Король-Наёмник. Кровь Ларингии

Я с великим удовольствием спрыгнул с лошади и со стоном потянулся, слушая канонаду встающих на свои места позвонков. Мальчик тут же забрал поводья лошадей и повёл их в стойла, получив от Поля указание задать им овса и дать вдоволь напиться. Сами же, зашли в таверну.

Внутри нас тут же обдало теплом вперемешку с запахом жаренного мяса и кислого пива, от которого сразу защипало ноздри. В таверне было многолюдно, и посетители были достаточно разношерстны. За столами сидели обычные крестьяне, ремесленник, забывший снять кожаный фартук, городская стража, усевшаяся за двумя длинными столами, и даже наёмники, сидящие у одной из стен. Почему я решил, что это наёмники? Слишком разное снаряжение было у них. Будь это стража, то были бы одеты одинаково, а эти, кто во что горазд. И всю эту братию

С Полем мы заняли последний пустующий стол. К нам почти сразу же подошла миловидная девушка, извинившись за то, что похлёбки не осталось. Но горевать из-за этого не пришлось. Поль снял со своего широкого пояса кошель и вытянул оттуда крупную серебряную монету, заказав два больших свиных стейка от той хрюшки, что жарилась прямо сейчас на вертеле. Я с удивлением посмотрел на попутчика, но тот лишь отмахнулся.

— В город выбираюсь не часто, а скопленные за годы службы деньги надо тратить. — ухмыльнулся мужик, подмигивая оставшимся глазом, — Не с тобой, наёмник, хотелось бы пить, но выбора нет.

Официантка, заранее предугадав развитие событий, вместе с двумя толстыми стейками, принесла и две кружки, до краёв наполненных пенящемся пивом. За предусмотрительность, она удостоилась от Поля одной медной монеты, которая сразу скрылась между грудей девушки.

Чокнувшись кружками, мы вздрогнули, и в один заход я поглотил половину литровой кружки. Настроение тут-же поднялось, а тело начало растворяться в окружающем тепле и медленных разговорах посетителей. Отрезав своим ножом большой кусок свининки, медленно откусил его часть, чувствуя, как по губам течёт жир. Казалось бы, простой кусок жирного мяса, слегка обмазанный какими-то травами, но сколько же счастья он может принести для уставшего за день человека.

Неожиданно, среди десятка диалогов, ведущихся в таверне, моё ухо выцепило знакомые звуки. Да, все произносимые рядом слова были знакомы, но я был готов дать все конечности на отсечение, что это был мой родной русский язык. Я активно завертел головой в поисках его источника и поймал взгляд Поля, не понимающего причину моего странного поведения. Я отмахнулся, мол, не до тебя и наконец понял кто своей речью ласкал мой слух.

Это было двое бородатых мужиков с пшеничного цвета волосами, сидящих почти у самого выхода. В отличии от местных жителей, эти бойцы не расставались со своим оружием, продолжая держать их в ножнах на поясе. Они ели речную рыбу, запивая чем-то из объёмного кожаного бурдюка. Они говорили быстро для местных жителей, да и слова звучали намного грубее, но от этого было только приятнее.

— Это кто? — кивком головы указал я на светловолосых бородачей.

— Суры. Наёмники. С севера прибыли по реке на своём корабле. Серьёзные ребята. С ними даже граф связываться не хочет, так что и тебе не советую.

Но советом бывшего стражника решил я не пользоваться. Оставив оружие у стола, осторожно подошёл к северянам. Они, похоже, сразу приметили меня и собрались. Внешне это было почти незаметно из-за их мешковатой одежды, но, благодаря спортивному опыту, мне было понятно, что в любой момент один из них сделает всего один удар, который может и оборвать мою жизнь.

— Как дела, мужики?

Северяне, похоже не ожидали от меня таких лингвистических знаний, а потому застыли, с удивлением посмотрев на меня. Небольшая заминка продлилась несколько мгновений и старший из пары, наконец убрав ладонь с ножен, ответил.

— Всё ладно идёт. Не ожидал, что кто-то здесь знает наш язык. Садись, рассказывай кто такой и чем живёшь.

Я согласился с предложением, ведь причин отказываться просто не было. Тем более, что северяне, судя по оружию, были далеко не крестьянами, а воин, особенно прибывший издалека рассказать может многое.

— Живу чем? — переспросил я, ставя на стол свою кружку, — Да так, в наёмники подался, да только ватагу мою орки разгромили. Один спасся. Меня Вадимом Звать.

— А не сбежал ли ты? — хохотнул молодой сур.

Я посмотрел на него. Возрастом он был примерно моим, но руки его полные мозолей и покрытые вереницей боевых шрамов, намекали далеко не на мирное ремесло северянина. Не смотря на его молодость, не стоит воспринимать бойца как слабого противника. На груди парня была подвеска с плохо выполненным, но отлично отполированным небольшим колесом из серебра. Похоже, что это какой-то религиозный символ. Надо будет вызнать.

— Ты меня обидеть желаешь? Не стоит оно того. Я тебе ничего плохого не делал, а ты меня, словом, задеваешь. Зачем?

— В самом деле, Тур, успокойся. — старший почесал свою курчавую бороду пятерней, — Меня Бояном зови. Откуда язык наш знаешь? Хорошо, больно, говоришь.

— Товарищ научил. — после ответа я ткнул двумя пальцами себя в грудь, намекая на оберег северян, — А это что у вас?

Старший из северян потрогал точно такой же амулет и вобрал в лёгкие воздух для ответа, но тут его оборвал окрик на местном языке. Боян посмотрел на меня с непониманием, а Тур положил ладонь на пояс и собрался, готовясь, видимо, к драке. И делал он это не зря. К столу, где мы сидели, подошёл здоровенный детина. Даже немалого меня он превосходил на голову, а рука была и вовсе больше моего бедра. Его выбритое, заплывшее жиром и покрытое потом лицо было красным от местного алкоголя, и он тяжело дышал, вбирая воздух через широкие волосатые ноздри.

— Э! Вы что тут делаете, уроды языческие?! Это место только для истинно верующих людей! — закричал незваный гость и тут мне стало понятно, что драки вряд ли получится избежать.

— Что он говорит? — обратился ко мне Боян, крепче сжавший ручку глиняной кружки.

— Не очень хорошо о вас отзывается. — поиграл я желваками, пытаясь придумать как форсировать ситуацию, — Вы здесь по приглашению графа Мареля?

— Нет. По крайней мере пока что. Узнали, что здесь заказы для таких как мы есть и приплыли.

Выпивоху, видимо, совсем не устраивал тот факт, что мы не обращаем на него внимание и он ударил здоровенным кулаком по столешницы, из-за чего подпрыгнула вся стоящая на нём утварь. Он что-то заорал на незнакомом мне диалекте и Тур встал из-за стола, желая отвесить тяжёлый удар надоедливому посетителю.

— Вас и так тут не особо любят. Если в драку полезете, то и вовсе стражу натравят. Давайте лучше я.

— А ты сможешь? — прищурился Боян, переводя взгляд с меня на пьяницу, — Такого-то борова повалить много умения надо.

— Попробую.

Я поднялся со скамьи, сам не понимая зачем вообще это делаю. Вступать в конфликт в практически незнакомом месте без поддержки от местных, было, мягко говоря, опрометчиво. Похоже, во мне опять взыграло повышенное чувство справедливости, а если отпустить лирику, то я просто не любил таких вот, не умеющих выпивать мужиков, что лезут в драку просто так.

Тавернщик, заметивший зарождающийся конфликт, закричал из-за своей стойки, — Отношения свои выясняйте на улице!

Пьяница, ещё больше распаляясь, мотнул головой в сторону выхода. Я молча кивнул, и мы вместе вышли на улицу перед таверной. Из заведения за нами сразу потянулись посетители, почуявшие запах бесплатного зрелища. Тут же откуда-то появились факела, освещающие площадку и своеобразную арену, в которой мы оказались с толстяком напротив друг друга, пока кто-то особо хитрый стал собирать ставки и что-то мне подсказывало, что далеко не на меня.

Боян был воистину прав. Более ёмкого и точного слова, чем «Боров» относительного этого мужика было сложно. Эта огромная туша не двух ногах, толстых будто ствол дерева, поднял здоровенные кулаки, более похожие на кузнечные молоты, и харкнул на землю. Пьяница был на несколько десятков килограмм тяжелее меня и попасть под его удар будет страшно. Хорошо, если голова от такого кулака не оторвётся. Остаётся надеяться, что он не умеет нормально драться.

Толстяк громко сплюнул на землю и сразу, без прелюдий попёр на меня. В момент он оказался подле меня и замолотил кулаками с неожиданной для столь большого тела прытью. Мне едва удавалось уворачиваться, а контратаках и думать не приходилось. Разница в весе была настолько большой, что даже одно попадание могло сорвать мою голову с резьбы. Вот и вынужден я был прыгать аки сайгак по этой арене, едва не падая на зрителей.

Но и пьяница не отставал, прекрасно понимая, что в стойке спокойно уложит меня на землю одним удачным попаданием. Он бил широкими ударами и кулаки кувалды свистели где-то рядом с моей головой, то и дела колыша волосы.

Вот только толпе не нравились мои постоянные побеги и увороты от боя, и кто-то из зрителей толкнул меня в спину. Только чудом удалось вывернуться и перекатиться в бок, пропуская вескую оплеуху над головой. Судя по щелчку сзади, кому-то она всё же досталась и вряд ли случайному зрителю это понравилось. Ну и поделом — нечего мешать бьющимся.

Мгновенно вскочив на ноги, я собрался. Выносливости у этого тела было в разы меньше и если буду вечно отступать, то и сил на схватку не останется. Но устал не только я — толстяк тяжело дышал и шёл уже не так резво, как раньше. Размашисто замахнувшись, он попытался достать меня прямым в голову, но я, поднырнув под его руку, ударил апперкотом в челюсть. Выпивоха попятился, тряся головой, словно бык. Удар получился отличным и кого-то более лёгкого можно было бы даже опрокинуть, но этого здоровяка он только раззадорил. Он рванулся вперёд, и я только чудом успел подставить руку для блока. Бил он снизу вверх и его кулак мазнул по моему плечу, после чего вскользь попал выше виска. Даже такой удар заставил звёзды плясать перед глазами. Меня повело в сторону, а грохот толпы был слышен как будто через плотно набитую в уши вату.

Толстяк победно выбросил руки вверх, зарычал и бросился вперёд, не заботясь о какой-либо защите. Тех нескольких секунд передышки мне хватило, чтобы прийти в себя и встретить его подсечкой. Пьяница полетел на землю, пробороздив её массивным подбородком. К его чести, встать он попытался быстро и уже оказался на одном колене, тяжело опираясь на него рукой, когда подскочил я и попытался ударить коленом прямо в лицо, но тот только закрылся руками и смог подняться. Сил я потратил изрядно и более удачного момента для атаки могло и не появиться.

Встав в стойку, я начал методично и быстро делать ложные движения, но не бить, «раздёргивая» его оборону. Толстяк, до сих пор оглушённый от падения, не мог эффективно обороняться и раз от раза старался отогнать меня широкими ударами, что не достигали цели. Наконец, он опрометчиво открылся, пытаясь достать меня своим замахом, но тут же получил два быстрых удара. Один из них пришёлся по носу, хрустнувшему под кулаком, а второй попал по его брови, открыв рану, из которой сразу же потекла кровь, заливая глаза. Толстяк остался стоять на ногах и даже смог попасть мне по корпусу, но рёбра выдержали, и я со всей силы зарядил ему между ног. Неприемлемый и даже преступный приём в профессиональной спорте, но такой необходимый в уличной драке, согнул толстяка и тяжёлым ударом с правой отправил его в пыль.