Призванный герой защитит наследницу!

Но дальнейшие слова Томы меня удивили. Не было злости, не было обвинений.

— Ты вообще знаешь, что такое Хор? — крайне серьёзно спросила Тома.

— Нет.

— Хор покровительствует воле разумных. Желания, стремления, амбиции, развитие, принципы, идеалы... Любое разумное существо имеет их, и даже некоторые монстры. Разум — это движение вперёд, это противление природе, естественному хаосу… Эта черта общая у всех разумных. Поэтому Хор говорит разными голосами, нет, Хор, и это и есть бесчисленное количество разных голосов, разных сущностей, разных душ, разных принципов, желаний и стремлений. Их всех, всех нас, объединяет то, что мы движемся вперёд. Некоторые могут остановиться. Сломаться. Впасть в стагнацию. Их голоса замолкают, танец их жизни прекращается, даже если тело живёт… Но важно общее стремление. Жизнь — борьба. С собой или с другими, или со всем миром… И как бы я не любила своего деда… — по щекам Томы покатились слёзы, а я даже сквозь затуманенное алкоголем восприятие почувствовал себя конченным мудаком, — Но он остановился. Он перестал бороться. Перестал двигаться. Старость… бич людской. Мне тяжело это говорить, но… Зачем спасать того, кто уже мёртв, просто ещё не лёг в гроб?

— Прости, Тома. Что-то на меня нашло… Надо завязывать с пьянством.

Авантюристка молча плеснула себе в бокал «зелёного дракона», затем налила нам с Софией. Подняла бокал и сказала:

— За движение вперёд… чего бы оно нам не стоило.

Я опустошил бокал залпом. Девчонки выпили кто сколько смог… Но им явно было многовато. София так и вовсе рыгнула, рухнула лицом в салат, и засопела. Пришлось аккуратно поднять её голову и переложить на стол… А то ещё задохнётся…

— Движение… — сказала Тома, — Эт самое. Пошли подвигаемся!

— Шо, опять? — удивлённо взглянул я на девушку.

Тома вернула мне совершенно шальной взгляд, и сказала:

— Да не так, похотливое животное… Танцы! София столько трындела про эти свои потанцульки в своей академии… Я тоже хочу танцевать!

После чего кинулась на меня.

— А спеть ты не хочешь? — спросил я, ловя девушку в свои объятия.

— Хочу, — твёрдо ответила Тома.

— Значит, будешь петь.

Я повернулся к сцене, на которой всё так же играли музыканты и пела эльфийка.

— Слышь, остроухая! — громко крикнул я, — Моя подруга хочет петь! И она будет петь! Посторонись-ка!

И с этими словами я потащил Тому на сцену. Девушка, кажется, поняла, что я перегибаю палку, и начала пытаться вырваться, уговаривая меня не наглеть НАСТОЛЬКО сильно. Но мне уже было всё равно — я тоже хотел петь. А петь надо на сцене…