Дед Мороз - супергерой

Глава третья

Вечер двадцать седьмого декабря Иван и Марианна отработали спокойно, а вот двадцать восьмого опять угодили в приключение.

Было около десяти часов вечера. Отработав завершающий на этот день заказ, Дед Мороз и Снегурочка вышли из подъезда новостройки, и Иван тихо присвистнул.

— Кажется, у нас график день через день, Кукушкина, — пробормотал он. А потом уже более громко и холодно спросил: — Что вам нужно от девушки? Пропустите её.

Видимо, девушка шла к своему автомобилю, когда дорогу ей преградили двое темноволосых парней. Оба были довольно высокие, широкоплечие и крепкие, оба без головных уборов. Только один был в куртке и в джинсах, а второй — в костюме и в пальто, — этакий франт.

— Давай ты сделаешь вид, что не заметил нас, — медленно, с небольшим акцентом заговорил тот, что «как денди лондонский одет». — А мы сделаем вид, что не видим тебя. Иди, куда шёл.

— Ага, щаз, уже пошёл, — усмехнулся Иван, медленно приближаясь к «компании» и размышляя, что же делать.

Длинноволосая блондинка в коротенькой дубленой курточке и тонких брючках, видимо, уже порядком замёрзла и была очень напугана.

— Ты не понял что ли, шут ряженый? — в голосе «денди» зазвучала угроза. — Вали отсюда, скоморох!

— Кукушкина, уходи, — тихо бросил через плечо Иван. — Только быстро. Я задержу их. Быстро пошла отсюда.

«Денди» держал за локоть блондинку, а второй, тот, что в куртке, пошёл на Ивана. Иван увидел, как в опущенной вдоль тела руке у него что-то блеснуло. Не дожидаясь нападения, Иван собрал все силы и сделал резкий выпад, и через секунду тот, что в куртке, барахтался в грязном сугробе возле стоянки.

В это время Кукушкина, о которой все забыли, и которая, конечно же, никуда не ушла, хоть ей и было велено, подскочила к верзиле и вырубила его при помощи электрошокера. Воспользовавшись тем, что «денди» замешкался, блондинка резко толкнула его на какую-то машину и кинулась к подъезду, из которого недавно вышли Иван и Марианна.

— За мной! — крикнула она Ивану. — У меня ключ есть.

Иван, схватив Кукушкину за руку, быстро побежал следом за блондинкой. Двери подъезда сомкнулись, поглотив их.

— Сейчас пересидим немного у Наташи, — сказала блондинка, нажимая кнопку в лифте. — Спасибо вам! Они ведь уже собирались в машину меня затолкать. Я к своей машине шла, на маникюр к Наташе приезжала, а тут эти…

Наташа, мастер по маникюру, жила на седьмом этаже. Блондинка, которая отрекомендовалась Ивану Лерой, объяснила Наташе всё, и та велела всем поздним гостям проходить в квартиру.

Иван устало снял костюм, оставшись в свитере и в джинсах, а Кукушкина так и сидела в кухне в костюме Снегурочки, только шапку и варежки сняла.

— Опасный ты человек, Кукушкина, — тихо сказал Иван и покачал головой. — Не подозревал.

Марианна робко улыбнулась.

Иван меньше всего ожидал того, что в белой вязаной сумочке, расшитой блестящими синими снежинками, Кукушкина носит электрошокер.

— Работа такая, Ванечка. Всякое бывает.

— Наташа сейчас мужу звонит, — сообщила Лера, усаживаясь за стол рядом с Иваном. — Он в полиции работает, и сегодня как раз на дежурстве. Кажется, эти двое — личности известные. Так что мало им не покажется.

В кухню вошла Наташа — миниатюрная черноглазая брюнетка — и включила чайник.

— Паша позвонит, как только будут новости, — сообщила она, накрывая на стол.

— Спасибо тебе, — Лера тепло смотрела на Ивана, и её синие глаза сияли. — Ты настоящий волшебник.

— Я-то что? Это всё Снегурочка, — отшутился Иван.

Марианна заметила, что на Леру и Наташу он смотрит по-другому, не так, как на неё. И сразу видно, какие у него красивые глаза, ещё красивее, чем обычно. И говорит с Наташей и Лерой по-другому, — не покровительственно, не насмешливо и не снисходительно.

— Ты не испугался их, — покачала головой Лера.

— Это нормально, — пожал плечами Иван. — Это не подвиг и не событие.

— Да, но перед этим два мужика вышли из подъезда, и оба сделали вид, что ничего не заметили. Сели в свою машину и укатили.

Наташа, которая сидела рядом с Марианной, коснулась её ладони:

— Можно?

— Что? — не поняла Марианна, мысли которой были заняты только тем, как Иван разговаривает с Лерой.

— Руку посмотрю. Где маникюр делали? Неплохо.

— Я… нигде, — скромно сказала Марианна. — Я сама.

— Сама? — удивилась Наташа. — А на правой руке как, удобно делать?

— Я амбидекстр, — сообщила Кукушкина. — Мне удобно.

— Что? — не поняла Лера. — Кто вы?

— Человек, который одинаково хорошо владеет и левой, и правой руками, — пояснил Иван.

Интересно, что ещё новенькое он узнает о Кукушкиной сегодня?

— Видно, что непрофессионально, но хорошо! — похвалила Наташа, продолжая с профессиональным интересом рассматривать узкую ладонь Марианны.

— Я заказала набор для начинающих, — пояснила Марианна. — А потом втянулась.

— А подлиннее ногти не хочешь? — задумчиво спросила Наташа.

— Нет, в работе мешают. Я в детском саду работаю, воспитателем на яслях.

И как он раньше не догадался⁈ Конечно, где ещё может работать Кукушкина? Только в яслях. Потому и он вдруг стал «Ванечкой».

— Ну смотри, если надоест самой делать, приходи ко мне.

— Да, очень рекомендую, — улыбнулась Лера. — Я не только к профессионализму предъявляю очень высокие требования, но и к соблюдению санитарных норм. Хожу только к Наташе. Хоть и дорого берёт, но есть, за что.

В это время зазвонил телефон Наташи.

— Всё, — улыбнулась Наташа, убирая телефон. — Твои обидчики, Лера, обрели пристанище на ближайшие двое суток. Но скорее всего, они задержатся «в гостях» дольше. Видимо, что-то есть на них.

… — Как давно ты работаешь в детском саду, Кукушкина? — спросил Иван, когда они ехали домой по ночному городу.

— Одиннадцать лет. С девятнадцати, сразу, как окончила педагогическое училище. Сейчас мне тридцать.

— Угу, я уже сосчитал, — буркнул Иван. — А в «Олимп» как попала?

— По объявлению. Надо было…чем-то себя занять.

— Тебе что, в садике мало работы? Не думаю, что остаётся время для тоски.

— Ну там… ситуация была несколько иная.

— «Несколько иная!» — раздражённо передразнил Иван. — Можно не вокруг да около, Кукушкина? Выражайся яснее.

— Семь с половиной лет назад муж от меня ушёл к другой женщине, — спокойно ответила Кукшкина. — Ну как ушёл… Это я ушла, потому что он в квартиру, которую мы снимали, привёл новую жену. Мы с Толиком из одного городка, тут, в области. Я поступила в педагогическое, а он уже учился в автотранспортном техникуме. Он меня старше на три года. Пока я училась, Толик техникум окончил, в армии отслужил. Я его ждала. Потом мы оба начали работать. Расписались, квартиру сняли. Всё нормально было. Толик работящий, непьющий, не обижал меня. Но потом вот…

Кукушкина развела руками, дескать, бывает.

— Вот как, — хмуро сказал Иван. — Ну и скатертью дорога, правда же, Кукушкина? Зачем тебе предатель?

— Я не такая цельная и принципиальная, как ты, Ванечка, — улыбнулась Кукушкина. — Ты, как я поняла, отрезал. Для тебя вопрос о том, прощать или не прощать, даже не стоял. Для тебя просто человек перестал существовать.

— Ты всё правильно поняла, Кукушкина! — удивлённо кивнул Иван.

Всё же такой тонкой проницательности он от неё не ожидал.

— А я готова была простить. Года два после развода я ещё ждала его.

— Ну и дура! — в сердцах воскликнул Иван. Прямо как юный Марк. — Блаженная!

— Наверно, ты прав, — совсем не обиделась Кукушкина. — Но Толик один у меня был. Мама с папой развелись давно, у каждого своя семья. Бабушек — дедушек нет. Я жила у тёти, маминой старшей сестры, а потом муж тёти вернулся из мест не столь отдалённых, начал на меня с интересом поглядывать. Я всё делала, чтобы наедине с ним не оставаться, из кожи вон готова была вылезти. Вот и сбежала сюда, как только аттестат после девятого класса получила. А Толик… он как луч света был, совсем другой.

— Не знаю, что и сказать, — честно признался Иван.

Он так остро сочувствовал сейчас Кукушкиной, что растерялся под напором этих эмоций.

— Но потом-то я привыкла, перестала о нём вспоминать, — успокоила Ивана Кукушкина. — Даже рада, что он так и не вернулся ко мне. Даже не знаю, где он сейчас, как живёт, и мне совсем не интересно. А у меня всё хорошо. Мне бы ребёнка родить, пока возраст позволяет. А замуж я и не собираюсь больше. Зачем?

Сначала Иван молчал, сраженный наповал подобным откровением. Если честно, он был уверен в том, что такие, как Кукушкина, только о замужестве и грезят. А тут приплыли, что называется…

— Кукушкина, — строго сказал Иван, наконец, сурово сдвинув тёмные брови. — Мне показалось, или ты педагог с приличным стажем?

— Нет, не показалось, — как всегда робко и немного виновато улыбнулась Марианна.

Она всегда улыбалась так, словно просит прощения сразу за всё несовершенство мира, хоть Иван и отмечал всякий раз, что улыбка у неё красивая. А ещё у неё волосы красивые, длинные и густые. Улыбка, волосы, изящные руки, приятный голос, и… глаза, конечно же, просто волшебные. Это что же получается⁈ Красивого в Кукушкиной больше, чем некрасивого? А есть ли в ней вообще что-то некрасивое?

Иван вдруг почувствовал себя обманутым. Но винить было некого: он сам выбрал Кукушкину.

— Тогда ты, как никто другой, должна знать, что ребёнку необходима полная семья, — назидательно и строго продолжал Иван. — Тем более, тебе самой пришлось несладко в детстве, ты знаешь о проблеме не понаслышке.

— Ванечка, но ведь не всегда получается полная семья… А мне-то как быть?

— А у тебя будет, Кукушкина. Полная семья, муж и дети.

— Дети? Муж? — Кукушкина даже рот разинула от удивления. — А откуда ты знаешь?

— Ты, кажется, забыла, что говоришь сейчас с одним из самых сильных волшебников?

— Ты же сказал, что настоящее счастье наколдовать нельзя!

— А я и не собираюсь. Просто знаю, о чём говорю. Увидеть-то чьё-то будущее счастье я могу.

С одной стороны, Иван понимал, что не имеет права так обнадёживать Кукушкину, вот именно её… А с другой стороны, он был настолько уверен в том, что говорил, словно и вправду видел всё наперёд.

— Ты тоже должен быть счастлив, Ванечка! Ты заслуживаешь счастья, как никто другой.

— Посмотрим, — загадочно проронил Иван, а потом решил сменить слишком трудную и ответственную тему на более лёгкую: — А где ты работаешь тридцать первого, Кукушкина?

— Ой, где только ни работаю. Тридцать первого я ухожу из дома ещё до семи утра, до садика мне пять минут идти. А возвращаюсь через сутки, падаю спать и сплю до вечера первого января.

— А где тебя носит целые сутки⁈

— Если тридцать первое декабря выпадает на будни, я всегда выхожу на дежурную группу в детском саду. Никто не хочет работать тридцать первого, сам понимаешь, а я хочу. К пяти часам ребят забирают родители, я вызываю такси и еду в клуб, в котором всегда работаю в новогоднюю ночь. Дед Мороз у них там свой, Тихон Павлович, отец одного из сотрудников, настоящий актёр из ТЮЗа, а Снегурочка — я.

Так вот почему его, Ивана, направляют в новогоднюю ночь работать в другой клуб! У Кукушкиной есть «свой» клуб и Дед Мороз Тихон Павлович… Иван почувствовал острый укол ревности. А с другой стороны, он в «Олимпе» — человек временный, как пришёл, так и уйдёт, а Кукушкина — постоянная…