Где ты?

Гермиона шла по оживленной улице вечернего Лондона, и старые дома окружали ее, давили вечной серостью. Заходящее солнце играло с прохожими яркими бликами, отбивая свои лучи от окон городских высоток, и Гермиона щурилась вместе с другими, попавшими в эту слепящую ловушку, и прикрывала глаза рукой. Ей нужно было поскорее добраться до «Дырявого котла», затем пройти в Косой переулок, где ее ждали Рон, Гарри и Джинни. Это был один из тех дней, когда они собирались во «Всевозможных волшебных вредилках» и навещали Джорджа.

Можно было аппарировать туда прямо с работы, но Гермиона еще с утра ощущала потребность пройтись, подышать свежим воздухом и немного подумать. В последнее время ей явно отказывало чувство пунктуальности, вечно хотелось опоздать, а туда, где ее ждал Рон, она не желала приходить вообще.

В их жизни все было ровно и спокойно, но до того скучно, что Гермионе казалось — однообразные дела и действия скоро сплетутся в бесконечный серый комок и перепутаются до такой степени, что она перестанет различать день и ночь. Рон, скорее всего, чувствовал примерно то же самое, хоть и не признавался, но все чаще возвращался домой поздно. Все чаще возникали ссоры на пустом месте, разговоры стали короче и формальней, и появилось стойкое чувство, что все идет не так, как должно бы. Это стало ясно особенно четко, когда поженились Гарри и Джинни. Гермиона понимала, что вскоре аналогичного шага все семейство Уизли будет ждать и от них с Роном, только вот она сомневалась, что хочет замуж. Рон, похоже, и сам не был уверен и периодически бросал на Гермиону виноватые взгляды исподлобья. И пусть они жили вместе, это была далеко не безоблачная жизнь.

Улицы быстро сменялись одна за другой, и уже спустя пятнадцать минут раскрасневшаяся от быстрой ходьбы Гермиона оказалась около «Дырявого котла», а еще через минуту оказалась в не менее оживленном, чем маггловская улица, Косом переулке.

Рон уже ждал в условленном месте, и Гермиона, увидев его силуэт, напряглась и вспомнила неприятную утреннюю размолвку по поводу какой-то ничего не стоящей ерунды. Поискав взглядом Гарри и Джинни, она с ужасом поняла, что они еще не пришли, и ей придется сейчас разговаривать с Роном наедине. Все в итоге могло вылиться в еще больший скандал, и у нее совершенно не было желания этому хоть как-то способствовать. Вздохнув, она шагнула навстречу.

— Привет, — пробормотала Гермиона. Она смотрела не на него, а немного в сторону, стараясь лишний раз не пересекаться с ним взглядами.

— Привет, — так же безэмоционально проговорил Рон в ответ и спрятал руки в карманы, хотя было совершенно не холодно.

— Где Гарри и Джинни?

— Не знаю.

Разговор тягостно увяз в напряженной тишине, и Гермиона малодушно отвернулась, чувствуя, как исчезают остатки хорошего настроения. Говорить было не о чем, да и, честно говоря, совсем не хотелось. Каждый думал о чем-то своем.

Спустя десять минут неуютной тишины, нарушаемой только обычным уличным гомоном, наконец-то появился Гарри. Только вот Джинни с ним не было.

— Извините за опоздание, — немного нервно проговорил он и взъерошил волосы привычным жестом.

— Мы тут уже заждались, — недовольно проворчал Рон. — Где Джинни? Нам давно пора быть у Джорджа, а мы воздухом все дышим.

— Я вижу, кто-то сегодня не в духе, — сказал Гарри, покосившись сначала на Гермиону, молча обнявшую его, а теперь скрестившую руки на груди, а потом на насупленного Рона. Покачав головой, он слегка смущенно продолжил: — Джинни не придет, да и мне сейчас нужно будет уйти, так что…

— Как это? — еще больше нахмурился Рон.

— А что случилось? — поинтересовалась Гермиона.

— Джинни… неважно себя чувствует, мне надо побыть с ней.

— Что с ней? — тут же забыл про свое недовольство Рон. На лицо лег отпечаток тревоги.

— Не волнуйся, все будет в порядке, — заверил Гарри. — Я надеюсь, — добавил он.

— Зачем же ты тогда оставил ее? Мог бы тогда отправить сову с запиской мне или Рону и не приходить сюда, — сказала Гермиона.

— Мог, — кивнул Гарри. — Но мне нужно было поговорить с вами обоими лично.

Рон и Гермиона уставились на явно нервничавшего Гарри.

— У меня к вам обоим очень большая просьба. Вы же меня не подведете? — Поскольку ответом ему была тишина, Гарри продолжил: — Вы же знаете, какая дата послезавтра? А знаете, что официальные мероприятия в этот раз было решено провести во Франции? — вопросы были риторическими. — Я должен был в эти выходные присутствовать на большой магической конференции в Париже, посвященной шестилетию окончания войны. Само собой, я собирался туда вместе с Джинни. Но не получится у нас.

— Да что же такое случилось с Джинни, что вы не сможете отправиться вместе в Париж? — спросил Рон, снова нахмурившись.

— Она беременна, — почти прошептал Гарри и улыбнулся. — Она не очень хорошо себя чувствует, но все будет хорошо. Только не спрашивайте сейчас подробности — все потом.

Гермиона издала радостный возглас и сразу же кинулась его обнимать, вскоре и пришедший в себя после такой новости Рон заулыбался и похлопал Гарри по плечу.

Когда поздравления и объятия исчерпали себя, Гермиона спросила:

— Я так понимаю, ты хочешь, чтобы в Париж отправились мы?

— Да, — кивнул Гарри. — Вы очень меня выручите. Ты же понимаешь, что они ждут героя войны, — на этих словах он поморщился. — А вы очень подходите на эту роль.

— Конечно, мы поприсутствуем на этой конференции вместо тебя! — улыбнулась Гермиона, сжав ладонь Гарри.

— Спасибо, — просиял он. — В субботу там полуофициальный обед во Французском Министерстве магии, а в воскресенье уже полноценное серьезное мероприятие, которое затянется, наверное, до самого вечера. Но, я думаю, после десяти оттуда можно будет ускользнуть тихонько и порталом отправиться домой. Рон, ты ведь не против выручить меня?

— Нет, дружище, как я могу быть против? — хмыкнул Рон, дернув плечом.

— Отлично, — Гарри снова широко улыбнулся. — Тогда я аппарирую к Джинни, а вы передайте привет Джорджу. Да?

— Разумеется, иди, — кивнула Гермиона, и уже через минуту Гарри, попрощавшись, исчез с глухим хлопком.

— Значит, выходные в Париже, — вздохнул Рон, усмехнулся и украдкой взглянул на Гермиону.

— Мы должны помочь Гарри и Джинни, — просто ответила она.

— Да, — согласился он. — Идем к Джорджу, он нас уже заждался. Только давай договоримся, что мы не будем ему показывать, что у нас с тобой… проблемы.

— Конечно, — согласилась Гермиона с небольшой паузой.

Рон молча развернулся и зашагал в сторону «Волшебных вредилок», и Гермиона, тихо вздохнув, отправилась за ним вслед. Она могла надеяться только на то, что до завтрашнего дня им с Роном удастся помириться.

* * *

Утро субботы не принесло ни капли солнца в прохладные отношения Рона и Гермионы. Они почти не разговаривали друг с другом, обмениваясь только самыми необходимыми фразами.

Портал в виде небольшого пера, принесенный поздним пятничным вечером совой Поттеров, сработал ровно в десять утра, и, пережив не самые приятные ощущения, Рон и Гермиона оказались чуть в стороне от широкой парижской улицы — аналога Косого переулка — где сновало множество волшебников в разноцветных мантиях.

Рон был не в духе с самого пробуждения, и сейчас настроения у него явно не добавилось. Поежившись от внезапного порыва ветра, не такого уж и холодного, чтобы мерзнуть, он посмотрел на Гермиону и тихо проговорил:

— У нас еще два часа до начала мероприятия, и я хочу прогуляться до местного магазина метел. Ты со мной?

— Нет, — отказалась Гермиона. — Я, пожалуй, прогуляюсь по маггловскому Парижу, давно здесь не бывала.

— Как знаешь, — пожал плечами Рон. — Встречаемся здесь же через час, — сказал он и, не дожидаясь ответа, быстро зашагал прочь.

— Хорошо, — в спину ему ответила Гермиона и еще долго смотрела на удаляющийся силуэт.

Ей стало ужасно грустно, что они с Роном потеряли, казалось, способность найти общий язык. Что-то в их жизнях пошло не так, но она не могла понять, что послужило виной этому: рутина ли, слишком большая занятость работой или еще что-то.

Гермиона дождалась, пока Рон скрылся из виду, и пошла в противоположную сторону к выходу в маггловский Париж. На этой магической улице она была всего дважды, поэтому не сразу поняла, что свернула не в тот переулочек.

Она задумалась и шла совсем бесцельно, не обращая внимания, куда сворачивает, так что обнаружила, что заблудилась, Гермиона только спустя какое-то время. Переулок, в котором она оказалась, был почти безлюден, только несколько человек в неопрятных серых одеждах сидели у двери обветшалого дома. Они смотрели на Гермиону враждебно, что-то недовольно бормоча себе под нос, а в руках одного из них появилась немного изогнутая волшебная палочка. И Гермиона, решив не связываться с ними, попятилась назад, нащупывая во внутреннем кармане мантии свою палочку. Вернувшись назад на несколько шагов, она все же развернулась и поспешила в обратную сторону. Но уже через минуту, остановившись у развилки и не вспомнив, куда ей нужно, Гермиона поняла, что безбожно заблудилась.

Двери здешних домов были заперты, так что она даже не имела возможности спросить дорогу, хотя в некоторые мгновения ей казалось, что за ней кто-то наблюдает.

Попытавшись найти в окружающей обстановке хоть что-то знакомое, Гермиона все же свернула направо и, мысленно обругав себя за излишнюю задумчивость и рассеянность, поспешила вперед. Спустя какое-то время стало понятно, что эта дорога привела ее в тупик — там сходились два высоких дома без окон. Липкая тревога и жгучее раздражение затопили сознание, и Гермионе стало совсем не по себе. Постояв несколько минут, она пошла обратно, все так же сжимая в руке свою волшебную палочку.

Старые, мрачные дома угнетали, на небо, как назло, набежали темные тучи, грозя пролиться холодным весенним дождем.

Гермиона все шла и шла. Дорога то и дело разветвлялась, предлагая все новые пути, и Гермионе казалось, что она попала в какой-то лабиринт, из которого нет выхода. Она остановилась, вздохнула и устало огляделась по сторонам. Рядом с ней был одноэтажный покосившийся домик с частично провалившейся крышей. Она бы никогда не подумала, что в магическом квартале Парижа есть место таким развалинам. Впереди виднелась очередная развилка, но переулок, уходивший левее, явно дальше расширялся, кроме того, оттуда слышались чьи-то приглушенные голоса, поэтому Гермиона почти бегом направилась на звуки, но как только она отошла от покосившегося дома, раздался резкий окрик. Обернувшись на хриплый мужской голос, она увидела только яркую вспышку заклинания, потом почувствовала резкий толчок, удар, острую боль где-то в левой лопатке, а затем мир перед ее глазами померк, и все погрузилось во мрак.

* * *

Пробуждение было болезненным и неприятным. Все тело ныло от боли, ужасно болела голова, и Гермиона с трудом смогла открыть глаза. Руки и ноги оказались связаны, так что даже пошевелиться было практически невозможно.

Когда перед глазами рассеялся туман, а стучавшая набатом в голове боль утихла, она смогла оглядеться.