Отпрыск рода Орловых

— Петрович, — повернулся я к учителю и подмигнул, — Есть у тебя что-нибудь взбодрить нашу прекрасную даму? Сдается мне, если мы сейчас ничего не предпримем, то она запросто протянет ноги. А ведь потом тело надо будет куда-то девать, могилку копать, не оставлять же бедняжку на съедение лесному зверью.

— Ох, Максим, правильно ты все говоришь. Только вот не знаю я чем помочь Надежде. Ты уж прости, не обессудь, — покаялся дед, переведя взгляд на Ивлееву, — придется нам тебя тут оставить. Не можем мы так расточительно терять время.

Женщина посмотрела плаксивым взглядом на меня, потом на Петровича, а затем перевела его на племянника.

— Антошенька, ты же не позволишь им меня тут бросить? Или... Пусть они идут, а мы здесь останемся, а дальше уж как-нибудь сами.

— С усами, — хмыкнул я, услышав слова Надежды.

— Хе-х, тетушка, прекращай этот балаган. Петрович с Максом уже давно догадались, что ты их дуришь.

Еще пару минут выражение на лице Надежды Ивлеевой оставалось таким же капризным и испуганным, а тело выдавало дрожь усталости вкупе с напряжением, но после того, как смысл сказанного Антоном дошел до мозга женщины, она разом скинула с себя налет пугливости. Исчезло капризное выражение лица, глаза потеряли оттенок превосходства, вместо него появилась твердость и уверенность, под налетом которой спряталась едва видимая тоска.

Интересная женщина, сложная, но самое главное преданная своему роду и его единственному оставшемуся в живых наследнику.

Эх, мне бы такую тетку или мать.

Может, она меня усыновит? А что, я бы не отказался. Даже в род ввел, Антохе поддержку всевозможную оказал. Правда, до этого еще дожить надо, место главы рода отвоевать, а там и новыми родственниками обзаводиться.

Тьфу, что-то совсем всякий бред в голову лезет.

Пока витал в облаках, не заметил, как Надежда перехватила власть у Петровича и начала обустраиваться. Занятно, но дед ей это позволил.

Прорезавшиеся командные нотки без примеси истерики и визга приятно удивили. Гонор и спесь как-то разом спала с Надежды, меняя ее настолько сильно, что я подумал — перед нами совершенно другой человек. Даже глаза протер для порядка.

Не успел опомниться, как лежаки были готовы, костер разожжен, импровизированный стол собран, осталось только усесться на притащенные Антохой бревна и приступить к трапезе.

Палатки ставить не стали. Погода стояла на редкость хорошая для этого времени года, поэтому решили прикорнуть на открытом воздухе.

Присел на бревнышко, смотря как в котелке булькает наваристая каша, и улыбнулся. Вспомнилась прежняя жизнь и вылазки с друзьями на природу.

— Красотища-то какая! — Выдохнул на одном дыхании, чем вызвал недоуменный взгляд своих спутников, которые разве что не покрутили пальцем у виска.

— Чего сидишь, ворон считаешь? — долетел до меня голос Надежды, — Жуй давай, а-то эти два оглоеда все слопают подчистую, тебе ничего не оставят.

Я даже сначала не понял, что сказано это было для меня, осознал только тогда, когда Ивлеева протянула мне полную миску душистой каши.

— Спасибо, — пробормотал в ответ, даже немного смутился.

Не ожидал от женщины ничего подобного. Казалось, что она меня недолюбливает. Хотя, оно и понятно, втянул ее с племянником в неприятности, а как из них выбираться — неизвестно.

— Правильно, нечего клювом щелкать, — крякнул дед, уже ополовинив тарелку и изредка бросая неоднозначные взгляды на нашу спутницу.

Хех, а деду-то, похоже, Ивлеева нравится. Только вот старый пень наверняка не знает, как к ней подкатить. Хотя, какой он старый — его побрить, подстричь, приодеть как следует и будет добрый молодец. Больше чем на полтинник не потянет.

А ведь Надежде он тоже, кажется, приглянулся. Интересно будет понаблюдать за развивающимися отношениями, а то, что они будут — не сомневался. Ивлеева женщина такая — если чего решила к рукам прибрать, обязательно приберет.

Может оно и неплохо. У мужика, наконец-то, еще один стимул к жизни появится, кроме пакостничества «бессмертным».

За размышлениями не заметил, как схомячил всю кашу. Запив все это сладким взваром, который дед скрепя сердце вытащил из своего подпола, поплелся к своей подстилке.

Дежурить решили по очереди, сменяясь каждые два часа. Первым на вахту встал Петрович, за ним должен был пойти Антон, ну а я оказался последним. Ивлееву, естественно, никто к дежурству не припрягал. Мы сразу дружно решили, что дадим ей нормально выспаться. Сегодняшняя уравновешенная Надежда нам нравилась намного больше, чем предыдущая и никто из нас не хотел, чтобы она опять превратилась в капризную и истеричную мадам.