Это нужно живым. Психология и педагогика военно-поисковой работы

В частности, традиция, сложившаяся в "Дозоре", не разрешает называть на общем сборе фамилию человека в связи с его проступком. Речь может идти только о названии отряда и о самом проступке. Таким образом формируется общественное мнение об отрицательном явлении, но никогда — в связи с ним — о человеке. Назвать фамилию на общем сборе можно и даже необходимо только в связи с хорошим поступком человека. Тогда можно выразить ему благодарность словами, спеть песню по его заявке или подарить ему песню от общего сбора. Так формируется общественное мнение о положительных явлениях и об отдельных людях.

Третья линия обратной связи — это СК: совет командиров, а в нашем варианте еще и комиссаров, где на основании информации, полученной на "огоньках", на общем сборе и непосредственно от дежкомов и комиссаров на самом совете, обсуждаются ближайшие планы, решаются текущие задачи, еще раз анализируются выполненные дела, состояние отрядных коллективов, положение отдельных людей, принимаются общие решения. Наш опыт показывает, что особенно успешно справляется с делами совет командиров, в котором представлены все категории участников данного коллектива. СК лагерного сбора состоит у нас обычно из представителей постоянного для этого лагеря актива (комиссаров), представителей временного сменного актива (дежкомов) и взрослых. Постоянный для данного лагеря состав СК (комиссары и педагоги) несет при этом основную рабочую нагрузку; временный служит как бы контролем: к нему обращаются, чтобы избежать односторонности и несправедливости в суждениях и решениях. Представители временного сменного актива на заседаниях СК говорят о делах своего отряда всегда раньше комиссара, а комиссар — раньше взрослого педагога. В сущности, СК у нас — это педсовет коллектива.

Вот что пишет об СК своего первого дозоровского сбора восьмиклассница Лариса Хуторенкова: "Первое время мне было очень тоскливо, несмотря на то что жить было довольно интересно. И скучать я перестала, наверное, тогда, когда стала дежкомом лагеря. Оказалось сразу много дел: за многим присмотреть, многое предусмотреть, следя за режимом дня и порядком в лагере. В первый раз я побывала на СК как "дежком на завтра". И попросила тогда у комиссара разрешения ходить туда каждый день. На СК шли разговоры об отрядах, об отдельных людях: как их увлечь, как помочь им исправить недостатки, сделать хорошими членами коллектива. А меня всегда интересовали люди, причины их поступков, к тому времени я уже давно хотела стать учителем. После каждого СК появлялось в мыслях что-то новое, и даже в своем отряде СК учил правильно строить отношения с товарищами".

Лариса отметила важнейшую черту самоуправления: это не только руководство деятельностью, но и педагогическое управление. Являясь руководящим органом, совет командиров стоит как бы на стыке двух систем: системы отношений в коллективе и системы общественно полезной деятельности, которой коллектив занят. Совет связывает обе эти системы воедино. Он руководит деятельностью и сам испытывает на себе ее влияние. Он рождает своей работой господствующие в коллективе отношения и сам испытывает их воздействие. Поэтому все особенности жизни детского коллектива, как бы концентрируясь, сгущаясь, отражаются в работе СК. Если коллектив в напряжении, в напряжении и СК, и это сразу бросается в глаза. Коллектив испытывает чувство подъема и радости, все спорится в его руках — мажорный тон звучит и в СК. Уверенность и неуверенность, усталость и бодрость, искренность и фальшь, доверие и недоверие среди ребят и взрослых, формализм отношений или его отсутствие, авторитаризм или диалогичность, господство общественного мнения или корпоративной морали отдельных группировок — все, вплоть до индивидуального "почерка" комиссара (воспитателя), в каждом из отрядов отражается в деятельности СК и фокусируется им как линзой.

Самоуправление в коммунарском коллективе олицетворяет дежурный командир — дежком или ДК. Как и многое в реальной педагогической жизни, фигура дежкома не есть незыблемая часть системы коллективного самоуправления. В практике военно-поисковой работы, в сложных туристских походах очередной дежурный командир не всегда может обладать необходимым опытом для четкой организации жизни и работы отряда. Поэтому нужен постоянный (на время экспедиции или похода) командир, владеющий ситуацией и обладающий авторитетом у новичков. Но и здесь, особенно в стационарном лагере экспедиции, может найтись дело и для дежкома: организация ребят на хозработы, обеспечение нормальной жизни отряда. Полнота демократии в самоуправлении достигается именно институтом дежурных командиров, так же как и "огоньком" микроколлектива с его традицией выслушивать и учитывать мнение каждого. Частая (в пределах разумного) смена дежурного командира гарантирует каждому возможность участия в управлении на правах организатора общей жизни. Один из важнейших коммунарских законов охраняет права выборного представителя коллектива в такой формулировке: "Слово дежкома — железный закон". Конечно, на практике эта "железность", особенно поначалу, соблюдается далеко не всегда. Каждый дежком сначала бывает новеньким в своем деле человеком, неопытным, иногда просто слабеньким организатором, да и ребята не сразу делаются сознательными. Тем не менее и сам дежком, и его отряд понимают, что от командира зависит в их жизни многое. Он отвечает за режим дня, за четкость его организации, за выполнение всего, что намечено.

Мы разделяем мнение, что суть самоуправления не в системе органов, а в системе отношений, складывающихся в коллективе. Поэтому приходится повторить вслед за А.С. Макаренко, что не каждый взрослый, профессионально работающий с детьми, может и должен включаться в детское самоуправление. От жесткого, привычно властного педагога будет больше вреда, чем пользы, вплоть до полного срыва всякой возможности работы. Поэтому такому воспитателю лучше остаться на другом участке педагогической деятельности. Не годится здесь и всеуступчивый, равнодушный человек, ищущий возможности самоустраниться от решения. Не годится и неискренний с детьми учитель, в глубине души не уважающий их. Недаром В.А. Караковский, директор школы, много лет последовательно и успешно применявший близкий к описанному вариант коммунарской методики, видит в самоуправлении высшую форму педагогического руководства детским коллективом. При этом, отмечал он, педагогические действия, открытая воспитательная позиция уступают место влиянию в самих органах самоуправления, а это требует более тонкой педагогической техники: "Здесь главное — не подменять, а учить, не приказывать, а советовать, не бояться, а доверять".

Участие взрослых в органах коммунарского самоуправления характеризует принцип: как можно меньше замечаний на месте событий и вообще по ходу дня — как можно больше конкретного анализа поведения ребят на "огоньке". Разумеется, это не значит, что на попытку устроить пожар нужно реагировать с суточным запозданием. В экстренных случаях мы собирали СК по тревоге. Применение такого принципа бережет от инфляции советы и предложения взрослого, снимает излишнюю запальчивость и гримасы самолюбия с обеих сторон, приучает к неторопливости и наблюдательности, к анализу.

Работая в военно-поисковой экспедиции, приходится постоянно сталкиваться с большими и малыми проблемами, требующими решения — личного или коллегиального, но всегда самостоятельного. Проблемы подбрасывает в изобилии сама жизнь, начиная от простейшего обеспечения лагеря всем необходимым и кончая собственно поиском: что, где и как искать? Решать их чаще всего приходится рабочей группе — 4-5 ребятам и девушкам. В экспедиции о человеке судят по тому, что он реально делает для людей и для дела, ради которого все здесь собрались, как в песне Володи Ерхова о поисковиках: "Здесь ясно, кто ты, ясно — для чего ты..."

Летом 1989 г. в базовом лагере нашей поисковой экспедиции подо Ржевом оставалось очень мало народу: все разошлись по разным участкам, работы шли на большой территории на обоих берегах Волги. Были сумерки, моросил мелкий дождь. Группа девочек под началом студентки педучилища Иры Гущиной только что пришла с речки Кокши, где уже два дня они мыли солдатские кости, собранные за несколько дней в окрестных лесах и принесенные в мешках в лагерь. Не успели они помыться и переодеться, как в сосновом бору, где стояли наши палатки, появился юркий газик и из него вышел человек в военной форме. Оказалось, что это офицер из военкомата. Приехал просить о помощи. За Волгой, у пустоши Ерзово, ржевская поисковая группа Игоря Рослякова достала из болота останки примерно 200 красноармейцев. Вывезти их к ближайшей деревне на тракторном прицепе, обмыть и уложить в гробы некому, так как группа Рослякова, а это молодые парни, работающие на производстве, должна вернуться в город. А буквально через два-три дня будет массовое захоронение солдат, найденных за летний сезон по всему району. К этому дню военкомат Ржева готовит массивные дощатые гробы для всех 600 бойцов, поднятых в четырех точках района, готовит транспорт и воинские группы обеспечения похорон.

По всему выходило, что выручить наших товарищей по поиску необходимо, и меры здесь нужны героические. Тут же послали связного за 15 километров в бывшую деревню Дегтяри за петрозаводчанами, которые вместе с нашими ребятами искали забытое захоронение бойцов, умерших от ран в санроте. Естественно, что группа могла попасть в Ерзово только на следующий день. Ира Гущина и три девочки из Свердловского коммунарского отряда "Содружество" вызвались ехать немедленно. В дождь, на ночь глядя, в незнакомое место, где надо еще разбивать лагерь, и это после целого рабочего дня на мойке костей! Когда останки 200 человек были вывезены с болота к деревне Брехово, петрозаводчанам пришлось уехать домой (напомним, что кончался срок их экспедиции), а четыре девчонки продолжали готовить павших к захоронению и всё сделали вовремя. Потом, когда подвезли к солдатским костям последнюю их "домовину" и уложили их туда, девочки успели подготовить ко дню захоронения выступление своей маленькой агитбригады. Послать им подмогу мы так и не сумели: нас разделяли Волга и размытые дождями ржевские проселки.

Уже в конце нашего пребывания в Ржевском районе вдоль Селижаровского тракта, в 15 километрах от города, прошла наша разведка — Сережа Шполянский, Алеша Коржов и Леша Хомяков. Среди других находок ребята обнаружили скелет солдата. Он лежал на боку, поджав ноги, и держал в откинутой, руке саперную лопатку. Сквозь его кости давно проросла трава, скрыв останки убитого, так что уже в наши дни кто-то прямо над погибшим развел костер. Пастухи ли готовили себе чай, проезжие шоферы останавливались отдохнуть или просто мальчишкам захотелось посидеть у огня в летний вечер, но костер оказался как раз на том месте, где лежал солдат. На черном фоне кострища ярко выделялась лежащая с краю человеческая челюсть. Невдалеке, в осыпавшихся окопах, валялись стреляные гильзы и человеческие кости, перемешанные с мусором, с пустыми консервными банками и битыми бутылками. Понятное дело — проезжая дорога, и все-таки...