Сережа, уважай аристократов

Глава 4

— Какая встреча! Мой никчемный сводный братец, любящий оставлять девиц без одежды, и как всегда, не один! — Прямо навстречу нам с замаскированной под обычную девушку демоницей, вырулило две пары старшеклассников. Причем впереди, под ручку с одним из двоих парней, вышагивала моя сестрица Машка!

— Позволь мне ответить? — Еле слышно попросила суккуба, услышав этот грубый наезд в мой адрес.

В принципе, конечно же, мне следовало строго настрого запретить ей совершать любые вольности. И без того она уже нагородила на прошедшей лекции такую кучу, что не разгребешь. Но я ведь не робот какой, у меня тоже эмоции имеются! Потому, услышав слова словно с цепи сорвавшейся сестрицы (а ведь у них дома она вполне примерно и вежливо себя вела), я, злорадно оскалившись, произнес только одно слово:

— Разрешаю.

Син, отпустив мою руку, шагнула всего на шажок вперед, приковывая к себе все внимание встретившейся нам компании. И мгновенно словно патока вокруг разлилась. Движения идущих нам навстречу дам начали казаться грациозными, а глаза мои принялись шарить по их выступающим сквозь форменные платья прелестям. Если бы первой из этих прелестниц не Машка стояла, быть может, я бы тоже поступил, как один из двух противостоящих нам кавалеров. Не тот, что возле моей сестрички шел, второй.

Так вот, тот, второй, отпустив, или даже скорее отбросив, руку своей спутницы, шагнул, расталкивая впереди стоящую пару, вперед.

— Красавица, вы само совершенство, ангел во плоти! — Выспренно объявил он, останавливаясь напротив суккубы. — Я, барон Ветрокрылов, предлагаю вам стать моей невестой.

— Даже не знаю, — заколебалась Син, — а как же ваша нынешняя девушка?

— Наташка то? Наплевать на нее! Я желаю быть только с вами. — И этот болван, полностью попавший под очарование суккубы, сложив губки бантиком, потянулся лицом к лицу демоницы.

Нужно ли говорить, что Син с готовностью ответила на поцелуй. Ей вообще не принципиально было, каким местом получать доступ к телу, а значит и пране, распаленного похотью парня.

Где-то на заднем плане, давясь слезами, умчалась, куда глаза глядят, девушка, которую барон Ветрокрылов пренебрежительно назвал Наташкой. Сам барон, простояв в затяжном поцелуе минуту или две, опал к ногам суккубы.

— Какой-то слишком уж слабосильный, этот барон, — прокомментировала его падение демоница. — Такое впечатление, что он никогда не целовался с девушками. Нет, не годится такой на роль моего парня.

Проговорив эту фразу, она шагнула вперед, приближаясь вплотную к замершему нахохлившимся хомячком кавалеру сестренки.

— Может, ты, красавчик, окажешься покрепче? — И она, вытянув губы в трубочку, и не обращая никакого внимания на присутствующую тут же Машку, потянулась к нему лицом.

— Н-нет… — внезапно ухватился ладошками за свой пах подвергшийся нападению суккубы старшеклассник, — я… я не могу… — и он, не сводя глаз с Син, начал пятиться прочь.

— Володя, что с тобой? — Отмерла наконец Мария, глядя, как ее приятель все дальше удаляется от нее.

— Я не могу-у!… — Донеслось со стороны парня, и тот, окончательно повернувшись к нам спиной, ускоряясь, помчался прочь.

— Жаль, — коротко прокомментировала такую экстренную ретираду очередного источника праны моя красавица, гася свою ауру, после чего, вернувшись ко мне, и взяв меня под руку, безмятежно произнесла:

— Ну, что, пойдем домой, братик. У нас на сегодня запланировано еще много приятных дел.

И, признаюсь, только тут я смог ощутить, что у разыгравшейся только что сцены было достаточное число зрителей. Словно плотину прорвало: нахлынули эмоции. Вожделение, восторг, удивление… — чего только там не было.

— Маша, с твоего разрешения, мы тоже тебя покинем, — кинул я последнюю, парфянскую, стрелу перед тем, как удалиться с места столкновения.

Надо ли говорить, что, едва только мы скрылись из глаз благодарной публики, я отправил демоницу обратно в ее мир. У ритуала призыва существовала такая возможность, там для возврата даже никаких печатей с пентаграммами не нужно было чертить, достаточно одного только ясно выраженного желания. Впрочем, и сама суккуба отнюдь против этого не возражала.

— Как замечательно я провела время, — поблагодарила она меня на прощание. — Я даже не ожидала, что тут можно столько праны за один раз заработать. Полностью хватит, чтобы закрыть мой долг за обучение и даже еще немного останется. Ты это… вызывай, если что. — И она сизым дымом истаяла в воздухе.

Эти два взаимосвязанных происшествия, сначала на лекции, а потом история в парке, в результате которой расстроилась одна аристократическая помолвка, наделали много шума. И, разумеется, прилетело лично мне. Ну, а кому еще? Я же это очаровательное чудо привел на лекцию. Да и с лекции она ушла именно в моей компании.

Для начала меня вызывали в деканат. Но там я твердо уперся: познакомился с этой особой с утра, по пути на лекции, назвалась Син. Больше ничего о ней не знаю. Гораздо опаснее оказался наезд со стороны барона Быстрокрылова. Не того паренька, который без чувств стек на дорожку после поцелуя суккубы, а его сурового, как мореный столетний дуб, родителя. Тот даже обыск в моей комнате учинил с целью отыскать там следы пребывания наглой особы, расстроившей выгодный брак его сыночка. Да только не было у меня никаких следов. Купленное мной платье демоница с собой забрала, а печать вызова на полу я стер давно. Повезло еще, что я, как ученик университета, я под императорской защитой находился. Не рискнул барон особо уж жестить.

Ну, и, как вишенка на торте, ко мне в гости заявилась моя мамаша. Разумеется, она тоже желала прояснить личность хулиганки. Тем более что та в присутствии Машки назвала меня братиком. Очень уж захотелось уважаемой графине разузнать, что за сестра у ее незаконорожденного отпрыска внезапно объявилась. Еле-еле смог отбрехаться, что это сама Машка и виновата, в начале своего наезда назвавшая меня братцем. Мол, эта моя случайная знакомая просто Машкино обращение повторила. Еще и высказал маман по поводу такого поведения сводной сестры, явно далекого от задекларированных родственных уз. Чувствую, ожидает Машку хорошая трепка, ведь видно же невооруженным глазом, семья мамани ко мне в родственники изо всех сил набивается, а тут такое….

За всеми этими встречами — разборками даже не заметил, как пролетели первые лекционные две недели, и подошла пора обычных занятий.

Занятия в подготовительном отделении университета были построены по образцу и подобию всего остального университета: вместо обычных школьных уроков практиковались сдвоенные, под названием пары. С одной стороны, удобнее, меньше беготни между учебными комнатами, ведь они подчас вообще в разных корпусах располагались, с другой, за такую прорву времени преподаватель точно всех опросить успевает, не как в младшей школе, где не выучившие уроки гимназисты имели довольно неплохие шансы ускользнуть от опроса и последующего наказания.

Ах, да, рассказывая об устройстве учебного процесса нужно обязательно упомянуть и еще несколько установочных моментов. Учеба, с самых первых дней, делает упор на изучении магии. Всякие совсем уж никчемыши, с задержкой магического развития, сюда просто не поступают. Но учеба учебе рознь. Первый год обучения у нас по программе строится по принципу: «понемногу обо всем». Новым ученикам дают время на то, чтобы осмотреться, с каким именно разделом магии связать свою дальнейшую жизнь. Меня этот момент особо устраивает. Мне-то с моей сверхидеей стать архимагом-универсалом пока модифицировать свою магическую сферу ни в коем случае нельзя. На второй год — уже начнется углубленное изучение отдельных видов магии по циклам: воздушная там магия, целительство, более редкие иллюзии и прочее. Если ученик оказывается на «своей» теме, начинает изучать ее углубленно, прочие — тоже изучают, но с таким прицелом, чтобы это не помешало тому разделу, что у них выбран в приоритете. Ну, а третий курс — это уже шлифовка в выбранном виде магии и становление узким, но достаточно подкованным по своей стезе специалистом.

Общие установки организации учебы я описал, теперь и о начале настоящей учебы можно рассказывать. Первой парой у нашей тринадцатой группы была выставлена Магия воздуха. В принципе, мы на кафедре стихийной магии за этот год будем последовательно знакомиться сначала с воздушной магией, считающейся самой массовой и легкой в освоении, потом огненной, водной, а в конце и до магии земли дойдем. Но это все позднее будет.

Двадцать четыре моих одногруппника, впервые после прохождения Артефакта собранные вместе, рассевшись по выбранным ими местам, настороженно посматривали друг на друга. Впрочем, за время лекций кое-кто уже познакомился. Мне, со своего края, было отчетливо заметны, так сказать, три центра притяжения: блондинка, к которой три ее подружки обращались по имени: Ирина, еще одна девчонка, вся сплошь увешанная всякими амулетами и фенечками, сидевшая возле своей невзрачной на вид подруги с крайне независимым видом, и граф Александр Соколов с нашими общими знакомыми: бароном Святославом Когтевым и простолюдином Ильей Калачевым. Собственно, с Ильей я сам сидел, а барон, соответственно, с графом. Скорее всего, такое разделение по титулам случайно получилось: Сашка, вроде бы, не слишком всем этим аристократическим снобизмом заражен. Мы вчетвером на всякие общие темы говорили, скорее демонстрируя дружескую приязнь, а не обмениваясь информацией, когда в наш класс вошел Сергей Степанович Володин, наш куратор.

— Ну, что, будем еще раз знакомиться, — с порога произнес он и, открыв свой журнал, начал зачитывать наши фамилии, проговаривая при этом и титулы тех, у кого они были.

Даже не думал, что в нашей группе аристократов окажется так много: три барона, пять баронесс, граф Соколов и еще два сына других графов, только не наследные, а потому носившие титул виконта. В нашей империи этот обычай переняли у Западного союза: графами там именовали только главу рода и его главного наследника.

А потом собственно урок начался. Как я и ожидал, отрабатывали просто посыл сгустков воздуха. Простенькое заклинание, даже не требующее осознанного задания структуры, один лишь волевой посыл. Неудивительно, что к концу занятия процентов шестьдесят с этим заданием справились. Ну, и соответствующие оценки получили: Володин вел занятие вполне дружелюбно, поправлял тех, кто что-то делал не так, и оценки не жмотил.

Второй парой у нас была назначена биология. Предмет еще из младшей школы, но, вроде как, при дальнейшем развитии этот предмет делился на такие важные дисциплины, как флора и фауна зон сопряжения (у студентов сокращенно «фу-фу»), управление животными («упряжь») и друидизм, он же магия растений. А еще Когтев, делая страшные глаза, поведал нам о том, что он узнал от знакомых старшекурсников: биологичка — страшный монстр, у прошлого курса некоторым группам за первую контрольную ни одной даже тройки не поставила, всем пары влепила и заставила дополнительно приходить вечером, чтобы их исправить.

Хм, вполне милая улыбчивая женщина. Не то старшекурсники нашего товарища разыграли, не то монстр прикидывается добрым и пушистым, чтобы потом по контрасту больший ужас навести. Из «ужасного» в классе один единственный скелет только и был. И тот стоял себе тихо — мирно. Причем, стоял не в качестве конструкта некроманта, а просто прицепленным на проволоку за подставку.