Ненаписанное будущее

— Значит, все действительно закончилось.

— Да.

— Мы справились.

— Да.

— А теперь нам надо выйти отсюда и подчистить оставшиеся хвосты.

— Да, — вздохнул он.

— Не хочу, — она тяжело привалилась к нему.

Он обхватил ее руками и признался:

— Я тоже.

Она пожевала губу, повернула к нему голову и сказала:

— А что, если мы скроемся?

— Куда?

— Куда-нибудь.

— Чтобы уехать подальше, нужны деньги, а мы на мели. Хотя я что-то такое слышал насчет ордена Мерлина...

— Вот только чтобы его получить, нам придется появиться на публике.

— Это, конечно, минус.

Она фыркнула и перегнулась через край кровати, чтобы выудить из кучи одежды свои трусики.

— Так и быть. Но если нам и правда положена какая-то денежная премия, уедем обязательно.

— Ладно. Допустим, с финансами мы разобрались, но куда именно мы отправимся?

Гермиона достала и кинула ему подштанники.

— Ну, в Амстердаме я так и не побывала...

— Как по мне, не надо тебе там бывать. Зачем тебе такой вредный для здоровья город? Не стоит искушать судьбу.

— Сам тогда выбирай, — она бросила ему брюки.

Он встал с кровати и сунул в них ноги.

— Я готов хоть на луну улететь, лишь бы нас там никто не узнал.

Она засмеялась — и осеклась, заметив, что Северус настороженно смотрит куда-то позади нее.

— Разве эта штука не была раньше красной? — тихо спросил он.

Она проследила за его взглядом и увидела на столике треснувший цветочный горшок.

Зеленый.

Гермиона потянулась, чтобы взять его, но не успела: он растворился в воздухе. Она моргнула, огляделась вокруг и спросила:

— Что это значит?

Словно в ответ на ее вопрос, исчез сам столик. Они потрясенно переглянулись — и стали поспешно одеваться. Не успели они поднять свою одежду, как пропал половичок, а за ним два из трех настенных светильников.

— Тебе тоже кажется, что нас настоятельно выпроваживают? — спросил он, набрасывая поверх рубашки мантию.

— Есть такое чувство, — хмыкнула Гермиона, засовывая ногу в туфельку. Стоило ей встать, и кровать тоже испарилась. — Эй! — воскликнула она. — Зачем так быстро-то?

— Возможно, Комната не зря нас торопит, и нужно спешить.

Она обеспокоенно посмотрела на него.

— Похоже на то.

Пламя затрепетало и погасло; на месте камина осталась простая каменная кладка. Теперь в маленьком помещении горела лишь одна свеча — та, что в светильнике у двери. И воск ее таял с невероятной скоростью.

— Пошли, — сказал он, запихивая галстук в карман и хватая Гермиону за руку. — Нам явно намекают, что времени совсем не осталось. Должно быть, мы срочно понадобились Дамблдору.

Она подхватила вторую туфельку и побежала к выходу. Северус распахнул дверь, потянул ее в проход, поддержал, когда она споткнулась — они вылетели в фойе и, обернувшись, увидели, как исчезает за ними дверь.

Гермиона подошла к стене и коснулась ее рукой.

— Надеюсь, с ней все в порядке.

— Надеюсь, все в порядке с ним, — тихо произнес Северус, толкая ее в бок.

Она обернулась и увидела студента — судя по виду, первогодку, — который сидел на стуле у стены, вытянувшись в струнку. Он глядел на них в полном шоке, не шевелился и не издавал ни звука.

— Привет, ты кто? — спросила Гермиона, наклоняясь, чтобы обуться.

— Снейп, — прошептал мальчишка.

— Черта с два ты Снейп, — Северус обдал его холодным взглядом. — Что ты здесь делаешь? Ты ведь не студент. Я тебя первый раз в жизни вижу.

— Снейп! — закричал мальчишка, вскакивая со стула.

— И изволь обращаться ко мне как положено, если не желаешь получить отработку.

— Снейп! Здесь Снейп! — мальчишка развернулся и помчался в сторону Большого зала, не переставая вопить. Мгновением спустя по фойе пронеслась серебристая молния и скрылась, просочившись в щель под входными дверями замка.

Северус недовольно нахмурился — морщины сразу придали ему грозный вид.

— Видишь? Вот с чем нам теперь придется иметь дело. Пошли. Надо побыстрее встретиться с директором. Может, получится разузнать насчет денежной премии, да и свалить нахрен из магического мира, — он схватил ее за руку и потянул за собой вверх по лестнице.

— Стойте! — раздался женский крик.

Они настороженно обернулись и увидели, что в дверях, ведущих в Большой зал, стоит женщина среднего возраста, а за ее спиной толпятся полдесятка студентов.

— Пожалуйста, — она пошла навстречу, протягивая к ним руки.

Они в недоумении стали спускаться. Гермиона была уверена, что никогда прежде не видела эту женщину, но, дойдя до конца лестницы, Северус явно ее узнал. Он выхватил палочку и заслонил Гермиону собой.

— Что за чертовщина тут творится? Что с тобой произошло?

Гермиона украдкой выглянула у него из-за спины и увидела, как женщина покраснела и смущенно коснулась волос.

— То, чего, очевидно, не произошло с тобой, — ответила она.

Гермиона нахмурилась, заметив, как она смотрит на него — словно не может глаз оторвать.

Ее глаза.

О Боже...

У Гермионы волосы встали дыбом, когда она сумела мысленно отстраниться от изменившейся прически, легких морщинок на лице, слегка обвисшей груди и чуть раздавшихся бедер. Лили Поттер отлично выглядела... для своего возраста.

Гермиона вышла из-за спины Северуса, но он выставил перед ней руку, прикрывая от опасности. Лили улыбнулась и посмотрела на нее своими зелеными глазами — с тем же жадным вниманием, как прежде на него.

— Здравствуй, Гермиона. Я рада вновь тебя увидеть. Столько времени прошло...

Гермиона выдохнула и мягко отстранила руку Северуса.

— Сколько именно?

Лили улыбнулась шире, увидев догадку на ее лице.

— Двадцать лет.

— Что вы несете? — взорвался Северус. — Мы там час всего пробыли, не больше.

Лили покачала головой с таким видом, словно не знала, плакать ей или смеяться.

— Нет. Вас не было ровно двадцать лет, — она повернулась и махнула рукой в сторону Большого зала. — Может, присядем? Я все объясню.

Северус посмотрел на Гермиону; на его лице читались растерянность и недоверие. Он поднял брови, предоставляя решать ей.

— Да, конечно, — сказала она. — Мы с удовольствием послушаем.

Лили с улыбкой повернулась — и рассмеялась при виде кучки стоящих в фойе студентов, которые смотрели на них круглыми глазами.

— Здесь те ученики, которые остались на каникулы. Вы уж простите их. Вы двое теперь легенда. Вот уже двадцать лет каждый Новый год на этом месте по очереди дежурят студенты, — она усмехнулась и оглянулась через плечо. — Они называют себя Орденом Бдения.

— Если мы теперь оба герои, — протянул Северус, — то почему тогда тот болван выкрикивал только мое имя?

Лили вновь засмеялась.

— Ну, у каждого из вас свои фанаты, спорящие о том, кто именно внес больший вклад в победу. Практически все девочки считают, что это была Гермиона, которая вернулась в прошлое, чтобы спасти мир, а мальчики — что Северус, который несколько месяцев шпионил, рискуя жизнью, а потом в поединке убил Волдеморта.

Гермиона хихикнула; Северус возвел глаза к потолку.

— Какой нахрен поединок? Я кинул проклятие ему в спину, пока он пытался до смерти замучить Гермиону своими речами.

Лили прыснула.

— Господи, ты это серьезно?

— С чего бы я стал шутить?

Гермиона засмеялась в голос, глядя на ошарашенные лица мальчиков и самодовольные — девочек. Наклонилась к студенту, поднявшему тревогу, и прошептала:

— И это он сделал, будучи полумертвым от пыток после шести Круциатусов. Он был изумителен.

Мальчишка просиял и с ухмылкой посмотрел на стоящую рядом девочку.

— Что ты делаешь? — прошипел Северус. — Они и без того уже двинутые. Ты только глянь, как у них в глазах восхищение плещется!

Гермиона вновь хихикнула и пошла за Лили в Большой зал.

— В какой-то степени вы сами виноваты, — сказала Лили. Вы же не рассказали толком, что произошло тем вечером. Боюсь, что домыслы и слухи стали у нас чем-то наподобие национального хобби.

— Да нам даже возможности такой не дали, — выплюнул он. — Тебе легко говорить "тем вечером" этаким пафосным тоном, но вообще-то мы как раз направлялись к Дамблдору, чтобы объяснить, что произошло вчера вечером.

Лили погрустнела.

— Да, так я и подумала. Поэтому я вас и остановила.

Гермиона обеспокоенно переглянулась с Северусом.

— И почему же? — спросила она, опасаясь услышать ответ.

Лили вздохнула и села за гриффиндорский стол, жестом предложив им устраиваться рядом. Студенты сгрудились на почтительном отдалении.

— Альбус умер во сне в прошлом году, а за полгода до того вышел в отставку. Никто и не знал, что он болен.

Северус нахмурился.

— Сукин сын всегда обожал тайны, — тихо произнес он.

— Это правда. После его смерти остались мемуары, и многое вышло на свет.

— Гриндевальд, — прошептала Гермиона.

У Лили округлились глаза.

— Так ты знала?

— Ну да, знала, — Гермиона пожала плечами. — Наверное, у всех есть свои грешки. Кому досталась его палочка?

Северус посмотрел на нее, нахмурив брови.

— Он сломал ее, — ответила Лили. — Обломки валялись рядом с его постелью.

— Хорошо.

— При чем тут его палочка? — спросил Северус.

— Я потом объясню, — сказала Гермиона.

Северус зарычал.

— Нам всем нужны объяснения, и лучше побыстрее. Для начала, Лили, как ты тут оказалась? Знала, что мы сегодня объявимся?

Та покачала головой.

— Нет. Честно говоря, мы даже не были уверены, что вы все еще внутри. За все это время никому не удалось попасть в Комнату. Альбус испробовал все, что мог, но дверь не открывалась и не исчезала — так и оставалась в фойе, — Лили провела рукой по своим коротким волосам. — А в Хогвартсе я оказалась потому, что я здесь работаю, — она усмехнулась. — Кто-то же должен был вести уроки, после того как предыдущий профессор зельеварения бесследно исчез.

Северус ухмыльнулся и скрестил руки на груди.

— И сколько времени ты потеряла в попытках изменить учебную программу?

Лили всплеснула руками:

— Боже! Ты и представить себе не можешь, сколько галлеонов я выкинула на ингредиенты в первый учебный год!

— Еще как могу, — хохотнул Северус.

— Снейп!

Северус вскочил, выхватив палочку; все обернулись на голос.

— Мне следовало предупредить вас, что я их позвала, — прошептала Лили. — Но я знала, насколько важна для них эта встреча.

В дверях стояли трое мужчин; Гермиона мгновенно узнала Ремуса и Сириуса: они выглядели примерно так же, как в ее времени, но... счастливее. У Джеймса убавилось волос и прибавился жирок на животе, однако его выдавали очки и манера держаться.

— Ну вы только посмотрите на него! — воскликнул он. — Этот везучий сукин сын ни на день не постарел!

Северус напрягся, глядя, как они идут ему навстречу, улыбаясь и протягивая в приветствии руки. Должно быть, двадцати лет им хватило, чтобы поверить, будто они с ним добрые друзья. Гермиона пихнула его в бок, и Северус с вымученной улыбкой пожал им руки. Джеймс тепло обнял Гермиону, Ремус и Сириус были более сдержаны.

— Ну, рассказывайте, — произнес Сириус, когда они все расселись за столом. — Куда вы подевались? Где были двадцать лет?