Не все НПС попадают - 3

Но не сейчас.

Бросившиеся назад наткнулись на разъярённых энтов. На целую цепь разъярённых энтов, просветы в которой перекрывали бойцы с массивной бронёй в виде странных серебристо-узорчатых экзоскелетов. А тех, кому удалось прорваться сквозь этот заслон, встретила в степи стая вервольфов.

Пробившиеся на север перевалили через гребень ближайшей земляной волны и успели спуститься в следующую долину, когда с трёх окружающих эту долину сторон, на самых вершинах горбатых спин вытянутых холмов поднялись орки. И ещё орки. Пешие и на варгах. И личная гвардия тёмного властелина — более крупные, чем даже обычные урук-хаи. Чёрная фигура назгула. Девятихвостая ведьма-кицунэ. А потом вышел он — огромный, в устрашающей чёрной броне. А на руках у него сидела молодая белоснежная дракониха.

Тёмный властелин заговорил, и специальный гоблинский усилитель прокатил его слова по всей долине — так что даже Иннокентий Михалыч, с высоты наблюдаемой им картины, услышал сказанное:

— Вы пришли выразить мне своё недовольство. Но вы сделали это без уважения…** — а потом дракониха закричала.

См. примечания, п.8.

Вот когда Иннокентий Михалыч пожалел, что вовремя не отключил звук. Какой тут василиск! По сравнению с этим ужасом песни василисков можно было бы слушать тихими лесными вечерами!

Крик драконихи тоже прошёл через усилитель — и слился с воем столпившегося в долине остатка эльфийского войска. Бойцы падали с лошадей, зажимали руками уши, бились в конвульсиях…

Оставшихся в живых закуют в длинные, похожие на гирлянды цепи и отправят к энтам, высаживать новые деревья — искупать ударным трудом, так сказать, пока каждый из них не возместит причинённый ущерб тысячекратно.

Но всё это Иннокентий Михалыч увидит потом, когда будет пересматривать запись последних событий, предусмотрительно отключив звук.

А пока господин директор — как и все, чей слух не был защищён специальными амулетами — упал под стол, пытаясь зажать уши. Мозг разрывался…

Ужасное режущее чувство прекратилось. Кто-то помогал ему подняться.

Директор встал с колен и посмотрел на свои испачканные кровью руки. Секретарша Таня хлопотала вокруг, что-то говорила… Наверное, говорила — он видел, что рот у неё двигался, только вот звука не было. Она сбегала в приёмную, вернулась и поднесла к его губам открытый бутылёк с лечилкой. Сам бы он сейчас не выпил, руки тряслись неимоверно…

Таня помогла ему сесть в кресло, налила воды. В экран он сейчас смотреть был не в состоянии.

— Вы меня слышите? — звук дошёл как через вату. Ну, хоть так! — Иннокентий Михайлович, как вы?

Как? Да никак.

Правильно сказал Дрозд: надо, надо в поля выходить. Совсем раскис. И хватку потерял. Мог ведь среагировать. Дурак старый…

Он с усилием разжал губы:

— Нормально, Таня. Я посижу. Иди.

Петька спустил Фрейю на землю, сменил боевую форму на обычную и потрепал дракошу по загривку:

— Ну, вот! А ты стеснялась. Молодец.

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ

Сигнал личного вызова мигнул оранжевым.

— Привет сынок!

— Привет, мам! Как ваши дела?

— Всё хорошо, дорогой. Нам с папой очень понравилась экскурсия. Экскурсовод — такой милый молодой человек. Зелёненький, с ушками… — мама изобразила пальцами.

— Это называется «гоблин», мам.

— Ага, — мама вздохнула. — Не могу я их гоблинами называть. Они ж совсем как люди. И этот высокий капитан, такой вежливый. Пригласил нас в тату-салон.

— Мам, ты что — татуировку сделала⁈ — не поверил своим ушам Петька.

— Ну не совсем татуировку. Роспись. Говорят, месяц подержится. Смотри, — она поднесла к экрану вторую руку: вокруг запястья извивался узорный светящийся браслет.

— Красиво! — заценил он.

— Мне тоже понравилось, — мама снова вздохнула. — Сынок… Я даже не знаю, как начать.

— Да не надо, мам.

— Нет, надо. Спасибо тебе, — она заморгала, собираясь заплакать, и поспешила перевести тему: — Ты нас когда познакомишь со своими девушками?

Петька закусил губу, представляя, как это будет выглядеть.

— Ну, перестань, — сказала мама, — я же понимаю, вы все работаете в игровых локациях, и профессии у вас… экзотические. Ты мне просто сейчас расскажи, я хоть к мысли привыкну. Вот та, со стрижкой каре — она кто?

Петька потёр лоб.

— Она девятихвостая лиса. Ведьма у меня в локации.

— Ага, — мужественно кивнула мама. — А светленькая?

— Баба Яга. В русских сказках.

— Надо же! Ну, ничего, пусть. И ничего страшного, что их двое…

— Их вообще-то трое, мам, — раз уж пошли откровения, лучше сразу.

— А третья?.. — растерянно пролепетала мама.

— Она вампирка. И она, ты знаешь, негритянка.

— Ну, после вампирки это даже ничего, — стоически рассудила мама. — А тебе не кажется, сынок, что ты как бы того… увлёкся, что ли?

Петька усмехнулся.

— Знаешь, я как-то прочитал, что один очень уважаемый пророк считал, что у мужчины должно быть четыре жены.

— Ой-й, — вздохнула мама, — ну если так смотреть, то ты у нас ещё и скромный…