Фестралёнок

− Сивилла, вы хотите сказать, вас кто-то проклял?

Он попытался говорить максимально холодно, про себя думая, что давно пора было проклясть. И если и не прокляли, то он это сделает с большим удовольствием. Уж очень мерзкая баба эта Трелони. Кроме того, у Северуса на неё огромный зуб имеется со времён пророчества, после которого всё пошло к драклу!

Трелони перешла на ультразвук, и Северус решил её не разочаровывать. Она подпортила его день, он подпортит её. Конечно, особенного вреда он ей причинить не может из-за профессорской клятвы: не вредить детям и другим профессорам, но кому как не ему знать, как эту клятву обойти. Северус включил свой преподавательский голос и приказал:

− Закройте глаза и стойте неподвижно!

Сивилла заткнулась и замерла пустынным сурикатом. Северус быстро бросил на курицу чары отвлечения внимания, вытер руку о карман — всё равно мантия уже испорчена − и достал палочку.

Диагностика показала полное отсутствие какого-либо воздействия. Можно, было бы, конечно, влезть ей в голову, но Северус слишком дорожил своими мозгами, чтобы пытаться погрузиться в ту кашу, которой забита черепная коробка профессора Прорицаний. Ещё не дай Мерлин поймет, что такое эгрегор…

Северус мстительно наколдовал для профессора Вечную трезвость. Достаточно мерзкое проклятие, которое он в своё время придумал специально для своих учеников и наложил на проход в гостиную Слизерина, когда ему надоело постоянно отлавливать пьяных змеек по замку. Проклятие, конечно, стоит подновлять раз в неделю, чтобы оно работало в полную силу, но профессору хватит и недели. При попытке употребить алкоголь её будет ужасно тошнить. Подумав, он добавил легкое детское проклятие Забывчивости. Поведение у профессора и так не ахти. А теперь чуть помучается, поищет предметы бытовой необходимости. Несколько раз перечитает страницы в книгах. Пройдет Забывчивось дня за два, но хотя бы маячить не будет и отвлекать от важных дел.

Обернулся, поглядел на стол. Курица безнадёжно остыла. И он мстительно сказал:

− Сивилла, проклятие я снял. Пару дней могут наблюдаться побочные эффекты вроде тошноты и забывчивости. Сейчас я дам вам зелье − пейте его три раза в день по тридцать капель.

И вышел в зельеварню. «Зелье» он сделал тут же. Накапав в воду валерьяны, полынного корня, и насыпав от души горького перца. Подумав, долил лимонного сока. Получилась горько-кисло-острая дрянь. Не навредит ничем, но настроение подпортит напрочь. Кроме того, вся еда будет со вкусом полыни.

Счастливый и довольный профессор отдал зелье коллеге, выпихав ту вон.

− Шиш!

Перед ним материализовался домовик.

− Да, декан Снейп!

− Выброси это, − указал он на курицу, − и выстирай мою мантию, − скомандовал, передавая ему испачканную жиром одежду.

***

Счастливая профессор Трелони вернулась в башню. Она была права! Поппи пропустила ужаснейшее проклятие, несомненно, разъедавшее её изнутри! И только пророческий дар и врождённая предусмотрительность спасли её от верной смерти. Она поставила зелье Снейпа на тумбочку у кровати и отправилась переодеваться. Вчерашняя хламида измялась окончательно и странно пахла курицей. Но прежде чем одеться нужно принять душ.

Одежду из шкафа она брала на автомате и, надев смешную розовую махровую шапочку с ушками на вечно растрёпанную шевелюру, отправилась в душ.

После мытья она с удовольствием облачилась в новую хламиду и, не сумев отыскать расчёску, спустилась в Большой зал на обед.

Профессор Дамблдор был знатно удивлён и обрадован, хотя усмешку он привычно спрятал в бороду. Нет, он сам был любителем экстравагантных мантий и головных уборов, но Сивилла в розовой шапочке для душа, из-под которой хаотично выбивались кудряшки, и в своих огромных очках выглядела комично. А вот Северус сдерживаться не стал:

— Сивилла, пророческий дар предсказал вам дождь? — бросил он саркастически.

Трелони лишь недоуменно посмотрела на него. Над профессором сжалилась Макгонаггал:

– Сиви, вы забыли снять шапочку. Позвольте…

И она одним движением палочки трансфигурировала нелепый головной убор в симпатичную шляпку с пером. И она бы даже очень шла профессору, если бы не беспорядок на голове прорицательницы, из-за которого шляпка смотрелась гнездом вороны, а перо лишь подчеркнуло нелицеприятное сходство. Но Трелони не смутилась. Она лишь фыркнула, закатила глаза и проследовала к столу, даже не поблагодарив Минерву за помощь. Та поджала губы и вернулась к трапезе.

В дальнейшем обед прошёл без эксцессов, но после возвращения в башню снова стали проявляться странности. В преддверии начала учёбы Трелони решила проверить материалы для преподавания в этом году и в первом же мешочке со своими любимым рунами из цветного стекла недосчиталась знаков! Отсутствовала руна Турисаз, а значит — кто-то украл у неё Удачу!

Это открытие невероятно огорчило и без того суеверную Трелони. Возможно, проклятие − не единственное испытание, которое ей предстоит? Возможно, фестрал всё-таки предвещал ей не гибель, а лишения и тяготы?

Возможно, будь у профессора в башне хоть относительный порядок, она бы поняла, что пропала далеко не одна руна. Шкодный маленький фестралёнок прихватил себе немало красивых штучек, которые успешно перетаскивал в гнездо на Астрономической башне.

Но несчастья, а точнее мелкие неприятности, он продолжал приносить и все последующие дни. То ни с того ни с сего опрокинется чашка, то профессор сядет на невидимые иголки на стуле, наколдованные кем-то из студентов, на самом деле бывшие гребнем позвоночника фестралёнка, которому вздумалось вздремнуть на стульчике, и который вовсе не ожидал, что на него − хрупкого и маленького − вздумают водрузить костлявый зад. Кроме того, бесконечно пропадали ножницы, заколки, щипчики для сахара и прочие мелочи. То и дело внезапно распахивалось окно, и профессор уже было заподозрила в проделках вездесущего Пивза, когда на одном из уроков Мисс Полумна Лавгуд вдруг сказала она со своей обычной задумчивой отстранённостью:

— У вас фестрал, профессор.

Трелони аккуратно, дабы не спугнуть внезапное видение ученицы, спросила:

— И что же он делает?

— Гоняет мозгошмыгов, конечно! — ответила Лавгуд с лёгкой мечтательной улыбкой городской сумасшедшей.

Профессор ничего не поняла, но пообещала себе присмотреться к девчонке.

А фестралёнок на подоконнике продолжал гоняться за мухой, которая назойливо стремилась сесть ему на нос и мешала спать, наслаждаясь теплом.

Лавгуд любовалась детёнышем, совершенно не обращая внимая на осуждающие взгляды однокурсников. Никто из них, включая профессора, не видел фестралов, в отличие от неё. И ей было их жаль. Фестралы удивительные.

Всё могло бы закончиться печально, если бы не профессор Дамблдор, который однажды, во время одной из прогулок по школе, не обнаружил гнездо вороватого фестралёнка. С присущей ему дружелюбной улыбкой директор пожурил его и потребовал вернуть украденное, пригрозив иначе пожаловаться Хагриду и маме маленького шкодника. Малыш поверил. Уж если у Двуногого хватает сил, чтобы говорить прямо у него в голове, то до мамы он точно достучится. А что до Хагрида − тот был хороший, всегда кормил мясом и не давал обижать фестралят акромантулам.

Вздохнув ещё раз и жалобно поглядев на Двуногого, что, впрочем, не возымело никакого эффекта, фестралёнок стал перетаскивать честно уворованное добро назад к хозяйке.

Так совпало, что именно в этот день наконец закончили действовать и маленькие подарки от профессора Снейпа, включая мерзкое зелье, так что Трелони обнаружила пропажу уже на следующее утро, чем была несказанно обрадована.

И, казалось бы, что эта история не имела особо никого значения, если бы не одна судьбоносная встреча маленького фестрала и загадочной девочки. Ведь если бы не эта встреча, девочка не пришла бы в Запретный лес, чтобы вновь увидеться с малышом, который перестал наведываться на башню Прорицаний. И однажды…

— Как мы доберёмся до Лондона? — спрашивает Поттер, и голос его звенит от волнения.

— Полетим, конечно! — отвечает Лавгуд с присущей лишь ей загадочной улыбкой.