Препод 4

Глава 3

— Где этот профессор, где он, я вас спрашиваю⁈ — высокий, тучный мужчина, в дорогом халате и чалме, грозно смотрел на упавших перед ним на колени, слуг.

Важно восседая на подушках в большом шатре, обмахиваемый большим веером на длинной рукояти в руках полуголого раба, он гневно раздувал ноздри, выказывая своё неудовольствие.

Рядом, на широком ложе возлежала грудастая наложница, лениво щипая с грозди на стоявшем рядом блюде, виноград.

— Не вели казнить, мурза, — произнёс старший из двух коленопреклонных людей.

Был он сед, глубокие морщины покрывали лицо, но глаза смотрели остро и холодно.

— Мы думали, что проблем не будет, он же простой преподаватель, но буквально везде нас подстерегали неожиданности. Стоило нам тайно проникнуть в Академию, как на нас накинулись две злые как тысяча шайтанов, женщины. Я сам бился с ними и манеру боя имперских разведчиков могу определить с закрытыми глазами. Мы едва смогли уйти. Но Салим-эфенди был ранен в задницу, когда мужественно прикрывал наши спины.

— То есть, бежал последним, — едко хмыкнул хозяин шатра, — ладно, но этот профессор не в академии же живет.

— Мурза, затем мы пытались подкараулить его в доме. Но только мы залезли через крышу к нему в окно, как на нас накинулась злая как две тысячи шайтанов женщина. Я сам бился и с ней, и ухватки ракамакских убийц тоже узнал сразу. Мы смогли уйти и в этот раз, но Абу-эфенди свалился с крыши, когда в темноте поскользнулся на черепице, и сломал обе ноги.

— Ага, а этот бежал первым, от страха под ноги не смотря? Так? — мужчина вновь презрительно скривился.

— Он проверял, не поджидает ли нас засада на обратном пути, — возразил, старик.

Пусть будет так, — вздохнул мурза, — но этот профессор, он же не только в академии и дома бывал, где-то ещё появлялся.

— Вы правы, господин, ещё было поле, на котором этот злодей проводил свои магические опыты. Почти за городом. Казалось, что это самое лучшее место для засады.

— Но-о… — подозрительно протянул мурза, чувствуя недосказанность.

— Но это место оказалось ещё опасней, — понурил старый слуга голову сильней.

— Там оказалась ещё одна женщина, злая как три тысячи шайтанов? — задумчиво предположил хозяин шатра.

— Не женщина, господин, — пшеница.

— Пшеница злая как три тысячи шайтанов⁈ — удивление мужчины было неподдельным.

— Истинно так. А ещё сумасшедший ветеран имперского легиона, который начал по нам стрелять из какой-то магической палки. Его боевой клич я никогда не забуду.

— Может это был посох? — слово «палка», мурзу покоробило, веяло от него каким-то простолюдинским невежеством.

— Нет, мой господин, он держал её не как посох, уперев в плечо и торцом наведя на нас, и эта палка производила магию с сильным громом.

— Посох молний? — ещё раз попытался прояснить для себя тот.

— Нет, — терпеливо ответил старик, — молний там не было, был только гром.

— И что же она тогда производила?

— Стреляла солью, господин.

— Так, — мурза помотал головой, пытаясь соединить всё услышанное воедино, — ты утверждаешь, что там была магическая палка, которая издавала гром, но стреляла солью?

— Всё верно.

— Да что за бред ты сейчас несёшь⁈ — вспылил мужчина, вскочил на ноги, носком сапога пнул слугу в плечо, заставив завалиться назад, — старик, ты выжил из ума. А может, это от страха тебе начало мерещиться всякое?

— Нет, мой господин, — с обидой ответил тот, — эта соль попала Хаку-эфенди в задницу, которую ему три часа потом пришлось отмачивать в реке.

— Опять задница… Ладно, иблис с ним, но ты говорил ещё про пшеницу.

— Пшеница. Мы бросились в её заросли, рассчитывая укрыться от громовой палки, но оказалось, что в неё вселились шайтаны и она ожила. Мы пытались сражаться, но эти твари повалили нас, отобрали оружие, содрали одежду и нещадно били, чуть не убив. Больше всего, однако, не повезло Кара-эфенди…

— Дай угадаю, в него тоже попали из этой твоей гром-палки? — прищурился мурза.

— Хуже, — скорбно качнул головой слуга, — одна из этих, одержимых шайтаном пшениц, залезла ему в задницу…

— Ха-ха, — развеселился мужчина, — и тут задница, и как я не догадался?

— Господин, — с укором посмотрел на него старик, — Кара-эфенди испытал ужасные мучения, но мужеству его можно было позавидовать. Собравшись с силами, он смог сделать невозможное, — вырвать это страшное растение из земли и вынести с поля. Пусть нам не удалось захватить самого профессора, но мы смогли вывезти то, над чем он работал.

Слуга сдёрнул покрывало с продолговатого предмета рядом и мурза увидел мелкоячеистую клетку в котором, понурив колос, сидела крупная пшеница. Впрочем, оказавшись на свету, она немедленно встрепенулась и принялась яростно бить по клетке.

Наложница вскрикнула и испуганно отпрянула, прячась за спину своего господина.

— Живая⁈ — мурза, отодвинув на затылок чалму, во все глаза смотрел на невиданное растение, — и как не сдохла по дороге?

— Всё благодаря Кара-эфенди. Пока он бежал, он влезла к нему полностью. Мы пытались её вытащить, но она забиралась лишь глубже. Поэтому Каре пришлось героически везти её в себе. Все две недели он страдал запором, пока магистр Силиф не помог магией извлечь её наружу.

— Мда… — хозяин шатра покачал головой, — это же как надо было прогневить Всадника, чтобы подобное испытать. Надо будет Кару подарок какой или денег дать. А пшеницу эту, магистру отдай на изучение, путь разберётся, что это за зверь такой. И скажи своим, чтобы в следующий раз они подставляли что-то другое, а не свои задницы, иначе я начну плохо о них думать.