Отступник на краю империи

* * *

Проснулся я от шума дождя.

Ближе к двенадцати.

Ночью мы успели пожарить шашлыки и остренькие купаты по заказу Феди. Оружейник даже призвал свою проекцию и отправил её в магазин за этими штуками. Всё это отлично залетело с салатиками, ткемали и аджикой. Шлифанулись хурмой и мандаринками, заварили себе чай и отправились смотреть телек в гостиную. Впервые за долгое время никто никуда не спешил. Джан не организовывала встречи в сновидениях, Федя никого не выслеживал в эфире, не призывал патроны и не забрасывал проекцию в тайные канцелярии.

Мы просто отдыхали.

Посмотрели обращение Трубецкого к народу, послушали бой курантов на ратуше в Старом Городе, затем выбрались на террасу с пледами, чтобы полюбоваться салютом. Сразу после полуночи раздался грохот, и в небе начали распускаться огненные цветы. Жители Фазиса заранее закупились пиротехникой и начали представление, не сговариваясь. Это было потрясающе. Мы тоже запустили парочку каскадов и один «штормовой», что вызвало у мальчишки бурю восторга. Шоу продолжалось около часа, затем интенсивность салютов начала снижаться.

Мы вернулись в гостиную.

Притащили с кухни нарезанную чурчхелу и стали смотреть праздничный концерт по каналу «Фазис-1». В доме было уютно и спокойно.

Когда разошлись, не помню.

Джан заснула на моём плече под белый шум телевизора. Пришлось аккуратно уложить её на диване и укрыть пледом. Федя вырубился в кресле, так и не дотянувшись до тарелки с последним куском чурчхелы. Я бы и перенёс его в комнату, но подозреваю, что ещё недостаточно прокачался для столь серьёзных нагрузок.

Ливень обрушился на Фазис под утро.

Я вставал, чтобы подкрутить конвектор, потом опять рухнул в постель и уже не просыпался до полудня.

Проходя через гостиную, заметил спящую Джан. Федя, судя по пустому креслу, таки перебрался в спальню.

Отдых отдыхом, а прокачка — по расписанию. Пусть я и потерял кучу времени, но надо навёрстывать. С этими мыслями я отправился в зал, организовал себе весёлую жизнь в виде бёрпи, прыжков через скакалку и прочей кардиожести, прогнал вращения с шестом и кусаригамой, выполнил пять разных дорожек с мечом и метнулся в душ, пока конкуренты не пробудились.

Выиграв эту гонку, приступил к медитации.

И вот здесь меня подстерегал приятный сюрприз.

Прогоняя ки по своим каналам, я неожиданно понял, что запасы быстро восполняются. Ради интереса сделал прозрачной стену, граничащую со спальней Феди. Мальчишка дрых, отвернувшись к стене. Энергия тратилась, но в меня тут же вливалась живительная сила извне.

Серьёзно?

Просочившись сквозь преграду, я начал делать проницаемым всё, до чего мог дотянуться. Шест, манекен вин-чун, фехтовального дядьку. Чем больше я тратил, тем больше в меня втягивалось прямо из окружающего пространства. Удивительное и непривычное чувство!

Я словно превратился в губку, которая впитывала живительную силу, и этому потоку не было конца. Внутри поднималась эйфория…

Отправившись на кухню в поисках еды, столкнулся с Федей.

— Ты чего? — мальчишка застыл как вкопанный у лестничной площадки с бутербродом в руке. — В лотерею выиграл? Или… нет. Не могу в это поверить.

— В смысле? — переспросил я.

— Ты нашёл остатки чурчхелы, — глаза оружейника подозрительно сузились.

Из гостиной раздался недовольный голос Джан:

— Заколебали уже! Чего вам не спится?

Решив, что предоставилась отличная возможность свалить, я просочился сквозь толстяка и начал спускаться по лестнице на первый уровень квартиры.

— Эй! — возмутился Фёдор. — Бросай эти свои штучки!

Далеко уйти не удалось.

Федя пыхтящим снарядом ворвался на кухню и уставился на меня.

— Вот привязался, — я открыл холодильник и начал осматривать его содержимое. — Нет у меня чурчхелы.

— А почему такой довольный?

Достав из холодильника грушу, я уж было задумался о приготовлении овсянки, но мой взор упал на гору посуды, громоздящейся в раковине.

— Колись, — продолжал давить сосед.

— У меня непрерывная циркуляция.

— Не… что?

— Я беру грёбаную энергию прямо из воздуха.

— Чума. И давно это с тобой?

— С утра началось.

— Вообще не опустошаешься?

— Даже близко.

На кухню вошла Джан. Морфистка укуталась в плед и зашлёпала босыми ногами к мойке, бросая недовольные взгляды на струи дождя за окном.

— Вы чего переполошились, ребзя?

— Знаковое событие, — Фёдор воздел указательный палец, смахивающий на сосиску. — У Серёжи второй ранг.

— Да вы шо? — девушка притворно закатила глаза.

— Я серьёзно, — обиделся толстяк. — Он у нас теперь продвинутый.

До морфистки не сразу, но дошло.

— Прикалываетесь.

— Нет, — хмыкнул я.

Джан повернулась ко мне:

— Циркулируешь?

— Ещё как, — подтвердил я. — На медитации понял.

— Тебе потребуется новый сертификат, — что бы ни случилось в этом мире, южанка мыслила прагматично. — И сразу после его выдачи жди привета из консистории.

— Не дождусь, — улыбнулся я. — У них фишка — забирать только внеклановых.

— Ты уже и в клан успел вступить? — охренел Федос.

— Остались мелкие формальности, — я уселся спиной к окну и откусил приличный кусок груши. — Но в целом — да. С вассалитетом от Дома Трубецких.

— Хорошо съездили, — оценил толстяк.

— Эй, — Джан переключилась на более насущные проблемы. — А чего вы завтрак не готовите?

— Посуду мыть… — пробубнил Федя.

Девушка фыркнула.

И громко позвала:

— Бродяга?

— Слушаю, Джан.

— Пусть вся эта посуда исчезнет.

Гора тарелок, мисок и шампуров растворилась в небытии.

— А теперь, — девушка окинула нас победоносным взором, — создай весь набор заново. Прямо на полках.

— Готово.

Мы с Федей переглянулись.

Джан открыла воду, смыла остатки жира, ловко орудуя губкой, завинтила кран и вытерла руки полотенцем. Вновь обернулась. Хитро подмигнула.

— А так можно было? — задал риторический вопрос Федя.