Башня

Башня

(Ночной рассказ у костра)

Говорить о том, что время это самое важное в жизни... Или, скажем, у меня остается не так много времени... было бы еще немного времени, и тому подобное... Выбросьте весь этот бред из своих голов. Я скажу вам, что время - это еще не сама жизнь. И если рассматривать течение своего существования, не обращая внимания на жизненные циклы, которые мы определили для себя сами, а осознавать свое бытие вне времени и только по вещам, опять же определенных только нами самими, основным достижениям которых ты успел достичь, то вся твоя жизнь предстанет совсем по-другому.

Да и вообще, все вы тут собрались опять послушать меня-старика, очередные древние сказания о том где мы с вами все находимся и о нашем Первочеловеке на Великой горе. Все вы тут собрались, как и собираетесь каждый вечер. Вот костер, вот звездное небо, которое заглядывает к нам через вход в пещеру, вот остатки недоеденной Жур-травы в глиняной тарелке, вот я - самый старый из вас всех. Вроде все, как обычно. Только никто из вас никогда не поймет меня, что же - это такое время. Мало кто из вас может в принципе разложить световой день или ночь на отдельные минуты, часы, секунды. Никто из вас никогда не видел такой штуки, которая измеряет это самое время и дает малое представление о течении времени. У всех у вас есть только такие понятия как день, когда солнце заливает весь склон нашей Великой горы. И есть ночь, когда на небе появляются крохотные костры, которые мы называем звездами и когда работа на нашем уровне Орла прекращается.

Причем ночь - это и есть наше единственное счастье. Наше время, когда мы можем лечь на солому в этой каменной пещере и заснуть после долгого изнуряющего трудового дня. Дня, когда над тобой не стоят дымовики-стражи и ты не сносишь боль от их постоянных ударов. Это прекрасное время, когда вся боль, затаившаяся в разных частях твоего тела, затихает на какое-то время и ты по-настоящему обретаешь блаженство уснуть, позабыв про боль.

Я прожил здесь долгую жизнь. И я, как и вы не видел своего рождения, но, как говорили те, которые жили на уровне Орла до меня, невозможно увидеть свое рождение. Они рассказывали мне, что, на самом деле человек появляется вне этого страшного места, и он совсем маленький, слабый и беспомощный. Вот как ты Тай. Даже еще меньше. Ты - маленький безухий мальчик, но представь, что есть дети еще меньше чем ты. Но никто их никогда не видел, таких маленьких людей. И все это время пока они растут в своем теле, им помогают взрослые женщины, извлекая их из своей плоти. Их называют матерями. Но сейчас не об этом.

Сегодня я не буду вам рассказывать легенды Великой горы. Я постараюсь начать с самого начала, со своего рождения в этом месте. Потому что именно свое появление и свой первый день на Великой горе мы называем своим рождением. А как его еще можно называть, если никто из нас ничего не помнит до того, как открыл глаза, лежа на холодной земле склона Великой горы?

Это произошло много, много лет назад. Подобно каждому из вас я открыл глаза и увидел слепящее обжигающее солнце над своей головой. Мое нагое тело затекло от возможно долгого лежания на твердой каменистой земле. Я начал вставать и впервые в своей жизни почувствовал боль во всех конечностях. Кровь приливала к ногам и рукам, отдаваясь в каждом кусочке моего тела сотнями мелких иголок. От такого долгого лежания под палящим солнцем лицо и тело обгорели и каждое мое движение придавало мне болевые ощущения. Но та боль, которую я испытывал в тот день оказалась сущим пустяком по сравнению с тем, с чем мне пришлось столкнуться в своей последующей жизни. И только сейчас я благодарен судьбе, что родился именно в середине лета, потому как открыв глаза на Великой горе зимой я бы уже не смог подняться с земли. Все вы прекрасно знаете эти ужасные морозные ветра и обжигающий холодом снег в этот период года.

Как и все мы, рождаясь не помним кто мы, как здесь оказались. Так было и со мной, я не помнил своего имени, и кто я, чем я занимался, и как здесь оказался. Но одно я понимал точно. Это не то место, где я должен провести остаток своей жизни, и уж точно, до этого момента я находился не здесь. Так мы рождаемся на Великой горе, с таким досадным чувством мы живем, и с таким же разочарованием умираем на склонах.

Поднявшись на ноги, я увидел, что нахожусь на большой высоте и практически вижу легкую дымку облаков, простирающихся до самого горизонта. Осознав, что я абсолютно нагой я начал осматриваться вокруг в поисках хоть какого-нибудь намека на одежду. Но вокруг кроме сочной травы и белых камней на сухой земле ничего не было. Я прошел вперед и посмотрел вниз со склона. Пологий резкий обрыв сразу меня остановил. Подножья горы на которой я оказался видно не было, где-то чуть ниже меня кружила стая горных орлов. Отвесные скалы подо мной уходили глубоко вниз, скрывая основание горы где-то в горном тумане. Передо мной с обрыва открылась бескрайняя долина с холмами, горами и зелеными островами посреди красной выжженной земли. Этот пейзаж тянулся до самого горизонта.

После этого я стал подниматься по склону вверх. Удивительно, но мысли о своем беспамятстве меня уже не тревожили. Внутри меня зарождалось более страшное чувство, которое я, подобно всем нам, пронес через всю свою жизнь. Это - чувство голода.

Пройдя босыми ногами по каменистой земле через какое-то время, я вышел на плоскогорье. На нем были отдельные скалы со все также разбросанными камнями. Множество камней величиной с половину человеческого роста были идеальной прямоугольной формы. И это меня поначалу сильно удивило.

Первым кого я увидел, были Гисмунд и Вегест. Два пожилых бородача, наверное, самых старых на тот момент камнетесов уровня Орла. Они встретили меня доброжелательно, дали первую одежду из старой мешковины, немного еды и горячего напитка похожего на чай. Они ввели в курс всего происходящего и на второй день дали мне имя - Варди, что обозначало "добрый друг". Гисмунд постоянно прихрамывал, а у Вегаста была грязная тканевая повязка перекинута через левый глаз. Они привели меня в пещеру, которая служила как каменоломней, так и жилищем обитателей уровня Орла.

Великая гора являлась домом и наказанием всех, кто здесь обитал. На уровне Орла было порядка тридцати камнетесов, разного возраста и расы. Они занимались добыванием белого камня в каменоломнях пещеры. Затем камень отесывался на открытом воздухе и на металлических полозьях вручную доставлялся на границу уровня ниже. Он назывался уровень Льва. Люди из этого уровня были немногословны, у некоторых даже были насильственно вырезаны языки. Их задачей было вечное строительство стены на Великой горе. И камнетесам уровня Орла не предоставлялось возможности даже поговорить с работниками другого уровня. Со слов Вегеста ниже уровня Льва были еще десятки (а может сотни) других уровней. Но живущих там людей никто не видел. А если вдруг кому-то и приходила в голову идея познакомиться с ними, то дымовики-стражи жестко наказывали таких любопытных ударами своих металлических перчаток на руках, а особо отличившихся - уводили в белую пещеру. Скорее всего люди других уровней занимались тем же самым, добыванием белого камня и строительством огромной бесконечной стены на своем уровне.

По сути дела, вся Великая гора представляла собой одну большую стройку стены, закрывающей отвесные обрывы кирпичной кладкой исполинских размеров. Труд всех, от камнетесов до укладчиков камней был невыносимо тяжелым. Добывание белого камня в пещерах сопровождалось хронической легочной болезнью от постоянного присутствия в воздухе пещеры белой кварцевой пыли. Перенос камней на поверхность и доставка их по крутым горным склонам нередко заканчивался травмами и гибелью работников. На уровне, весь световой день до захода солнца дежурили пять дымовиков-стражей и отдых в рабочее время жестоко карался побоями. В утренние часы и перед заходом солнца несколько стражей приносили камнетесам еду в виде небольших съедобных кубиков зеленого цвета с человеческую ладонь. Из чего они были сделаны, также никто не знал. На седьмой день, от такого однородного питания меня начало рвать зеленой слизью. Тогда Гисмунд объяснил мне как правильно есть эти зеленые кубики. К тому времени, как я появился на Великой горе, люди моего уровня уже собирали и варили сочную Жур-траву, и даже делали из нее более-менее съедобные лепешки и сушили из нее чай. Правильное чередование трапезы из этих немногочисленных съедобных трав давало возможность дальше нормально существовать, если это можно было так назвать. Кроме этого, большой удачей считалось найти на склоне мертвую птицу или поймать пятнистого полоза. Тогда вечер в пещере превращался в пиршество.

Сколько сотен зим продолжается это строительство никто никогда не знал. Люди, проживающие на разных уровнях горы, никогда между собой не общались. Страх перед побоями стражей и легкой возможностью свалиться с отвесного обрыва не позволяла людям уровня Орла даже думать об этом. Стена вдоль отвесных склонов медленно росла и, судя по всему, росла на всех уровнях Великой горы. Грандиозный замысел был неподвластен здравому уму человека. Вопросы о том, зачем мы все этим занимаемся и какова конечная цель этого страшного строительства никто друг другу не задавал. Большая часть свободного времени от работы в ночные часы уходила на поедание принесенной стражами-дымовиками еды и усилиями заснуть в пещере. Почти у всех людей были свои неизвестные болезни, раны и "последствия" от тяжелого труда. Сил на разговоры, обсуждения и ссоры не было ни у кого.

Быт камнетесов все эти годы, на горе где я нахожусь примитивен и прост. Мы ничем никогда не владели, а то чем владели могли у нас так просто забрать. Простая глиняная посуда, железные инструменты, кирки, молотки и прочее, однотипная одежда из грубой вязки какого-то растения. Вот и все чем владели работники уровня. Даже их собственные тела не принадлежали им самим. Но об этом вы и сами догадались, как только здесь появились.

Я начал работать практически с первого дня как появился на Горе. И первой моей работой, которую мне показал самый старый из камнетесов уровня Орла, Гисмунд, это был сбор воды из глубины пещеры. Вода была необходима для лучшего обтёсывания белого камня, а также была нужна для жизни всех обитателей уровня. Я носил ее из глубокого подземного источника в двух металлических тазах и наполнял три емкости на поверхности. Эта работа была не легкая, но тогда я еще не знал, что это окажется самым простым. Действия с регулярным в течении двадцати дней спуском в холодную штольню для сбора и подъема воды приводили мое тело к постоянному переохлаждению отчего я сильно болел, кашлял и чувствовал каждую ночь озноб. Спасаясь каждый вечер горячим чаем из Жур-травы на какое-то время позволяло мне уснуть. Тогда я еще не представлял, что самое страшное было не лишение своего организма, а унижения и телесные наказания дымовиков-стражей.

Я не буду вам сейчас рассказывать о том, что со мной происходило, когда я впервые увидел стражей. Если я правильно помню, ты, Эгиль, когда первый раз увидел стража-дымовика вообще сознание от страха потерял. И если я правильно помню, проснулся ты в белой пещере, а вышел из нее уже с отрезанными пальцами на обеих ногах, потом еще четырнадцать дней учился заново ходить.