Я был аргонавтом
- Автор: Евгений Шалашов
- Жанр: Попаданцы / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези: прочее
Читать книгу "Я был аргонавтом"
Сатиресса отцепилась от ног богини, но стояла на коленях, не пытаясь встать.
— Аглавра, откуда ты здесь взялась?
— Бежала, — вздохнула сатиресса.
— Это я уже поняла, — начала сердиться богиня, косясь на птицу, которую уже пора было снимать с углей. — Но почему ты бежала так далеко?
— Когда ты разгневалась, приказав сатирам выгнать меня из леса, они меня выгнали, а потом захотели обесчестить. Я испугалась и побежала, куда глаза глядят. Бежала-бежала, пока здесь не остановилась.
М-да, далеко девушка убежала. С Балканского полуострова, обогнув Черное море, до Таврии. Круто.
— Иди, Аглавра, не мешай, а я подумаю о твоей участи, — важно сказала Артемида. Посмотрев на сатирессу, кивнула на наш стол. — Возьми себе что-нибудь, если голодна. Когда я решу твою судьбу, то тебя позову.
Сатиресса, поцеловав моей богине длань, быстренько сцапала одну из лепешек и убежала. Богиня охоты, ловко разломила зажаренную тушку на части, кинула мне ту, что побольше.
Какое-то время мы жевали молча, памятуя, что за едой следует молчать, но потом все-таки не удержались. Вернее, не выдержал я.
— И в чем эта козочка провинилась?
Артемида вначале собрала кости и кинула их в костер, сделала глоток вина, но поморщилась — мол, крепковато, и сказала:
— Болтала, что она моя дочь.
— Что?!
— А вот то, — усмехнулась богиня. — Дескать, отчего богиня единственную сатирессу в свою свиту взяла? Мол, оттого, что она ее дочь, но мать в этом признаваться не хочет. — Артемида лукаво на меня посмотрела и спросила: — А что бы ты сделал, если бы узнал, что у меня есть дочь? Девственность восстановить не трудно, я тебе говорила.
Я призадумался. В принципе, у девушки такого возраста, как моя богиня, должно быть прошлое, как без него?
— Если бы у тебя была дочь, то пришлось бы ее усыновлять, то есть, удочерять. Но не рогатую же...
— Так дети, они разными бывают. Вон, у Гермеса и Орсинои мальчик родился — с козлиной бородой, рогами и копытами. Откуда такой мог взяться? Орсиноя, когда младенца увидела, с перепуга с ума сошла, пришлось Гермесу одному ребенка растить.
— Так может, Орсиноя на стороне и нагуляла? С сатиром с каким-нибудь в кустиках уединилась, вот и все, — предположил я.
— Да ну, Орсиноя — девушка скромная, какие сатиры? Гермес ее увидел, когда она овец на поле пасла. Ему даже на ней жениться пришлось, не хотела богу так просто отдаться. Родители, хотя и не из героев, но царям родней доводятся. Правда, прадед у нее сатиром был, мог ребенок в него пойти. У животных такое сплошь и рядом, а чем боги с людьми от них отличаются? Я Гермесу-то смогла объяснить, но девушка так в себя и не пришла.
Вишь, богиня охоты биофаков не заканчивала, о законах наследственности не читала, но все-то она знает.
— Так что, мне Аглавру придется удочерять? — уныло протянул я. — Ладно, что не сделаешь ради любимой женщины? Ну, мы ей какой-нибудь передничек соорудим, а рога шляпой прикроем.
— Ох, Саймон, мне иной раз тоже хочется тебя убить, — вздохнула Артемида. — Если бы у меня были дети, так неужели бы я о них умолчала? И в источник, что между кипарисами бьет, тоже не было надобности залезать. Аглавру мне Дионис притащил еще в те времена было, когда он на Ариадне не был женат, — пояснила богиня. — Сказал, что девочка дочь Силена от какой-то менады, а от какой — он и сам не знает, что рано ей еще вместе с вакханками да пьяными сатирами по виноградникам бегать, вино пить да оргии устраивать вместе с пейзанами, испортят девчонку раньше времени. Попросил, чтобы я ее в свою свиту взяла, присмотрела. Вот я ее и взяла, жалко, что ли? Ко мне в свиту каждый год штук по десять девчонок приходит, но мало кто остается. Вырастила, а потом пожалела. Аглавра вначале заявила, что останется девственницей, как и я, потом захотела всеми сатирами править, а потом принялась хвастать, что я ее мать, а отец у нее Силен.Тут уже я и не выдержала. Из свиты ее шуганула, велела Дионису прийти, да и забрать свое сокровище. Знаю, что он сатиров за ней прислал, но не думала, что ее так далеко погонят. Вот что мне теперь с ней делать?
По мне, так ничего с ней не нужно делать. Пусть сатиресса живет в Тавриде, чем ей здесь плохо? Климат почти такой, как в Элладе, и море рядом. Виноград растет, оливки... Нет, оливковых деревьев я здесь не видел, верно, не завезли. Виноградную лозу, по слухам, тоже привезли сюда лишь в шестом столетии до нашей эры, но виноградное вино здесь уже пьют вовсю.
— Так что с Аглаврой-то делать? Подскажи, — попросила супруга.
— А давай, мы ее с собой возьмем, на «Арго», — предложил я.
— На «Арго»? — удивилась богиня.
— А куда нам ее девать? Пешком не отправишь, не дойдет, а другого способа попасть домой у нее нет. Если ты Гермеса попросишь, так и он такую тушу не утащит. У нас нынче на веслах народу не хватает, посадим девку, пусть гребет. Разве что, Ясон может отказаться.
— Ясон согласится, — уверенно сказала богиня. — У меня на Ясона еще злость не прошла. Он, мерзавец, прекрасно знал, что кентавры заложника потребуют, потому и тебя с собой взял.
— Так кому-то все равно бы пришлось стать заложником, —пожал я плечами.
— Кому-то пришлось бы, но почему именно тебе? Могли бы все честно сделать, по жребию. Как он додумался раненого в заложники отдать?
— А я для него человек новый, непредсказуемый, меня не жалко.
— Вот и мне Ясона будет не жалко, если что.
Похоже, среди богов Ясон имеет не только покровителей, но и недоброжелателей. У моей жены нет таких возможностей, как у Геры, но испортить жизнь парню она может. Чтобы отвлечь Артемиду от Ясона, спросил:
— А ты ее в женщину превратить не можешь, чтобы она народ рогами и копытами не смущала? И шерстью от нее пахнет.
— От нас, когда мы веслом гребем, пахнет не лучше, а копыта с рогами — ерунда. Главное, чтобы к ней сразу же приставать не стали. Вот, если я ее в женщину превращу, то точно, прямо на палубе и завалят. Может, в козу ее превратить или в медведицу?
— Козу не заставишь грести, — резонно заметил я. — Лучше в медведицу, мы ее рядом с Гиласом посадим.
Мы посмеялись, представив такую картину, потом решили — а зачем Аглавру в кого-то превращать? Боги у нас есть, цари и герои тоже, пусть теперь еще и сатиресса будет.
— Ув-ва-ва-у! — залетел в нашу опочивальню душераздирающий вопль, и мы с Артемидой подскочили. Переглянулись, пытаясь опознать голос и понять — кого же там варят заживо?
— У-у-а!
— Гилас, — уверенно заявила богиня и уже собиралась выскочить в том, в чем спала, но уловив мой взгляд, прихватила хитон и, набросив его на плечи, помчалась спасать маленького засранца, а я метнулся следом.
Гилас орал с задней стороны дворца, где у Фоанта скотный двор. Около одного из стожков сена стоял царевич дриопов и вопил. Убедившись, что парень жив и здоров, я спросил:
— И чего орешь?
— С-с… — тыкал парень пальцем в сено, пытаясь что-то сказать.
Артемида, ухватив левой рукой юнца за плечо, правой отвесила ему легкую пощечину, от которой Гилас пришел в себя и уже осмысленно, хотя и чуточку заикаясь, произнес:
— С-смотри, с к-козой сплю!
Из охапки сена с одной стороны торчали козьи копытца, а с другой выглядывали рожки. Я вздохнул, скинул сено, скрывавшее голую задницы, спину и длинные волосы.
— Я спал с сатиром?! — с ужасом вымолвил Гилас, ощупывая свою филейную часть.
А что, сатиры бисексуалы? А я-то думал, что они по нимфам да по смазливым девкам ходоки.
— Какой же это сатир? — хмыкнула Артемида и уточнила. — У сатиров задницы волосатые, а тут, посмотри, все голенькое. Это сатиресса.
А я спросил с недоумением:
— А ты что, до сих пор не понял? Ты же вчера рядом с ней за одним столом возлежал и вино пил.
Гилас только захлопал глазенками, верно, вспоминая вчерашний день.
Вчера, когда мы вернулись из леса, застали нашу команду, а заодно и всех придворных ванакта, в «готовом» виде. Челядь (рабы это, или простые слуги, не разбираюсь), исправно подтаскивали полные бурдюки, уносили опустевшие, но и эти уже держались за стенки. Наше появление аргонавты и прочий люд встретили без особого энтузиазма, а на девицу с копытами и рожками вообще внимание не обратил. К чему, если хватает нормальных девок и каждая не прочь уделить внимание великим героям, хоть каждому, а хоть и всем сразу?
На всякий случай, мы строго-настрого запретили сатирессе называть Артемиду богиней и прочими, присущими ей титулами, а именовать исключительно Аталантой. Аглавра не понимала, зачем это нужно, но приказ богини охоты – это закон. Она даже не спросила – а что за мужчина вдруг появился рядом с богиней охоты, символом чистоты и девственности?
Поначалу девушка с копытами дичилась и упрямилась, не желая выходить к такому скопищу народа, но мы вместе с Артемидой, добрым словом и пинками, подогнали сатирессу к тому столику, за которыми сидели (точнее, возлежали) Ясон, Тесей и Орфей. Сблизив головы, они пели что-то такое, выбивающееся из контекста древнегреческой поэзии.
Вечер спустился на берег унылый, где в тишине притаилась дружина
Лишь табуны и хозяйки их буйные, землю сухую топтали, безумные.
Ого. Орфей уже успел написать песню про амазонок и похищение пояса Ипполиты? Что с музыкантом делает плавание и доброе вино. Еще немного, и Орфей начнет писать нормальные тексты[3].
Артемида, которая, хотя и не чуралась вина, но не любила пьяных мужиков, сморщила губы и носик, махнула рукой— дескать, сам договаривайся, и ушла.
Подождав, пока троица не допоет и не примется разливать вино по кубкам (не смешивают!), я спросил:
— Ясон, возьмем женщину на «Арго»?
Начальник, хотя и был пьян, все-таки осознал, что перед ним не совсем женщина. Удивленно вскинув брови, Ясон воскликнул:
— Так это же сатиресса!
— А какая разница? Аталанта сказала, что девушка из свиты Артемиды, а богиня обещала вернуть ее в Элладу. Поможем?
— Богиня тебе обещала? — строго спросил Орфей непонятно у кого – у меня или у сатирессы.
— Обещала, — промямлила сатиресса, а я лишь кивнул. Сам слышал, что обещала.
— Артемида — богиня суровая, но справедливая, — заметил Орфей. — Она, — всхлипнул аэд, — единственная, кто меня утешить пришел, когда я Эвридику потерял. И цветы помогала собирать, чтобы могилу украсить.
— Мы, хотя не в лесу, но покровительство богини лишним не будет, — вмешался Тесей. — Надо брать, если грести умеет. Гребцов у нас скоро не хватит, чтобы по скамейкам рассаживать
— И лишним не будет, и грести сможет, — уверенно заявил я. Повернувшись к Аглавре, спросил: — Ты сможешь грести?
— Не знаю, не пробовала, — робко ответила сатиресса, принимаясь стрелять глазенками по сторонам.
— Согни-ка руку, — приказал я, а когда сатиресса с непониманием посмотрела на меня, добавил. — Покажи капитану, насколько ты сильна.
— Присядь, — попросила барышня.
Я думал, что девушка с рожками сейчас продемонстрирует нам свои бицепсы, но послушно присел. Усевшись на подставленные ладони, словно на стул, а Аглавра, подняв меня над головой на двух вытянутых руках, убрала правую, и держала одной левой.