Единственный наследник должен жить, или Сказ о том, как Мальсибер крестраж потерял

* * *

Выздоравливать пришлось долго. Не в последнюю очередь из-за перманентного беспокойства: Реймонд не мог найти свой крестраж. Он настолько привык, что амулет всегда под рукой, что перестал его замечать. И потому его исчезновение не сразу заметил.

Самым простым решением было спросить отца, не видел ли тот амулет, когда бессознательного сына принёс Лестрейндж. Но, в том случае, если ответ был бы отрицательным… Рей боялся даже представить реакцию отца.

Друзья навестили его и Крауча, который пока не мог вставать, лишь в конце недели. Оказалось, что те хоть и успели сбежать, невредимыми не покинули место стычки. У Данкана появился длинный шрам на спине (в очередной раз развенчался миф, что благородные сторонники Дамблдора никогда не бьют в спину), а Северусу пришлось перерыть всю библиотеку Малфоев, чтобы найти контрзаклятие к гадости, которую он поймал во время боя.

— А Эван с Регом где? Почему с вами не пришли? — нетерпеливо спросил Крауч.

Ответа не последовало, и Рей с Барти взволнованно переглянулись.

— Парни? Чего вы не говорите? — хрипло спросил Реймонд, напряжённо выпрямляясь.

— Эван… Он… — неуверенно начал Эйвери и запнулся, отвернувшись, не договорив.

— Розье погиб, — резко произнёс Снейп. — Мы аппарировали. Проклятие его достало за мгновение до того, как пространственная воронка схлопнулась.

— А Регулус? — после паузы спросил Барти дрожащим голосом.

— Не знаем. Оттуда он ушёл целым… Эвана мы с ним доставили миссис Розье. Я ушёл сразу, а Рег остался — он же её племянник…

— И что? — поторопил Реймонд.

— Что?

— Дальше что?

Снейп непонимающе нахмурился:

— В каком смысле?..

— Где Регулус?! — потребовал ответа Крауч. — Если он не пострадал, почему он не пришёл с вами?

— Барти, мы не знаем, — мягко произнёс Эйвери. — Мы не видели его после. Я писал ему дважды, Северус вчера даже в Блэк-хаус ходил… От Регулуса нет вестей. От миссис Розье он вернулся домой, сообщил матери о смерти Эвана и заперся в своей комнате. Больше его никто не видел.

— Куда же он делся? — растерянно протянул Реймонд.

После ухода друзей он вновь вспомнил о крестраже и, несмотря на запрет отца покидать Мальсибер-холл до полного восстановления и слабость, решил аппарировать на место недавнего фиаско.

Дом стоял на месте как ни в чём не бывало, правда, был пуст. Скривившись от воспоминаний о собственной глупости, Рей проверил окрестности и сам дом на охранные и сигнальные чары и, убедившись в их отсутствии, осторожно вошёл внутрь. Сразу стало понятно, почему нет никакой защиты — семья магглов уехала. Пыль ещё не стала полноправной хозяйкой, но голые стены и остатки мебели в чехлах недвусмысленно указали, что дом покинут надолго.

Потоптавшись на пороге, Реймонд вздохнул и, ни на что не надеясь, обошёл дом.

Крестража не было.

Вернувшись домой, он не стал подыматься к себе и не навестил Барти — прямым курсом направился в отцовский кабинет. Посвящать отца в собственную глупость мучительно не хотелось, но разобраться в ситуации было необходимо. И лучше всего это было сделать сейчас — так сказать, по горячим следам. Сосредоточившись на событиях роковой ночи, Рей извлёк серебристую нить воспоминаний и опустил в Омут памяти.

Проверенный способ, на который он возлагал все надежды, себя не оправдал. Нет, артефакт прекрасно работал, демонстрируя Реймонду, как он провёл тот самый вечер, и крестраж был на месте. Вплоть до того момента, когда он ненадолго отключился после пыточного проклятия. Когда серость рассеялась, то есть, когда он пришёл в себя и попытался сначала встать, а потом хотя бы подползти к другу, крестража уже не было.

Со слов друзей и Лестрейнджей он восстановил хронологию событий, но полагаться на достоверность предоставленных сведений не мог. Кто-то лгал, а кто — разобраться не получалось. Все как один твердили, что Грюм и его прихлебатели в дом не возвращались, когда погнались за Северусом и Данканом, а это свидетельствовало лишь об одном: крестраж украл кто-то из своих.

Вынырнув из воспоминаний, Рей выругался вполголоса и вернул Омут на место. Он понимал, что местоположение крестража не имеет никакого особого значения при ритуале возрождения, главное, чтобы крестраж вообще был, но уверенности поубавилось. Если кто-то из своих — а они сами утверждали, что больше некому! — украл красивую безделушку с его бессознательного тела… Кому теперь вообще можно верить?!

Но сильнее потенциального бессмертия Реймонда Мальсибера волновало то, чтобы обо всём этом не узнал отец. Он готов был пережить что угодно, от предательства друзей до заключения в Азкабан, лишь бы не разочаровать отца…

* * *

Истерический хохот Мальсибера, только что узнавшего о смерти собственного отца, по-настоящему испугал старика дежурного, но Рей этого даже не заметил. Слёзы текли по давно небритым щекам, живот болел, напала икота, а он только и мог думать о том, что, разочаровавшись во многих друзьях и таки попавшись аврорам и оказавшись в Азкабане, он сумел до самой отцовской смерти скрывать факт собственной глупости. О пропавшем крестраже Кейден так и не узнал, умерев с твёрдой уверенностью, что род Мальсибером будет продолжен.

— Я выберусь. Я не разочарую тебя. Я сделаю всё, чтобы ты мог мной гордиться, — шептал Реймонд сквозь икоту.

Ему понадобилось больше двадцати лет, но разве это важно, если отец всё же смог им гордиться…