Этот мир не выдержит меня. Том 3

— Ничего, — коротко ответил я.

— Что значит «ничего»??? — воскликнула Жаннет. — Ты можешь мне всё по-человечески объяснить? Я хочу знать, что будет дальше!

— Дальше я всё сделаю сам. А тебе нужно просто ждать. Ждать и не дёргаться.

— Сколько ждать? — Жаннет нервно сглотнула.

Неизвестность пугала женщину, однако я не собирался делиться с ней информацией. Как говорил один умный человек, «многие знания — многие печали».

Чем меньше Жаннет знает, тем лучше. Правда, не для неё, а для меня.

Неосведомлённость вполне могла подвести хозяйку борделя под монастырь, однако я сознательно рисковал её жизнью. Мне нужен был своеобразный громоотвод, способный отвлечь Короля на какое-то время. И Жаннет прекрасно подходила на эту роль.

Подло? Возможно. Но вся оперативная работа построена на подлости и лжи.

Глупо ожидать рыцарского поведения от человека, которого учили убивать исподтишка.

— Ждать осталось недолго, — я успокоил женщину. — Пару дней, вряд ли больше.

— Ты уверен?

— Да, — твёрдо, без тени сомнений, ответил я. — Всё идёт по плану.

Жаннет с облегчением выдохнула. Моя уверенность убедила её в том, что ситуация под контролем.

Я толкнул дверь плечом. Улица встретила меня густой темнотой, прохладным ветром и запахом остывающего камня.

— Выглядишь ничуть не лучше, чем те, кто лежит в карете, — сообщил Марк, когда я свернул за угол.

— Чувствую себя примерно так же, как выгляжу.

— Тогда дело плохо, — хмыкнул разведчик. Он сидел на козлах, облачившись в ливрею Кардиса.

— Отвези тела к Фольки, — попросил я. — И постарайся проехать с шумом… Пусть те, кто не спит, увидят, что карета Вилли выехала за пределы города.

Марк кивнул. Он понял мой замысел.

Я аккуратно сбросил Клопа с плеча, открыл дверцу кареты и вытянул из-под кучи мёртвых тел добротный плащ. Он выглядел почти как новый — пятна крови были практически незаметны на плотной тёмной ткани.

Сбросив тряпки с лошадиных копыт, я махнул Марку рукой:

— Езжай.

— Может, подвезти вас до трактира? — спросил он.

Я покачал головой.

— Ты еле на ногах стоишь, — возразил разведчик.

— Нельзя, чтобы карету видели рядом с трактиром. Поэтому мы дойдём сами.

— Как знаешь…

Марк ещё пару секунд смотрел на меня, ожидая, что я передумаю, а затем хитро щёлкнул языком, и карета тронулась с места.

Полсотни метров он вёл экипаж медленно и печально, но потом залихватски свистнул, звонко щёлкнул плетью и завопил:

— Веселей, хвостатые! Веселее, гривастые!

Лошади оглушительно заржали и рванули вперёд. Подкованные копыта застучали по камням, высекая тучи мелких искр — тихая ночная улица наполнилась сумасшедшим грохотом.

Марк слишком буквально воспринял мою просьбу проехаться с шумом…

Я быстро укутал Клопа, жар которого сменился ознобом, в плащ. Пальцы скользнули по подкладке и нащупали узор, выполненный грубыми, неаккуратными стежками.

Странная вышивка. Странная и знакомая. Совсем недавно я уже видел точно такую же на том плаще, который был у Фруас Суара.

Очень интересно…

Я взвалил Клопа на плечо и пошёл в сторону трактира.

Мышцы гудели и ныли, но нужно идти вперёд несмотря ни на что. В прошлой жизни мне уже приходилось таскать на себе боевых товарищей… Правда, они не были упырями.

«Ну, разве что в переносном смысле», — подумал я, припомнив старшего лейтенанта Катца, который выпил немало моей крови во время службы в Афгане.

Ноги несли меня вперёд, а мозг просчитывал варианты дальнейших действий.

Обстоятельства сложились не самым лучшим образом, но заказывать поминальную службу пока рано. За годы работы в Управлении мне довелось побывать в, казалось бы, безвыходных ситуациях. И каждый раз удавалось выкрутиться.

Да, Вилли, который мог стать полезным источником информации и рычагом давления на Короля, покинул наш бренный мир. Печально, однако жизнь, как это часто бывает, отобрав одну возможность, тут же подкинула другой вариант. Хрупкий и пока неочевидный, но его стоило проработать…

До трактира мы с Клопом добрались без приключений. Если, конечно, не считать за приключения смертельную усталость.

Пацанёнок так и не пришёл в себя — он свисал с плеча и монотонно бился головой о мою спину. Счастливчик…

Я же прочувствовал каждую мышцу, имевшуюся в теле. Болело всё — даже корни волос. Ещё и новая рубашка пропиталась потом, прилипнув к коже, из-за чего прохладный ночной ветерок перестал дарить приятную свежесть и стал пробирать до костей.

В общем, не прогулка, а натуральная сказка. Правда, страшная.

В какой-то момент я даже позавидовал покойникам, которых Марк повёз на природу. А что? Лежи себе спокойно, остывай в своё удовольствие. Никаких тебе забот, никаких проблем, никаких вампиров на плече…

Я тряхнул головой. Во мне говорила усталость, но нужно гнать от себя подобные мысли. Если поддаться апатии, то можно быстро присоединиться к компании остывающих.

И уже кто-нибудь другой будет завидовать моему мёртвому спокойствию.

Стоило зайти в трактир, передо мной появился Висельник. Он сразу всё понял, как только увидел Клопа. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул, но в глазах отразился весь спектр эмоций: от страха до облегчения.

Трактирщик аккуратно снял бессознательное тельце с моего плеча, отнёс его на второй этаж и запер в одной из комнат.

— Выглядишь как мертвец. Даже хуже, — сказал он, спустившись и протянув плащ, в который был завёрнут Клоп.

— Спасибо, — устало кивнул я. — Мне уж сообщили.

— Кого он загрыз?

Вопрос был задан спокойно, даже рутинно, словно речь шла о чём-то незначительном и обыденном. Однако напряжённый взгляд и сведённые брови выдавали истинные чувства трактирщика. Он боялся ответа. И, стоит признать, его страх оказался вполне оправдан.

— Сына Короля нищих.

Я не стал ничего скрывать — это было бессмысленно.

Висельник побледнел, а затем медленно опустился на лавку. Его губы слегка задрожали, но уже через пару секунд бывший раскаявшийся взял себя в руки.

Мужчина не пытался узнать подробности и не высказывал недовольства тем, что я не уследил за пацанёнком. Он просто молча смотрел перед собой. Смотрел и думал о том, как спасти сына.

— Сколько у нас времени? — голос трактирщика осип от волнения.

— Не знаю, — я пожал плечами. — День. Может, два.

Огромные ладони с такой силой сдавили лавку, что на гладкой поверхности остались вмятины от пальцев. Эта тихая отцовская боль — без воплей и истерики — производила сильное впечатление.

Неожиданно сверху послышался треск дерева, быстро сменившийся детским криком — писклявым и пронзительным.

Клевец сам прыгнул мне в руку. Трактирщик подхватил стоявший рядом табурет. Мы коротко переглянулись и без разговоров рванули вверх по лестнице.