Дуэльный Кодекс. Том 1. Проект «Геката»

Глава 3

— Игнат!

— Завелось, — выдохнул целитель, — завелось сердце. Предки, сильно его… Что стряслось?

Целитель медленно вынул руку из моего тела, и она снова стала осязаемой. Это было заклинание астрального тела. Наверняка что-то из разряда Экспиравит Манус Ворт. Черт… Как все болит. Куда я попал?

Успокоиться было сложно. Ожившее сердце колотилось с утроенной силой. Вокруг галдели многочисленные голоса. На белый потолок со встроенными лампами неприятно было смотреть. Щипало глаза. Тело болело. Особенно горела область правого плеча и предплечье.

Восстановив дыхание и взяв себя в руки, я с трудом проморгался, повел взглядом вокруг. Это был коридор больницы. Причем больницы, явно не для благородных. Для пустых, скорее всего. Для простолюдинов или буржуа.

— Ударило током. У нас пробки выбило, и он полез в щиток, и тут замкнуло, — женский голос раздался откуда-то справа.

Это была молодая, лет тридцати, женщина. Ее пепельные волосы были небрежно скручены в дульку. Обеспокоенное, даже испуганное лицо блестело от пота. Голубые ясные глаза смотрели на меня.

— Током, говорите? — недоверчиво проговорил целитель — зрелый крупный мужчина в униформе врача. На рябом, покрытом оспинками лице красовалась бородка. Короткие черные волосы блестели проседью.

— Да, — закивала серовласая девушка, — током.

— Ну-ну, — целитель скрестил толстые руки на груди, — я даже не знаю, можно ли сказать что вам повезло, что у него остановилось сердце, как раз, когда вы приехали в больницу. И признаться, раны похожи на магические.

— Нет-нет! — занервничала она, — током ударило. У нас дома чуть не случился пожар!

— Ну, как скажете. О. Смотрите, он приходит в себя. Игнат же? — целитель посмотрел на девушку.

— Да, да, — энергично закивала она, — Игнат, — тут же заглянула мне в глаза, — ты меня слышишь? Скажи что-нибудь!

— Как ты? Руки, ноги чувствуешь?

Я слышал, но когда попытался ответить, смог издать только хрип. В горле пересохло. Язык еле шевелился. Однако, с трудом, но я кивнул.

— Он еще слаб. И ему нужна медпомощь, — я перевел взгляд на целителя, тот озабоченно смотрел на девушку, — желательно целительством. Если пытаться лечить его без магии, на это уйдет месяцев девять. И скорее всего, он останется инвалидом.

— Нет, — девушка искривила лицо, по щекам побежали слезы, — будем лечить магией.

— А это обойдется не дешево.

— Деньги будут, — решительно произнесла она, — лечим магией.

Мысли путались. Сложно было понять, где я. Что это за люди, и что вообще случилось. Почему меня называли Игнат?

Я даже и не думал, что Катя так умеет. Не думал, что она может вселить меня, вернее, то, что от меня осталось — душу, в чужое пустое тело подростка шестнадцати лет.

Пустое, потому что у него не было способности к магии. Не было сформированной магическим фоном души, как у всех аристократов. Хотя, как ни странно, дворянский титул был. Пока еще.

К новому телу я привыкал долго. И звали меня теперь Игнат Сергеевич (так обращались ко мне целители, когда приходили проводить процедуры), фамилии же, я пока не знал.

Несколько дней я пролежал в больнице, проходя ежедневное магическое лечение и принимая в тело кучу эликсиров. Некоторое время мысленно пытался призвать Катю, однако, она ожидаемо, не пришла. Видимо перенос дался ей тяжело.

Как ни странно, даже сейчас Катя поступила в своем репертуаре. Не стала отбирать тело у первого попавшегося человека. Подгадала, когда мальчишка по имени Игнат станет жертвой боевого заклинания (а то, что это было оно, я не сомневался), и переживёт клиническую смерть. Вернее, не переживет. Да… чему-чему, а доброте мне у Кати следовало бы поучиться.

Да. Некий Игнат Сергеевич умер, когда остановилось его сердце. А ожил уже я. Моя рожденная способностью к магии душа тут же заняла пустую оболочку. А личность встала на место личности мальчишки.

Хотя, это и было печально, но я быстро отбросил скорбные мысли. Сначала нужно было прийти себя, а потом обдумать дальнейший план действий. Фактически мне предстоит начать все с нуля. Попытка номер два, так сказать. И она будет явно опасна.

Я был уверен, что все, что случилось с прежним мной — подстава. Подстава тех, кто знал о проекте Геката, и преследовал в этом отношении какие-то свои цели. Точно, противоположные моим.

Времени в палате у меня было много, и первое, что я сделал, когда голова стала более-менее соображать, проверил свою душу.

Душа мага — его главное оружие. Именно она проводит сквозь себя ману, которая невидимой силой занимает все пространство вокруг как воздух. Под воздействием маны, душа формируется, и с маной же взаимодействует.

У людей нечувствительных к магии души в этом смысле нет. У меня же была. Сильная душа, привыкшая к боевой магии. Но проблемы все равно были.

Когда, лежа в больнице, я вернул себе способность медитировать и коснулся души, то понял, что все мои ореолы — астральные кольца, которые маг выстраивает вокруг души, чтобы хранить в них заклинания, исчезли. Все, кроме одного. Черный ореол, или иначе — уловитель магии остался на месте. Но он служил не для того, чтобы хранить заклинания.

Уловитель позволял отбирать и быстро вставлять в собственные ореолы чужие заклинания. Причем прошлый владелец больше никогда не мог пользоваться отобранным заклятием. Так, развитие моих магических сил происходило немыслимыми темпами.

Хотя я и старался не думать об этом, но вина за то, что я решил отобрать чужое тело, преследовала меня. Да и чье? Простого мальчишки. Я вот живу, а он нет, хотя и не совсем, по моей вине. Уверен, если бы Катя не вселила мою душу в него, он просто умер бы. Но все же, я продолжал чувствовать себя ему обязанным. Ему, и его близким. Может я смогу чем-то помочь им?

Со временем, когда раны почти вылечились и я уже мог сидеть и разговаривать, я немного познакомился с моей, так сказать, новой семьей.

Чувство было странным. Даже спустя двадцать лет душевные рубцы после смерти родителей и пропажи и того, что произошло с Катей, побаливали. А тут, новые родственники.

Пепельноволосая оказалась моей старшей сестрой по имени Вика. Я познакомился с ней поближе однажды вечером, когда, после работы девушка заехала проведать меня. Служила она в администрации города Екатеринадар, на солнечном юге империи. Забавно было попасть сюда после стольких лет в Москве.

— Привет, — проговорила девушка, когда открыла дверь в палату. В руках она держала пакеты с фруктами и еще какие-то сладости, — ну как себя чувствуешь?

— Хорошо, — проговорил я высоковатым голосом подростка, к которому еще не привык. На поправку иду.

— Чудно! — она приблизилась и принялась разбирать пакеты, выставлять съестное содержимое мне на тумбу.

— Дома все неплохо, — улыбнувшись, она села на табурет рядом со мной, — врач говорит, еще неделька и тебя выпишут. Стасик скучает и скоро приедет навестить тебя.

— Стасик? — я нахмурился.

— Ах да, — она кивнула, — доктор Фирсов предупреждал, что после удара током у тебя повреждена память. Совсем нас не помнишь?

— Нет.

Девушка было, грустно опустила взгляд, но потом улыбнулась, подняла глаза проговорила:

— Ничего! Познакомимся заново, — она несколько растерянно рассмеялась, — Скоро ты увидишь Стаса. И может, вернешь себе память. А еще, вот, — Вика достала из сумки большую старую книгу, — это история Дома Орловских. Почитай, — немного грустно проговорила девушка, — раз забыл.

— Спасибо, — я принял толстый том.

Некоторое время сестра щебетала, не переставая, рассказывала пустяки ни о чем, однако обмолвилась, что на мое лечение пришлось занять денег у знакомых. Да еще и кредитоваться. Кажется, то, что произошло со мной, встало дому в копеечку. Было ясно, что Орловские сейчас обеднели. И не без причин.

— Вика? — позвал я сестру, когда она было собралась уходить.

— Да, Игнат, — я заметил, что Вика какая-то дерганная. Обернувшись, она нервно теребила пуговицы брючного костюма чиновницы, — что ты хотел?

— То, — я показал ей заживающую руку, — что поразило меня. Это ведь был не ток из щитка. Это боевое заклинание.

Она молчала. Лицо сестры побледнело. Под глазами проявились круги.

— Ответь честно, — строго сказал я, и девушка удивленно округлила глаза.

— Ты совсем не помнишь?

Я только медленно отрицательно покачал головой.

— Может, — она сглотнула, — оставим этот разговор на потом? Когда тебе станет лучше, мы сядем дома и все…

— Нет, Вика. Прошу, расскажи сейчас.

Девушка задумчиво уставилась в никуда. Закусила губу. Через пару мгновений она будто бы очнулась и приблизилась. Села на табурет.

— Лучше не стоит, чтобы об это кто-то знал. Если узнают, у нас будут очень-очень большие проблемы.

— Кто это сделал? — взглядом я указал на руку.

— Ты должен понимать, — нервно затараторила сестра, я видел, как трясутся ее губы, — что никаких доказательств нет, что все произошло ночью и у нашего дома, а он за городом, в полях на отшибе и…

— Успокойся, Вика, — я добродушно заглянул ей в глаза. Она почему-то растерялась, зрачки девушки быстро забегали, — вдох-выдох, и расскажи.

Девушка глубоко втянула воздух, громко засопела.

— Это дядя Виктор, Игнат. Наш дядя. Он уже давно намекает, чтобы мы продали поместье ему и уехали в город. Но что тогда будет? Жалованья нам не хватит. Нужно платить за ваше обучение, мы спасаемся только рентой со сдачи земли в аренду… — глаза девушки заблестели, она замолчала, — ой. Прости. Тебе нужно поправляться, незачем слушать мое нытье. Все в порядке.

— Не в порядке. Это Виктор. Он, выходит наш родственник?

Девушка раскрыла глаза. А потом и рот. Удивленно посмотрела на меня.

— Ну… ну да, — торопливо проговорила она, а потом замолчала, заговорила лишь через пару мгновений, — Игнат. Ты говоришь таким странным тоном… я никогда не слышала от тебя такого… Будто бы… будто бы что-то изменилось… Ты всегда был тихим и замкнутым. И никогда не говорил так… Уверенно.

— На меня напал маг, — догадался я, — причем среди ночи. Откуда ты знаешь, что это Виктор?

— Я… — она стала заикаться, — я и т-так слишком много тебе с-сказала. Это сейчас не твои проблемы. Твоя главная задача выздороветь и вернуться на занятия…

— Пожалуйста, Вика, — я пристально посмотрел ей в глаза, — ответь.

Она заморгала. Слеза скатилась по щеке, и девушка стерла ее тыльной стороной ладони.

— Он… он намекал. Уже не раз говорил. Он угрожал. Ну знаешь, делал это не напрямую. Косвенно. Вроде как, иносказательно. Говорил, мол, поместье, так далеко от города. Это опасно. Что плохо будет, если с тобой или Стасом что-то случится. Что в полях могут водиться магические твари… Или ждать люди, которые желают нам зла.

Девушка совершенно разнервничалась. Ее белые руки пошли красными пятнами, пальцы взял тремор. Губы задрожали. Взгляд светлых глаз провалился куда-то в глубину.

— Все будет хорошо, — поморщившись от боли, я поднял руку, тронул ее щеку, — я посмотрю, что можно сделать.

— Сделать с чем?

— Иди домой. Тебе, да и мне нужен отдых.

— Сделать с чем, Игнат? Что дом, потерявший магию в нашем поколении, может сделать? Мы беззащитны. У нас никого нет!