты ещё не поняла? — со вздохом спросил Ланс: в выданном списке не хватало только одной галочки.

— Но за что? Я же… Я никому и никогда не переходила дороги. У меня нет врагов, я со всеми дружу. Да и зачем меня убивать? Я даже не первая и не вторая наследница рода, у меня нет ни власти, ни силы. Я даже дохода семье не приношу… — внезапно глаза Шиады раскрылись. — Неужели…

— Нет, не думаю, что твои родные тебя заказали. — Ланс отрицательно покачал головой, после чего подошёл к последней цели и поднял меч. — Не держи на меня зла. В этом нет ничего личного.

— Да, я понимаю… Если уж сама Гильдия приказала… — как-то грустно улыбнулась сатиресса, сжав в руках статуэтку в надежде на избавление от страха. — Значит моя смерть действительно важна для всего Эдема. Это ведь достаточная причина, чтобы без размышлений и лишних вопросов убить даже того, о чьей жизни ты ничего не знаешь…

Аристократ не совсем понял являлись ли последние слова вопросом или утверждением. Жалко было убивать эту бедняжку. Что же она такого натворила, что за её головой Гильдия решила выслать свой инструмент? Разве существование Шиады может повлиять на стабильность мира? У неё нет никаких амбиций, она слаба, наивна и… даже не сопротивляется, смиренно принимая смерть и веря в то, что её смерть — досадная необходимость.

И как же сильно её руки сжимают деревянную статуэтку Этия.