Проклятие новичка

— Пойми, внук, ЭТО НЕ БОЛЕЗНЬ, — отрезал Князь. Его адамантиевый глаз вспыхнул недобрым сиреневым светом. — Такими нас создала природа. Нет на свете такого лекарства…

— Дак я и не говорю, что собираюсь лечить Зебрину ЛЕКАРСТВОМ.

Воображение тут же подсунуло картинку: золотая драконица лежит с перевязанным горлышком, а я лопатой, как кочегар, загружаю ей в пасть горы таблеток.

Айболит, копать-хоронить…

— Но… Чего ты хочешь? — растерялся дед.

— Помогите вернуть ей человеческий облик.

Дон Вито вздохнул.

— Ты знаешь, как сильно я люблю свою дочь, — начал он, но Князь неожиданно фыркнул.

— Любит он, — пробурчал он себе под нос, но таким голосом, который слышно и в вестибюле. — Любимых дочерей не растят в изоляции, как преступниц. Их отправляют на Благор, в самую лучшую и престижную школу для девочек.

— Ага, — невинно вставила донья Карлотта. — Под каменное крылышко дедули.

— Вы же знаете, Марк, — я почувствовал, что дон Вито едва сдерживает ярость. Все это почувствовали, честно говоря. — На Зебрине лежит Ответственность. Так же, как и мы, она поддерживает существование Сан-Инферно…

— Ты не должен был обрекать на это мою внучку! — вскочив, проревел старый дракон.

Дон Вито тоже встал. Медленно, с достоинством, сняв с шеи салфетку и тща-а-ательно сложив её пополам.

И вот они стоят. Нос к носу, вперив друг в друга непримиримые взгляды…

— В первую очередь, она моя дочь, — страшным шепотом шелестит дон Коломбо. — И только я имею право решать её судьбу…

— В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ она — ДРАКОН! — рявкает, как из бочки, дедуля. — И законная наследница престола!

— О, это надолго, — бросив салфетку, донья Карлотта поднялась из-за стола. — Идёмте, детки, я угощу вас канноли на кухне.

Руперт, который всю беседу просидел тихонько, как мышь под метлой, с недоверием посмотрел на дракониху.

— Вы это мне, тётя?

— Конечно тебе, глупыш. Ну давайте же. Оставим этих упрямцев одних.

— Может, не стоит оставлять их одних? — я проворно выскочил из-за стола. Моё место было как раз рядом с дедушкиным, и я уже чувствовал, как ножки стула начают обугливаться.

— Пустяки, — махнула рукой дракониха. — Для правильно организованной ссоры нужна публика. А так — постоят, попыхтят… Затем сядут и будут долго прожигать друг друга взглядами. Потом я принесу им канноли, они покушают и успокоятся. Ничего так не успокаивает, как пирожное с взбитыми сливками. Идёмте, мальчики.

— Вы идите, — я сложил салфетку и аккуратно повесил её на спинку стула. Старые драконы действительно не видели ничего вокруг, так что и я перестал обращать на них внимание. — А у меня ещё есть дела.

Донья Карлотта подошла ко мне вплотную.

— Ты ведь не успокоишься, — тихо сказала она.

— А Зебрина успокоилась бы?

— Весь наш опыт, вся память говорит о том, что у тебя ничего не выйдет, — она смотрела не на меня. Любящий, полный боли взгляд был устремлён на драконов. — Это неприятно признавать, ведь речь идёт о моей дочурке, о моей звёздочке. Но я терпеть не могу лгать. Ни себе, ни другим. Поэтому постараюсь тебя убедить: оставь это.

— Ей не так уж плохо, поверь, — оказывается, Руперт подошел и тоже слышал дракониху. — Угроза взрыва миновала — она теперь контролирует свой э… желудок. А на Благоре есть остров. Отличная охота, сколько угодно дичи… В общем, туда селят… — он отвёл глаза. Но тут же просиял. — Да и в самцах, я думаю, недостатка не будет! Такая цыпа… К ней ОЧЕРЕДЬ выстроится из ухажеров.

— Спасибо, Руперт. Вот тут ты меня КОНКРЕТНО утешил. Век буду помнить.

— А что я такого сказал?..

— Она проживёт хорошую жизнь, — положила мне руку на плечо донья Карлотта. — И долгую — в отличие от тебя, если ты не успокоишься.

— Я не успокоюсь.

Руперт вздохнул.

— Ну да, я тебе верю. Но ведь… — он бросил беспомощный взгляд на дракониху. — Расскажите ему, тётя. Я не могу.

И он отошел к окну, уткнулся лбом в стекло и уставился на город.

— О чём это он?

— Когда-то у Руперта была возлюбленная, — глядя в сторону, произнесла донья Карлотта. — Зоя, твоя…

— Сестра. Я знаю. Между ними что-то произошло… Зара сказала, что Руперт её убил.

— Это не правда. Золотовы… исказили истину. Чтобы… Чтобы…

— Чтобы никто не узнал правды, — подсказал я.

— Да, именно. Чтобы никто не узнал правды.

Донья Карлотта, доставая на ходу сигареты, направилась к стойке бара. Я пошел следом. Мы уселись, получили по стакану граппы от Сатурна, и дракониха продолжила.

— Они встретились и полюбили другу друга. Наш Руперт и их Зоя.

— Это было до… Инцидента?

— Да, задолго. Война только началась, мы были преисполнены решимости завершить её буквально в несколько дней — ведь это ерунда, подумаешь, какие-то гремлины… Но это тут ни при чём.

— Тогда что же случилось?

— Зоя… Она так хотела стать драконом…

— Разве это возможно?

— Нет, — покачала головой донья Карлотта. — Для человека — нет. Но Зоя, так же, как и её отец Зиновий, была великой колдуньей. Она… Создала заклинание метаморфозы. И превратилась. Но при этом… При этом утратила разум. Она не смогла раздвоиться. Не знаю, что было тому виной: цельность её первичной натуры, или же… — дракониха пожала плечами. — Для людей это принципиально невозможно — отринуть всё человеческое, стать… другим. Не знаю, — повторила она.

— И что было дальше?

Честно говоря, я НЕ ХОТЕЛ этого знать. Но был обязан — ради Зебрины.

— Дальше… — дракониха прерывисто вздохнула. — Мы не любим об этом говорить. Никто не любит. Но знай: Руперт — совсем не такой, каким хочет казаться.

— Я знаю.

— Эта рана… — дракониха меня словно не слышала. — Она изменила его. Нести в себе такую боль… Он просто не хочет, чтобы ты испытал то же самое.

— Вы мне не поверите. Но я тоже не хочу, — я выпил граппу, как воду и поставил пустой стакан на стойку. — И сделаю всё для того, чтобы этого не случилось.

— Но… Что ты можешь? — донья Карлотта запалила новую сигарету, просто дохнув на неё. — В случае с Зоей… Поверь, мы перепробовали всё, что только могли придумать.

— У меня тоже есть пара фокусов в рукаве.

Донья Карлотта фыркнула.

Язык пламени, который она выпустила, вскипятил граппу в бутылке.

— Фокусы, — повторила она горько. — Ты, конечно, хорош, когда нужно достать кролика из шляпы, малыш. Но здесь потребуется нечто более мощного калибра, чем кролик.