Темное наследие

Глава 1. Черная метка

В этом году весна в Шотландии выдалась на удивление красивой. Трава густым мягким одеялом покрывала землю, деревья ярко зеленели, и в хорошую погоду можно было бродить по окрестностям и наслаждаться тёплыми лучами солнца.

Несколько месяцев в Хогвартсе стали для Драко Малфоя, студента седьмого курса факультета Слизерин, весьма нелёгкими. После войны усилиями всего волшебного мира замок быстро отстроили, но боль прежних потерь сквозила в каждом камне. Поэтому терпеть косые, недобрые взгляды становилось порой почти невозможно. Его, бывшего Пожирателя смерти, сторонились даже те, кто учился с ним рядом, и пара исключений не в счёт. Венец чистоты и превосходства Драко Малфоя рассыпался, а вместе с ним исчезла и «свита», превратившись в горьких свидетелей его преступления. Но если бы они только знали, что вместе с чёрной меткой ему достался последний «подарок» от Тёмного Лорда!..

Волдеморт собирался жить вечно, и сторонники верили ему, верили в его силу, власть и неоспоримую мощь. Эта полная, казавшаяся незыблемой власть и притягивала к себе Драко: с её очарованием сложно спорить и так же сложно сопротивляться. Испытание ею выдерживают не все, и Малфой был не из их числа. Но одна из самых сильных человеческих слабостей сыграла с ним злую шутку, заставив переболеть. Ведь отказаться от власти, когда она тащит тебя волоком по грязи, по крови тех, кого ты знал…

Неожиданно просто.

Как вдохнуть свежий воздух — живительный и хмельной, пахнущий ранней весной. Сейчас Драко сидел на берегу Чёрного озера, наслаждаясь его гладкой, как стекло, поверхностью, и бросал камешки, пуская по воде рябь.

Бульк… Бульк… Бульк…

Круги расходились, пересекались, завораживая своим рисунком, и Драко снова и снова вслепую отыскивал на берегу гальку, выброшенную в траву резвыми обитателями мрачных глубин.

Сегодня метка практически не беспокоила его, хотя за последние месяцы он заметил, что та предпочитала уединение, особо не заявляя о себе на уроках, в Большом зале или даже в пенатах мадам Помфри, будто прятала от чужих свою суть — страшную, если слишком долго думать о ней. Он машинально закатал рубашку на левой руке, избегая касаться аспидных линий, словно мог разбудить этим змея. Всматриваясь в заколдованное изображение, Драко невольно подумал, что ещё совсем недавно оно наводило панику на других волшебников. Да, когда-то он сам считался частью этого кошмара... Но теперь метка пугала и Малфоя — своей смертной тенью, что кралась за ним по тёмным углам. Драко не придумал ничего лучше, чем отстраниться от неё внутренне, словно если не впускать беду в дом, она пройдёт мимо. Метка по-верному его злила, быть пешкой в чьей-то игре всегда тошно. Как и зависеть от мерзкого черепа на руке. От его прихоти. А чувствовать себя слугой уродской картинки совсем не для Малфоя.

Сколько раз он задавался вопросом: почему тёмное наследие не исчезло вместе с создателем? Десятки!.. Но ничуть не реже Драко жалел о собственной глупости. О слабости. О неспособности сказать «нет». Только прошлого не изменить, хотя спор с этой мыслью предлагал свои варианты. Мешало важное «но»: хроноворотов уже не достать, а Лютный не кладезь возможностей. Ведь именно они сгинули в стенах министерства, в отделе Тайн стараниями Поттера и его дружков. Что, наверное, бесконечно радовало Кингсли, его прихвостней и сливовую знать. Только Драко отработал свой грех, разгребая руины замка. Мозоли, унижение, шушуканья за спиной — тоже цена. А расплата за ошибку, совершённую пару лет назад, казалась несоизмеримой.

Тот-кого-нельзя-называть нашёл способ отомстить всем, кто не сумел защитить его от какого-то мальчишки, полукровки, полуволшебника — Гарри Поттера.

Драко невольно передёрнуло при мысли о нём. Святой Поттер спас столько людей — даже его самого, но теперь это тоже казалось бессмысленным. Чёрная метка, будто камень, тащила на самое дно — к своему создателю. Малфой, как и отец, чувствовал это кожей. Умом и духом. По ночам, в сумерках, при свете дня. Чувствовал, как из него вытекает жизнь — по каплям. Он будто мучительно таял от страхов и боли, стоило на мгновение поддаться им. Как один из последних, вступивший в ряды Волдеморта, Драко ощущал зов метки слабее, но, глядя на очень больного отца, понимал, что это лишь вопрос времени.

Да и маленькая, одинокая надежда питала сердце: книга. Та, доступ к которой, почти для всех в Хогвартсе был закрыт. Особенно для слизеринцев. А для бывших Пожирателей Смерти — тем более! Старинные страницы хранили тайну настолько древнюю, что её давно нарекли мифом. По преданию, книга скрывала способ избавиться от тёмного наследия — от палача у себя на руке. И естественно, маг должен сделать это сам, ведь лишь собственные усилия могут быть вознаграждены исцелением. Род Малфоев хранил отголоски запретного знания веками, и они были нужны Драко. Цена не имела значения. Только тайна и жизнь.

Его собственная жизнь.

Обращаться в Министерство с просьбой о помощи не только унизительно — глупо. И проблема не в жестокости новой власти, в её мести вчерашним врагам, а в том, что магию Лорда признали преступно тёмной, и бороться с ней, наверно, безумие. Бесполезная блажь. Но не для самого Драко, потому что им руководил один из основных инстинктов, свойственных не только волшебнику, но и обычному человеку — инстинкт самосохранения. Как и его отец, он не собирался тратить время на мольбы и уговоры, на новую войну... Сейчас Драко казалось первостепенным одно: найти того, кто согласился бы достать кое-что из Тёмной книги.

И — что очень важно — смог бы держать язык за зубами.

Он, одёрнув рукав, поднялся с земли. Решение никак не приходило в голову. Приближалось время ужина, и аппетит, несмотря на угрозу смерти, давал о себе знать.

Медленно передвигая ногами в направлении замка, Малфой считал шаги. Это его успокаивало, хоть и отдавало ненавистной Нумерологией. Он выучил наизусть, сколько нужно идти до главных ворот, до холла, до кабинета Макгонагалл, до слизеринской гостиной… Он мог бы составить свой чёртов план замка! Из бесконечных шагов. Пока что время было на его стороне, но этого мало. Требовалось ещё что-то.

А точнее, кто-то…

Распахнув дверь в Большой зал, Драко понял, что опоздал. Столы, как и прежде, ломились от блюд, а запахи пробуждали лишь большее ощущение голода. Драко мечтал распробовать всё, что эльфы могли предложить и в будни, и в праздники. Пусть он и не Гойл. Все радости жизни притягивали сейчас пуще власти. Будто он — приговорённый — старался надышаться, напиться, забыться… Или вновь не хотел признавать неотвратимость расплаты.

Потому что у него был план. План обмануть саму Смерть. А план — это контроль. И ещё сто тысяч шагов с надеждой.

Малфой присел на скамью своего факультета и аккуратно придвинул тарелку.

— Драко, милый... Где ты пропадал? — услышал он голос Гринграсс, своей сокурсницы.

Ещё одна радость жизни напомнила о себе — запоздалым участием. Девушки, конечно, много вкусней… Но и они, как еда, хороши в меру.

— Я гулял, милая, — передразнил Драко.

Спокойно приступить к ужину, пока Дафна заглядывала ему в рот, не получалось.

— Гулял? — переспросила она, словно не уловила смысл. — И как, с пользой?.. А ведь кто-то обещал брать меня с собой! Или забыл? — Дафна заботливо положила на пустую тарелку Драко жареное куриное бедро.

— Я не потеряюсь в Хогвартсе, я не ребёнок.

Он уже пытался наколоть на вилку второй кусок жареной птицы. А заодно присматривал и десерт.

— Не потеряешься, кто спорит… Только обещания твои очень недолговечны. Ты какой-то странный последнее время, — подперев ладонью подбородок, назойливая собеседница уставилась на Малфоя, игнорируя его недовольный профиль. — Избегаешь Панси, Блейза, меня... А слоняться вот так одному — странно и скучно!

Это не скучно — резонно. Вряд ли гулять с осуждённым на смерть так почётно. Касаться его, пусть даже через рукав. Искать в лице Драко муки проклятия, следить за ними… Чтобы нафиг сбежать! Разумный выход для тех, кто родился не храбрецом. А Блейз, Панси, Дафна — да и сам Малфой — не в этом списке.

— Скучно только скучным девушкам, — отбрил Драко. — И дай мне поесть, наконец. Где твои манеры?

Гринграсс обиженно надула губы и отвернулась, но он предпочёл сделать вид, что не заметил этого, и принялся за еду. Пока он молча проглатывал кусок за кусочком, чувствуя терпкость, сладость и прочие ноты незатейливых блюд, ему нравилось сознавать, что он способен ощущать их вкус — а не тлен. Отец, например, уже лишился этого права. Метка «крала» у него пищу, сгущала кровь, лишала болью крепкого сна. Судорогами крутила ноги. Стучала жаром в висках. Она убивала его мёртвой рукою, пока книга скрывала спасительный дар.

Покончив с ужином со скоростью Гойла, Драко принялся наблюдать за студентами в поисках того, кто не стал бы докучать лишним вниманием и любопытством, не пресмыкался бы, был достаточно смел и, наверное, благороден. И по этой причине мог получить доступ к запретной вещице.

А главное — не болтлив.

Сама мысль просить Поттера вызвала неприязнь: тот совсем не доверял Драко. Но в Хогвартсе есть человек, более склонный к легковерности, чем Избранный голодранец. Лишь менее чокнутый. И ответ очевиден: его не лишённая амбиций подружка. Та, в ком сочетание благородства и сострадания стало фактом. Со временем Драко признал это с некоторым сожалением для собственного эго.

Ему нужна она — Гермиона Грейнджер.

И осталось лишь найти способ попросить о небольшой услуге, не раскрывая всей истины и тем более не сообщая о личных мотивах. Деньги не столько маглу, сколько гриффиндорку не интересовали, а значит, задачка не из простых.

Но что он мог ей предложить?

Малфой подумает об этом ночью.

Если решит снова пробить Защитные чары.

Ведь Макгонагалл превратила Запретную секцию в сейф!

И теперь всё, что подсказывала логика: не вышло украсть — спроси. Схитри. Будь умнее! И учти, что единственное место, где всегда можно застать Грейнджер — библиотека.

«Начну оттуда, а способ найдётся», — Драко принялся размышлять о слабостях заучки, искоса бросая на неё задумчивые взгляды, и натянул пониже левый рукав.

Малфой не Хвост, чтоб прогибаться под Лорда.

И выкрутится.