Необратимые

— Какого черта он там делает? — шепчет один из авроров. — Это вообще наш?

— Наш, — торопливо отвечает Гермиона. — Это Чарльз.

Гарри внимательно слушает ее и снова отворачивается к берегу.

— Чувствует что-то не то, — объясняет Гермиона. Она сжимает древко волшебной палочки и до боли в глазах всматривается в ночную темноту. — Может, я?..

— Джек?!

С берега доносится беспокойный шум: четверо друзей-туристов собираются в одной палатке, панический страх слышится в голосе девушки, которая повторяет:

— Джек?!

Авроры готовятся к атаке — то ли своей, то ли чужой, — атмосфера ощутимо накаляется. Гарри слегка приподнимает руку, чтобы предостеречь команду от лишних действий.

— Марк, что с ним, Марк?!

Гермиона видит со странной четкостью, как Чарльз, глядя в ту сторону, где дежурит Эмиль, зло и раздраженно проводит у своего горла большим пальцем.

— Он мертв? — спрашивает Гермиона. Она уже не особенно заботится о том, чтобы говорить тихо.

— Мы к трупу уже пришли, что ли? — подхватывает аврор.

Гарри позволяет себе грубо выругаться. Он делает несколько шагов к берегу, пока Чарльз не замечает его и не дает знак стоять на месте. Он подходит сам, и они коротко и совсем невесело переговариваются.

— Ну что? — спрашивают у Гарри, когда он возвращается к своим.

Большая часть команды стягивается поближе, потому что становится непонятно, есть ли смысл тут еще оставаться.

— Нас снова использовали как предмет веселой шутки, — резко отвечает Гарри.

Авроры тоже выплевывают проклятья. Туристы на берегу в спешке сворачивают палатки и закидывают вещи в машину.

— Уезжают?

Гарри кивает Гермионе, которая ощущает холодную пустоту в сердце: эта ночь потрачена зря. Их обвели вокруг пальца. Дикарям, должно быть, смешно до визга.

— Мы тогда тоже уходим, — тяжело вздыхает Поттер. — Надо…

— Скажу Эмилю, чтобы сопроводили людей до больницы.

— Да. Спасибо.

Эмиль появляется из темноты навстречу Гермионе, выслушивает ее и согласно кивает. Выглядит он, мягко говоря, мрачно.

— У нас крыса в общине, — вдруг бросает он, когда Грейнджер уже собирается уходить. — Теперь я уверен.

Холодная пустота в сердце затягивается льдом, и, когда Гермиона на секунду встречается с Эмилем взглядом, от этого становится труднее дышать.

— Будете искать? — шепчет она.

— Будем, — отвечает Эмиль. — Я лично займусь, раз Дрейвн застрял в своем розовом мире и думает, что его контроля и запугивания достаточно, чтобы никто не бунтовал.

— Дадите мне знать? — нерешительно спрашивает Гермиона. — Если у вас там что произойдет или станет известно?

— Ладно, — на автомате отвечает Эмиль. — А сейчас расходимся. До связи.

— До связи, — отзывается Гермиона за мгновение до того, как остается одна. Она торопится уйти к аврорам, чтобы почувствовать людей рядом в этом до дрожи неприятном месте.

* * *

Драко слушает, как Эмиль раздает приказы: двоим назначается пробежка за маггловской машиной, а Джереми и его, Малфоя, оставляют на пару часов здесь — на всякий пожарный.

Авроры отходят подальше, чтобы аппарировать. Ситуация, конечно, дрянь — опять все в замке будут злые, как под проклятьем вечной неудачи, и останется либо терпеть, либо прятаться в лаборатории, чтобы наварить побольше смеси. Жалко, что свежая кровь прибудет только завтра, — было бы чудесное оправдание.

Наконец становится совсем тихо: люди и не представляют, как громко дышат и дергаются. Может, Элмерсу опять обсудить с аврорами, какого черта они тут делают? Только мешают.

Драко оглядывается по сторонам, тут же мысленно поражаясь, когда стал таким занудой и человеконенавистником.

Грейнджер была с Поттером, он ее почуял и, кажется, даже разобрал среди беспокойства последних десяти минут ее напряженный шепот. Получается, Драко помнил ее запах еще со времен школы… со времен войны, может быть. Иначе не объяснить, почему он так запросто ее идентифицировал, да еще и успел побеситься, что недели не прошло после обратного превращения, а эта героиня уже скачет по полям и чуть ли не красной тряпкой перед дикарями машет.

Зелья ей помогли — ну и хорошо. Только ведь Грейнджер сама должна понимать, что укрепляющие не спасают от смерти.

После двух часов совершенно бесполезного дежурства они с Джереми возвращаются в замок, где и правда царит недовольство во всех его формах и проявлениях. Дора молча указывает Драко на два пустых кувшина, и он, не останавливаясь, проходит в лабораторию.

Когда заняться становится совсем нечем, а в большой комнате продолжается какой-то неприятный разговор между Дрейвном, Эмилем и Людовиком, Малфой достает из шкафчика пергамент, перо и чернила.

«Привет, Грейнджер.

Завел альбом. Буду туда складывать твои обещания превратить меня в человека и вспоминать, пуская слезу, через двести лет.

Как прошло сегодняшнее дежурство? Отстойно, правда? Надеюсь, у вас с Поттером появятся какие-нибудь гениальные планы — типа тех, которые помогли вам избавиться от Волан-де-Морта. Я только портить все могу, поэтому отсижусь тихо».

Драко откидывается на спинку стула, усиленно перебирая в уме, что еще написать. Слов, уже выведенных на пергаменте, кажется катастрофически мало. В голове было куда больше хаотичных, неразобранных мыслей, которые обязательно должны были отправиться недавней подруге по несчастью. Теперь они представляются какими-то идиотскими и уж точно недостойными внимания занятой дамочки-адресата.

«…Грейнджер, если тебе что-то понадобится из замка (книги скопировать? нормальные зелья сварить?) — ты мне напиши, вдруг что-то смогу сделать. А то, честно признаться, иногда я чувствую себя совсем… тараканом каким-то. Ну ты поняла.

Д.М.»

Драко остается недоволен скомканной концовкой почти так же, как собой, но машет на это рукой и отправляет как есть, пока вообще не передумал.