Этот мир не выдержит меня. Том 3

Чистый, правда, судя по всему, и сам не ожидал такого результата. В прозрачных глазах мелькнуло удивление, которое чуть не стоило ему жизни — Марк растянулся в длинном выпаде, едва не вбив кинжал в его грудь.

Чистого спасла только нечеловеческая реакция. Он отвёл клинок в сторону свободной рукой, а затем быстро схватил разведчика за горло. В прозрачных глазах мелькнуло торжество.

Я прыгнул вперёд, оттолкнувшись от спинки дивана. Клевец поднят над головой. Максимальная скорость, максимальная концентрация…

Разогнанное сознание «сканировало» окружающее пространство.

Клопа за окном уже не было. Пацанёнок успел куда-то свалить. Это радовало.

«Принц» почти заполз в приёмную. В проходе виднелись только его дёргающиеся ноги.

Барталомея замерла на месте. Руки были плотно прижаты к груди, изо рта рвался отчаянный крик — она смотрела на происходящее с бессильным ужасом.

Чистый и Марк встретились взглядами всего на долю мгновения. Губы старика искривились в едва заметной улыбке, а затем он бросил разведчика в окно. Одним движением — коротким, лёгким, не стоившим почти никаких усилий.

К нечеловеческой скорости прилагалась нечеловеческая сила.

Я не успел.

Время почти остановилось. Для всех, кроме Чистого — он продолжал двигаться как ни в чём не бывало и разорвал светящимися пальцами ещё одну полосу. Теперь обе его руки оказались свободны.

Марк «скользил» к окну и провалу, черневшему за ним. Я «завис» над Чистым с клевцом. Острый клюв почти коснулся макушки старика…

Восприятие позволяло наблюдать за происходящим, однако моё тело не поспевало за ним. Я не смогу ударить — Чистый был слишком быстр. Он уже праздновал победу. Во взгляде читалось предвкушение, не сулившее ничего хорошего.

Не спеши, дружок. Колдовство действует почти мгновенно, и для него не нужно быстрое тело — только быстрый разум.

Усилием воли я сжал оставшиеся две полосы в одну тонкую нить и передвинул её так, чтобы она сдавила горло Чистого. Прозрачные глаза налились краснотой. Противник решил, что сюрпризы на сегодня закончились, и очень ошибся.

В его взгляде не осталось ни торжества, ни предвкушения, ни скучающего ожидания очередной победы — всё это ушло под давлением страха. Даже Чистые бояться умирать.

Он подцепил тончайшую «удавку» самыми кончиками пальцев. Сияющая синева оставила ожоги на шее. В глазах Чистого загорелся слабый огонёк надежды…

Загорелся, чтобы сразу погаснуть. Его потушил клевец, который «медленно» вошёл в череп старика, отправив того на встречу с чистой справедливостью. Или прямиком в ад, не знаю.

Время возобновило свой бег. Тело Чистого, с торчавшим из седой башки клевцом, рухнуло на пол. Я приземлился рядом.

Марк уцепился кончиками пальцев за ставень и посмотрел на Барталомею. Если бы взгляд мог говорить, то сейчас было бы сказано очень многое.

Мгновение. Казалось, что разведчику удалось остановить падение, но нет — он тут же рухнул вниз, не сумев удержаться на весу.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

По ушам ударил сдавленный женский вопль.

«Береги брата, — в памяти зажглись недавние слова Цимии, — он только начал жить по-настоящему…»

Так и знал, что это напутствие не предвещало ничего хорошего…

Марк падал без крика. Он даже перед смертью оставался профессионалом и не хотел привлекать внимание лишним шумом.

Накатила злость. Если Марк собрался сдохнуть, то хрен он угадал!

Как говорил мой непосредственный начальник Сан Саныч, «вялый ум, он как член у импотента — вроде бы есть и даже как-то работает, но никакого удовольствия никому не приносит. Ни хозяину, ни окружающим».

До этого момента я применял магию только для уничтожения, однако пришло время сломать поведенческие стереотипы. Пускай колдовство станет средством спасения. Маг я или нет, в конце концов?

В мозгу вспыхнули слова заклинания.

Уска-паткар-банду!

Четыре красных полосы оплели тело Марка. На этот раз я постарался сделать их как можно шире, чтобы уменьшить давление.

У меня получилось сдвинуть «удавку» на шею Чистого, так почему бы не попробовать снова переместить заклинание в пространстве? Правда, теперь несколько по-другому…

Я «дёрнул» полосы усилием воли, притягивая их к себе. Казалось, что на тончайшей невидимой леске висит огромная рыбина, которая изо всех сил рвётся на глубину, а удочка вот-вот выскользнет из моих рук. Пальцы скрючило от напряжения.

Внутри зарождался яростный рык. Марк захотел спрятаться от меня на том свете? Ничего у него не выйдет!

Колени подкашивались. Заклинание тратило слишком много сил.

«Леска» упруго пружинила — она собиралась «оборваться» под тяжестью тела. Я сжал в кулаке всю злость, гнев и ненависть. Из носа потекли струйки крови.

Рывок! Связь с заклинанием разрушилась, однако Марк получил достаточный импульс, чтобы преодолеть силу притяжения. Вопреки всем законам природы разведчик влетел обратно в раскрытое окно и рухнул на пол, по пути ударившись спиной об стол.

У меня всё получилось. Марк был бледен, ошарашен, но жив.

Барталомея тут же бросилась к распластанному на паркете телу.

Женщина пыталась одновременно обнять разведчика и оказать ему первую помощь. Её лазурные руки мелькали над Марком с такой скоростью, что у меня зарябило в глазах. Хотя, возможно, это было следствием переутомления.

С того момента, как мы с Марком выбрались из коморки, прошло совсем немного времени, однако магия успела высосать из меня все силы.

Я тряхнул головой. Операция ещё не закончена. Расслабляться пока рано.

С трудом выдернув чёрный кинжал из стены, я подошёл к Чистому и вбил клинок ему в грудь. Случай с Лэйлой многому меня научил. Нельзя считать противника мёртвым, даже если в его башке засело пятнадцать сантиметров стали.

Теперь пришёл черёд заняться «принцем».

Маршрут его «побега» удобно обозначался кровавой полосой, тянущейся по полу. Впрочем, найти Вилли не составило бы труда в любом случае. Деваться ему было попросту некуда.

Что же, яблочко упало от яблони очень далеко. Уверен, Король не стал бы позорно бежать с поля боя.

— Вот и всё, Ваше Высочество… — негромко произнёс я, заглянув в приёмную. — Не желаете продолжить наше знакомство на природе?

«Принц» ничего не ответил. Не удивительно — трудно говорить с разорванным горлом.

Вилли глядел в потолок остекленевшими глазами, а рядом сидел ошалевший Клоп.

Изменившийся и с ног до головы перемазанный кровью.