Граф Суворов. Том 4

— В таком случае у меня для тебя плохие новости. — произнес я, силой вправляя плечо. — Мое происхождение выше твоего, и ты в этом сейчас убедишься.

— Посмотрим! — успел крикнуть Михаил, когда я активировал рывок, и со всего размаху ударил его проводящим клинком, добавив к силе резонанса собственное ускорение и сведенный под острым, почти игольным углом лезвие. Он отбил, не мог не отбить, потому что выпад казался слишком прямолинеен.

Вот только за первым ударом следом шел воздушный кулак, и еще один, в ту же точку под другим углом. Рука слушалась с трудом, но я сумел задавить боль и активировать все заложенные силы, лишь бы все конструкты пришлись на одно место. Четыре подряд. И теперь я был готов к последствиям.

Новый взрыв раздался совсем рядом, пластина взлетела, разрушая мой конструкт и отбрасывая противника с траектории удара. Но меня не задело. Лишь огонь лизнул пластину брони, а затем в бок противника врезалось лезвие, через которое я послал резонансный импульс.

Михаил отскочил, попробовал ударить по моему клинку сверху вниз рукой, надеясь сломать, но я вовремя убрал лезвие и атаковал вновь, с другого направления. А на поврежденном участке осталась лишь последняя, родная пластина, точно такая же, как и у меня. Шансы сравнялись, и только Долгорукий был иного мнения.

Отскочив в сторону он поднял руку, прикрывая локтем пробоину в шлеме, активировал щит, и пошел по кругу, стараясь вывести меня против солнца. Старый, словно пирамиды, трюк. Да только я оказался проворней. Выхватил гранатомёт и выстрелил, предварительно послав в противника диск. Реакция Михаила оказалась запоздалой, жаль только задумка не сработала и краска стекла с подставленного в последнее мгновение, у самого лица, щита.

Почувствовав, что его защита ослабла, а угроза зависла прямо у его носа, Долгорукий перешел в оборонительную позицию, прикрыл поврежденный бок и надвинул щит. Сжался, выжидая время для удара. И тем обеспечил мою победу. Неминуемую, хотя не слишком легкую или быструю. Повозиться пришлось, и изрядно, но теперь я не торопился.

Кулак, пресс, диск — лезвие. Ладонь Шивы, диск, пробойник — стальная перчатка. Я выбивал одну за другой все его пластины, заставляя отсыпать с каждым ударом. Противник ревел, словно раненый зверь. Прикрывался локтями и конструктами, пытался перейти в контратаку, но каждый раз получал по щам. И когда очередной удар пришелся в сплошной шлем, срощенный с грудной пластиной, его бросило на пол.

И больше не поднялся. Суставы его брони искрили от попаданий, двигатели надрывно гудели, но на всем доспехе не осталось ни одного целого сектора с щитами. Сквозь динамики слышалась надрывная ругань, обида и кажется отчаянье. Не в состоянии подняться, Михаил все же заставил себя перекатиться лицом вниз, опереться о меч и раскрыть эвакуационную дверь доспеха.

— Я не сдаюсь! — прохрипел парень, вытаскивая из стальных перчаток рукоять меча. — Ты чудовище! Не знаю, что в тебе нашла сестра — но таким как ты не место в высшем обществе! Вылезай из доспехов и сражайся, трус!

— Знаешь… а почему нет? — сказал я, чуть подумав. — Пожалуй последний урок я могу себе позволить. Надеюсь, только ты не сунешься в академию, ведь там все будут знать, что ты проиграл дважды и даже не сумел найти в себе мужество признать собственную ошибку.

Отойдя к краю арены я выбрался из доспеха, и легко взмахнул проводящим мечом. Удивительно, но кажется все мои заготовки и уловки сегодня не пригодятся. Раз уж я сумел справиться с ним в броне, то без нее — и подавно. Судя по радостному взгляду Долгорукого, он с такой позицией был в корне не согласен, но это был не первый за сегодня раз, когда он в корне ошибался, а мне лишь пришлось продемонстрировать ему это наглядно.

Ловко взяв меч и встав в позу для фехтования, он пошел на меня, усмехаясь. Я демонстративно поднял меч ему на встречу, держа рукоять в левой руке, но когда до противника оставалось чуть больше двух метров легонько двинул правой ладонью. Сметя ошарашенного Михаила в сторону прессом.

Не ожидавший атаки сбоку, он чуть не рухнул, невольно сделав несколько шагов и замахав руками, а стоило ему восстановить равновесие — тут же покатился по бетону от смачного пенделя, устроенного мною с помощью пресса снизу-сзади. Почти минуту я позволял ему подниматься, но не приближаться ко мне, развеивая все подлетающие диски и здоровенные, с половину меня плоскости вражеского пресса.

Угроза, еще недавно исходившая от парня, почти испарилась, и он уже не пытался атаковать, лишь добела сжимая губы и прикладывая максимум усилий просто чтобы в очередной раз не повалиться на пол.

— Довольно. — наконец раздался над трибунами голос императора, и Михаил, в отчаянье, бросил меч, несколько раз со звоном подскочивший на бетоне. — Пора заканчивать этот фарс. Думаю, результат для всех очевиден. Победителем турнира признается Александр Брониславович Суворов!