Джентльмен на золотом дублоне - Клад

Глава Вступление

Нидерланды. Конец 1854 года. Порт Гаага.

Быть может, ангелами став,

Средь звёзд мы соберёмся

Там, за гранью жизни, сна,

Друг с другом больше нет,... не расстаёмся.

- Всё, что случается, может чему-то научить. И именно «может», и только в том случае, если в той личности есть настоящий дух, достойный этой жизни и в затишье, и в шторм. А кто это решит — жизнь...

В старом расшитом камзоле тёмно-коричневого цвета, в такой же старой треуголке молодой человек сидел за столом и через лупу читал записи на старых потёртых листах. Он сидел в полутёмной капитанской каюте. За окнами, перед которыми был стол, царила ночь. Гладь океана мирно поблёскивала в свете полной луны, и царила успокаивающая тишина.

Каюта была просторной, но тоже тёмной. Стены из тёмного дерева. Потолок украшен резьбой в стиле барокко. Этой ночью каюту освещало множество подвесных кованых фонарей, которые были цепями прикреплены к потолку. Длинный стол, за которым сидел молодой человек, тоже крепился цепями к потолку, помимо того, что ножки стола были прибиты к полу для прочности.

-Нет, это не то, - прочитав скорее очередной лист бумаги, отложил его в сторону молодой человек и вздохнул.

Он смотрел на лист в лупу и склонился, чтобы ещё лучше видеть буквы, чернила которых были уже еле видны:

- Седьмое марта. Последняя страница... В этот вечер после шторма в моё последнее путешествие с твоими сыновьями я осмелился закончить твой журнал... Мне не хватает тебя, а описать, как разрывается душа, не могу. С кем делить эту боль — такого живого тоже уже нет... Я говорю с тобой... Твои сыновья в верных руках будут служить твоей памяти на Патик.

- А, вот ты где, - прозвучал мужской старческий голос.

Молодой человек поднял взгляд и, увидев вошедшего в каюту старика, выпрямился. Старик, опираясь на трость, но одетый в аккуратный сюртук поверх широких штанов, медленно, прихрамывая, подошёл ближе. Он остановился посреди каюты и тоже выпрямился:

- Ну, как я тебе? Сойду за твоего квартирмейстера?

Молодой человек медленно расплылся в улыбку. Он с умилением смотрел в ответ и, отложив лупу, стукнул двумя ладонями об стол:

- В пасть морскому дьяволу! Да ты такой же чёрт, как и был!

- О, я ещё не раз буду трясти костями, - шутливо выдал старик и засмеялся.

Молодой человек вскочил с места и помог ему сесть в одно из кресел рядом:

- Как только твои дети отпускают тебя со мной в это плавание!

- Зачем я им? Они знают, что меня дома уже ничто не держит. Девяносто с лишним прожил! - поднял он важно указательный палец. - Попробуй-ка как я! И потом, у детей уже свои дети, внуки появляются. Ты всё собрал? - кивнул он на стол.

- Нет ещё, - вздохнул молодой человек.

Он вернулся сесть за стол и взял следующий лист бумаги:

- Это займёт некоторое время, пока я не соберу весь журнал деда.

- Смотрю, и вырядился, как дед! - заметил старик его одежду. - Тоже в сундуке нашёл, что ли?! Ты будто с прошлого века!

- Да, дядя Алекс сохранил практически всё. Всё было так аккуратно, пока перевозчик не потерпел крушение по дороге. Сундук развалился, все вещи по сторонам разлетелись, а журнал, вот, - развёл он руками. - Теперь собирать... Здесь старые записи и деда, и дяди. Оказывается, мой дед тоже стихи сочинял!

- Да, он всё записывал в свой журнал, - подтвердил старик.

Посмотрев на следующий лист, молодой человек прочитал:

- Вантала — вот оно, то имя, которое я выбрал себе, в описание своей души. Я не высший в понятии, я - не Бог. Я - вор своей жизни. Я - слуга своих желаний. Я - король своих планов. Я — пират в полном смысле этого слова, а это означает, что ищу счастье, которое заключается в моих потребностях и желаниях данного периода жизни. Да, такова будет моя воля — воля Ванталы, воля Одиночки, воля капитана этого корабля, что несёт теперь имя «Рathik». Это то же санскритское слово, откуда пришло и моё имя. И, поскольку мы — те, кто путешествует по жизни, — то это имя вполне подходит нашему кораблю. Почему взято из древнеиндийского языка? Санскрит — это культура, благородство и освещённость. Это именно то, чем занимаются ведические науки, помогающие успокоиться и влиться в единое поле. Это то, что мне, как Вантале и как капитану этого корабля, присуще.

- Таким он и был, - с приятными воспоминаниями улыбнулся старик и вздохнул. - Патик... Наш дорогой Патик... Покоится теперь на дне Средиземного. Потому и хочу отправиться с тобой туда опять. Может в последний раз отдать честь Патику. Вспомнить те годы.

- Константин, - покачал головой молодой человек. - Тебе уже за девяносто. Даже не знаю. Я сначала согласился...

- Э, нет, Элиас! - строго погрозил пальцем тот. - Ты мне не откажешь теперь!

- Подумай, - смотрел с переживанием Элиас. - Тебе уже девяносто исполнилось. Скоро девяносто один! Не выдержишь плавания, как я смотреть в глаза остальным буду?!

- Это не твоя забота! - поднял Константин удивлённо брови и, набрав полные лёгкие воздуха, опустил взгляд. - Инесс моя ушла в прошлом году... Она ангел там... А я? Что я теперь без неё?

Элиас видел в нём ещё не погасшие искры молодости, молодой души. Будто даже и морщин этого сидевшего перед ним милого и дорогого старика не было заметно.

- А у нас была красивая жизнь, - снова вздохнул Константин...