В океане без компаса

Этот свой прилет в лагерь я, как уже говорил, запомнил лучше других потому, что привезший меня летчик был костариканцем с такой же фамилией, как у меня, — Карр, и еще потому, что, исчезнув за деревьями, он повернул свой маленький самолет назад к Пуэрто-Лимону, но упал в море и утонул, и мне уже больше никогда не довелось с ним летать.

Вплоть до этого года распутать историю Тортугеро совсем нетрудно — достаточно вспомнить в хронологическом порядке тех мужественных энтузиастов, которые сезон за сезоном, отрезанные от всего мира, жили на пляже, чтобы работа с черепахами не прекращалась. Первая субсидия Национального научного фонда была выделена для этих исследований в 1955 году. Именно тогда мы разбили на берегу лагерь и с тех пор регулярно возвращаемся туда. Каждый новый сезон я курсирую между Устьем и другими местами, где можно что-то узнать о морских черепахах. Но кто-то должен безвыездно оставаться в лагере весь сезон, чтобы каждую ночь метить и измерять черепах на пляже. В первый год пожертвовал собой мой друг Леонард Джованьоли. Весь персонал лагеря исчерпывался им одним. Его манила жизнь Робинзона Крузо, и он стал первым отшельником Тортугеро. У Джованьоли было множество хлопот из-за опоссумов, которые поедали его бананы, а две карибские девушки, жившие по соседству, завели привычку выходить на берег, когда он купался, что тоже не способствовало спокойствию его духа. И все-таки Джованьоли без чьей-либо помощи переметил за одну ночь пятьдесят черепах — этот рекорд не удалось повторить никому. Правда, в прошлый сезон наш местный помощник, по имени Мичак, переметил за ночь восемьдесят черепах, но с ним был мальчишка, а кроме того, Мичак — индеец-москито, тогда как Джованьоли — всего лишь гринго. Джованьоли сменила вереница студентов — в подавляющем большинстве из Флоридского университета, — которые населяли лагерь в непрерывно изменяющихся комбинациях, но по крайней мере один из прошлогодних студентов обязательно приезжал в лагерь на второй сезон, чтобы обучить новичков.

С самого начала работа в Тортугеро пользовалась благосклонным вниманием Теодоро Кироса из Сан-Хосе, чья лесопильня возле деревушки в течение многих лет была для нас единственным источником пополнения запасов и чей маленький капризный радиопередатчик служил нашей единственной связью с внешним миром. Именно Теодоро, или дон Йойо, как его называют в Коста-Рике, был нашим ходатаем в Министерстве сельского хозяйства, и отчасти благодаря ему мы получили в полное наше распоряжение две мили пляжа, прилегающие к лагерю, — коммерческая ловля черепах была там запрещена. К тому времени, когда прилетел «Альбатрос», лагерь из давно заброшенной индейской лачужки на пляже переместился в прохладный, сказочный дом на высоких ножках, крытый пальмовыми листьями. В нем можно было поваляться на койке, глядя на море прямо перед домом или на реку позади него. И воду для питья и умывания мы брали теперь из колодца, снабженного насосом, который никогда не поднимал со дна дохлых многоножек. Да, к тому времени, когда нас стали навещать самолеты-амфибии, мы жили уже весьма комфортабельно — по сравнению с прошлыми сезонами.

Великая перемена наступила после возникновения Корпорации сохранения карибской природы — тогда в Тортугеро был основан питомник, чтобы обеспечивать живым материалом программу восстановления поголовья морских черепах. Это — некоммерческая организация, ставящая своей целью сохранение биологических ресурсов Карибского моря. Первым ее мероприятием была операция «Зеленая черепаха», в которой предполагалось использовать данные, собранные в Тортугеро и за многие годы исследования Карибского побережья и островов, для восстановления былых многочисленных популяций зеленой черепахи.

Зеленая черепаха сыграла важную роль в колонизации обеих Америк. Она была травоядной, водилась там в изобилии и оставалась съедобной, даже когда попадала в руки неумелых поваров, не подозревавших, какие из нее можно готовить деликатесы. Зеленые черепахи встречались повсюду на тропических побережьях; большие их стада паслись в зарослях «черепашьей травы» (талассии) — теперь эти пастбища опустели. Черепахи откладывали яйца во многих местах, которые в наше время либо совсем ими не посещаются, либо посещаются весьма малым их числом — в среднем по одной самке на милю в год. В старину английский военный флот, уходя в долгие крейсирования в водах Нового Света, рассчитывал на зеленых черепах. Испанские корабли запасались черепахами перед отплытием домой, в Кадис. Зеленая черепаха была величиной с хорошую телку, поймать ее было легко, а хранить и того проще — живой, на спине, — так что лишнего места она не занимала. Это был идеальный пищевой продукт, и он отправлялся как в котлы пахарей соленых вод, так и в суповые миски адмиралов. Черепаха кормила множество людей и для некоторых из них стала почти ритуальным символом общественного статуса. В Англии зеленую черепаху прозвали «олдерменской черепахой», потому что торжественный обед, который давал какой-нибудь лондонский олдермен, считался неприлично скудным, если в меню отсутствовал прозрачно-зеленый черепаховый суп.

Единственный недостаток зеленой черепахи как пищевого ресурса заключался в том, что самки для откладывания яиц должны были выходить на сушу. В период размножения, когда проблема выживания становится особенно сложной, все морские черепахи покидают привычную безопасность моря, где они почти полностью гарантированы от нападений хищников, и неуклюже выползают на берег, подвергая себя и свое потомство всем опасностям, которые таит суша. На земле, несмотря на свой вес и силу, зеленая черепаха, в сущности, беззащитна. Она движется медленно, очень близорука и полностью подчинена стремлению к одной-единственной цели. Если черепаха начала рыть гнездо, она будет упрямо продолжать эту длящуюся добрый час церемонию, хотя бы стая собак рылась в ее гнезде прямо под ней или развеселившийся пьяница барабанил по ее спине. Она словно проникнута сознанием, что обязана оставить этот последний дар своему роду, какова бы ни была ее собственная судьба.

До тех пор пока опасности, которыми было чревато пребывание на суше, оставались естественными, пока старым черепахам угрожали индейцы, ягуары и пумы, а яйцам и новорожденным черепашкам — чайки, коршуны, коати и прочие им подобные хищники, популяция сохранялась на постоянном уровне. Но вот в Карибском море появились европейцы, которым нужно было снабжать провиантом корабли и кормить рабов. Век за веком черепашьи пляжи подвергались опустошительным набегам. Яйца сушили, нанизав на бечевки, и тогда они напоминали ожерелья из мятых бусин; взрослых черепах переворачивали на спину и либо тут же зажаривали целиком, либо утаскивали на палубы шхун. Сейчас уже невозможно определить все места, которые в первобытные времена были облюбованы зелеными черепахами для откладки яиц, но, во всяком случае, на западном побережье больших гнездовых пляжей было несколько, а может быть, и очень много. Теперь из них сохранилось только Черепашье устье.

Именно по этой причине я и выбрал Тортугеро в качестве центра для проведения исследовательской работы и операции массового мечения, а Корпорация сохранения карибской природы позже устроила там питомник, следуя собственной программе восстановления поголовья зеленых черепах. Дело в том, что Устье — единственное подходящее для этого место. Дальше по побережью черепахи выходят для откладки яиц поодиночке или очень небольшими группами. За последнее десятилетие появились даже сообщения о нескольких случаях, когда зеленые черепахи откладывали яйца на флоридском побережье. Но повсюду кроме Тортугеро, гнезда разбросаны так далеко друг от друга и носят настолько случайный характер, что метить этих черепах просто не имеет смысла, а для программы восстановления там не удалось бы собрать необходимого количества яиц и новорожденных черепашек.

Кроме Тортугеро, в Карибском море сохранился еще только один настоящий черепаший пляж — остров Авес, небольшая мель среди Подветренных островов, в ста милях от Монтсеррата. Эта довольно-таки условная суша, по-видимому, служит для восточной части Карибского моря тем же, чем Тортугеро — для западной: во всем Вест-Индском архипелаге только там откладка яиц проходит в массовом масштабе. Но Авес — опора весьма ненадежная. Не говоря уж о том, что он невелик, слишком удален от населенных мест и окружен бурным морем, его размеры с тех пор, как он был измерен в прошлом веке, заметно сократились. По-видимому, недалек тот день, когда остров будет совсем поглощен морем. Как-то в июле мы отправились туда на катере, снабженном всевозможными навигационными приборами, и после довольно тяжелого ночного перехода от Монтсеррата чуть было вообще нс прошли мимо. Мы отыскали Авес только в последний момент, когда капитан с марса разглядел далеко на траверсе птиц, кружащих над бурунами. Каким образом черепахи каждый июль умудряются разыскивать Авес — неизвестно. Об этой загадке я расскажу подробнее в последних главах книги.

Каждый год с полдесятка парусных судов отправляется с острова Доминика на поиски Авеса в надежде вернуться с полным грузом черепах. Но редко кому из них удается его найти. И совершенно ясно, что только благодаря удаленности и недоступности этого островка в восточной части Карибского моря вообще сохранилось место массового размножения зеленых черепах.

Таким образом, Тортугеро — последний оплот Chelonia для доброй половины Карибского моря, причем сохранился он также из-за малой его доступности. От внутренней части страны пляж отрезан болотом и глухими дебрями влажного тропического леса. Якорной стоянки около берега нет, а в устье реки суда должны преодолевать опасную мель. И тем не менее, когда я впервые побывал там, ловцы черепах развивали лихорадочную деятельность на всем пляже. В те годы отложить яйца и вернуться в море удавалось практически лишь тем черепахам, которые выбирались на берег в разгар шторма, загонявшего веладоров в их крытые листьями кокосовой пальмы хижины.

Сейчас положение заметно улучшилось. После возникновения Корпорации сохранения карибской природы территория тортугерского заповедника была расширена с двух миль до пяти. Теперь переворачивание самок в сезон размножения и сбор яиц запрещены законом на всем коста-риканском побережье. Благодаря этой защите, а также мерам, принятым для возвращения черепах на прежние гнездовые пляжи Карибского моря, будущее зеленой черепахи в настоящее время выглядит менее печальным, чем десять лет назад.

Операция «Зеленая черепаха» имеет целью восстановить гнездовые пляжи там, где, по некоторым данным, зеленые черепахи прежде откладывали яйца. Для этого партии новорожденных черепашек выпускаются там в надежде, что, вырастая, они сохранят воспоминания о запахе, вкусе или ощущении того места, где впервые вошли в море, и в период размножения почувствуют то же инстинктивное стремление вернуться туда, которое гонит лосося к родному нерестилищу. Конечно, черепахи могут просто вернуться в Тортугеро. К тому же шансы выжить у черепашек столь малы, что жалкие тысячи, которые мы выпускаем в море, могут просто пасть жертвой бесчисленных естественных опасностей. Эта программа ведется пятый сезон, и в двадцати двух различных местах уже выпущено более ста тысяч черепашек. До сих пор мы еще не получили ни одного весомого доказательства того, что основная цель программы в какой-то степени достигнута, то есть что черепахи возвращаются откладывать яйца туда, где они впервые вошли в море. Но, возможно, зеленой черепахе для достижения половой зрелости требуется шесть лет, и, прежде чем выяснится, возникают новые популяции или нет, должно пройти еще какое-то время.