Что-то взятое взаймы

Стены собственной спальни давят со всех сторон. В ушах все еще стоят вопли Грейнджер. Обоняние отказывает, перенасытившись запахом грязной крови.

Драко запускает руки в волосы, до боли оттягивая их у корней. Боль отрезвляет, позволяет быстрее прийти в себя.

В глаза бросается метка, разъедая роговицу своей тьмой.

Тошнит. Тошнит от звуков и запахов родного дома. Тошнит от мерзких Пожирательских рож. Тошнит от отца-слабака и ужаса в глазах матери. Тошнит от самого себя. Выворачивает наизнанку, словно запертый глубоко внутри испуганный и запутавшийся подросток рвется наружу.

Отчаянье заполняет собой помещение, вырываясь криком из разодранного тысячей таких же воплей горла.

Драко просыпается от мягких прикосновений к щекам и тихого шёпота.

— Это всего лишь сон. Война окончена. Ты в безопасности.

В воздухе запах яблок и корицы, запах безопасности и уюта последних трех месяцев.

Драко закрывает глаза, но еще долго лежит без сна, перебирая в пальцах пушистые локоны спящей рядом девушки.

Если для того, чтобы оказаться здесь и сейчас, нужно было пройти через страх и пытки — он рад оплатить этот счет.

* * *

Это утро похоже на шестьдесят четыре предыдущих. Он считает. Он хочет точно знать, сколько дней длится его счастье.

Разве полгода назад, выходя из Азкабана как досрочно освобожденный Драко мог представить, что случайная встреча в Косом переулке изменит не только его будущее, но и отношение к прошлому?

Тогда он не верил, что мир сможет принять его, понять и простить грехи. Однако путь начался с опрокинутого на него кофе и испуга в карих глазах Гермионы Грейнджер.

В качестве извинения она привела его в порядок и настояла на том, что как минимум должна ему новую кружку бодрящего напитка. Это было странно, учитывая их совместное прошлое, и приятно, учитывая четыре года, проведенные в камере.

Оказалось, время изменило не только отражение в зеркале, теперь показывающем молодого мужчину с неизменными тенями под глазами. Магический мир сильно изменился, пока Драко был отрезан от всех новостей. Орден Феникса не забыл и не простил Министерству предательства. Железной рукой Кингсли Бруствера в роли нового министра свершилось правосудие, заполнившее Азкабан, на радость дементорам.

Они провели в том кафе минут сорок. Поначалу неловких, но чем больше пустели кофейные кружки, тем оживленнее становилась беседа.

Грейнджер легко делилась новостями, почти не задавая вопросов о нем самом. Да и что бы он мог ответить? Разве что рассказать, как радовался штормам, бушевавшим за толстыми стенами, да ежемесячным визитам авроров с неизменными допросами о хранящихся в мэноре артефактах, запертых и забытых с момента его приговора.

— Ты планируешь жить в поместье? — от Драко не укрылось, как поежилась Грейнджер от своего же вопроса.

Да и сам вопрос был довольно странным. Какое дело сострадательной гриффиндорке до его места жительства?

— Нет. Я снял квартиру в магической части Лондона. Мэнор… Я не хочу в него возвращаться, — сказал он правду лишь в благодарность за хороший вечер.

Еще неизвестно, как его примут остальные волшебники. Пусть хотя бы один человек не будет его ненавидеть.

— Всего хорошего и добро пожаловать, — Грейнджер немного натянуто улыбнулась и, не оборачиваясь, скрылась в толпе.

Драко долго смотрел ей вслед, хмурясь от наполнивших голову мыслей.

А спустя две недели случайных встреч он уже пил душистый травяной чай на маленькой кухне в пригороде, угощаясь чуть подгоревшим печеньем и перебирая пальцами шерсть рыжего книззла.

Если говорить начистоту, то не такими уж и случайными были эти встречи. Ну, может, первые три и произошли по воле судьбы. Но после Драко сам искал в потоке министерских служащих пышные кудри, всегда собранные в высокий хвост.

Нет, он вовсе не влюбился. Просто его одинокое сердце отчаянно искало тепла и участия. И никто в целом мире не подходил на эту роль лучше Защитницы домовых эльфов.

— Ты снова ушел в себя, — говорит Гермиона, щелкая его по носу и тем самым возвращая в настоящее.

Босая, в его рубашке, с растрепанными волосами, наспех заколотыми волшебной палочкой, похожая на солнечный свет в своей непосредственности и искренности. Именно такой Драко привык ее видеть и именно такой никогда не устанет удивляться. Как и тому, что она его.

— Вспомнил тот кофе на мантии за сотню галлеонов, — Драко не упускает возможности зажечь румянец на ее щеках, зная, что Гермионе до сих пор неловко за тот случай.

— Знаешь что? Я не стану больше просить прощения, — она подходит ближе, опираясь на столешницу. — Я ни капли не жалею, что это произошло. Ведь теперь ты мой, — ловкие пальцы подцепляют полосочку бекона из тарелки Драко. — Да-да, и твои завтраки тоже мои, — Гермиона смеется, пачкая жиром пальцы и губы.

Драко одинаково ненавидит и любит эту ее привычку. Не в его правилах делиться едой. Однако их первый поцелуй был с привкусом бекона.

Это случилось примерно через месяца два после его освобождения. День был дождливым, отчего уже ставший традиционным горячий чай казался только вкуснее. Из открытого окна тянуло озоном, разгоняя запах свежей выпечки.

Гермиона как раз перекладывала пышные булочки с противня на тарелку, то и дело обжигая пальцы, ойкая и засовывая их в рот. Драко невольно залюбовался, подумав о том, как ему хорошо здесь и сейчас.

Стол был почти накрыт к ужину. С некоторых пор он ужинал у Гермионы раз в неделю после работы в аптеке помощником зельевара. Симпатичная девушка напротив смущенно улыбалась ему, облизывая очередной пострадавший палец. На душе было легко и тепло, словно где-то внутри горело его собственное маленькое солнце.

Весь ужин Драко думал о том, как сохранить и продлить это ощущение покоя, впервые не обращая внимания на содержимое тарелки. Очнулся он, только заметив чужую вилку, подбиравшуюся к его тарелке. Подняв взгляд на Гермиону, Драко увидел, как та сосредоточенно следит за последним ломтиком бекона.

Как только добыча была захвачена, Гермиона, смотря ему прямо в глаза, молниеносно отправила ее в рот, на вид ничуть не раскаиваясь в своем поступке. Ее губы блестели и изгибались в хитрой улыбке.

И Драко не удержался.

Поцелуй был именно таким, как он представлял себе минутами ранее. Немного не сдержанный из-за своей внезапности. Но нежный и трепетный.

Гермиона ответила сразу, как будто и в ее мыслях было допущение о подобном развитии событий. Ее руки уверенно легли на плечи Драко, чуть поглаживая шею под отросшими волосами.

Первоначальный смелый напор сменился неторопливой лаской. Драко все еще волновался, не испортил ли он их дружбу своим несдержанным порывом. В тоже время осознавая, что именно эта девушка идеальна для него.

Идеальна своей неидеальностью. Идеальна своими чуть более полноватыми, чем того требовала мода, бедрами. Идеальна буйными волосами и характером. Идеальна россыпью веснушек на загорелой коже. Идеальна вечно подгорающей выпечкой. Идеальна тем, как ему хорошо рядом с ней.

Гермиона переехала к нему спустя месяц. Долгий месяц сомнений и борьбы эгоистичного желания быть с ней с альтруистической мыслью, что без него ей будет лучше.

И вот теперь спустя три месяца совместного проживания Драко с умилением улыбается наглой воровке бекона, раздумывая о том, как вечером встанет на одно колено, преподнеся ей не только свое сердце, но и фамильное кольцо.

Тем временем, видимо, заинтригованная его задумчивостью Гермиона подходит ближе. Мягко опускается к нему на колени. Обвивает руками шею. Нежная, теплая, соблазнительная...

Губы, скользящие по щеке, становятся настойчивее. Спускаются на шею, грозя оставить следы.

Драко перехватывает инициативу, ловко расстегивая крошечные пуговки на рубашке, обнажая все больше бархатной кожи для пока еще медленных и немного ленивых прикосновений.

Поцелуями спускается к ключицам. Обхватывает Гермиону одной рукой за талию, другой чуть сжимая грудь.

Под рубашкой на ней нет белья. Еще один факт о Гермионе Грейнджер, известный только ему.

Драко подхватывает ее на руки, усаживая на обеденный стол. Гермиона отвечает решительно, избавляя от одежды его самого.

Медленные, но глубокие толчки. Пристальный, не отпускающий взгляд. Ее удовольствие — самый любимый его десерт.

Долгий поцелуй. Ритмичные движения набирают темп.

Ее руки обвиваются вокруг его шеи, притягивая ближе, на расстояние выдоха. Горячее дыхание смешивается, укутывая их коконом удовольствия.

Ее «Драко» на выдохе — лучшая мелодия для начала дня.

* * *

Они прощаются в спешке. Слишком увлекшись любимыми губами, Драко не отпускает Гермиону до последнего.

Камин вспыхивает зеленым пламенем, давая старт секретной миссии.

Драко аппарирует к воротам родного дома в прекрасном расположении духа. Однако представший вид немного возвращает его на грешную землю.

За тонкой, почти незаметной, пленкой защитных чар на первый взгляд все по-прежнему. Те же многовековые камни и древние кипарисы у парадного входа. Однако тот, кто видел поместье во всем великолепии, сразу обратит внимание на чуть покосившуюся входную дверь и неубранную опавшую листву под слоем снега.

Пустые глазницы окон неприветливо таращатся на прибывшего, словно не вполне уверены, кого именно видят перед собой.

Резкий порыв ветра пробирается под одежду, стараясь превратить Драко в такое же ледяное изваяние, как и здание перед ним.

Драко рад, что мать не видит, во что превратился так тщательно лелеемый ею дом. Навсегда сосланная во Францию к каким-то дальним родственникам, Нарцисса не раз звала его присоединиться к ней. Но Британия держит Драко не только долгом, но и желанием.

Тяжело вздохнув, последний Малфой касается ограды, позволяя чарам развеяться с тихим хлопком. Конечно, поместье не останется уязвимым: сигнальные чары на нем вечны и нерушимы. Однако возводить сложный каскад заклинаний ради десятиминутного дела Драко считает излишним.

Дверь скрипит давно не смазанными петлями, пропуская его в темный холл. Повсюду заброшенность. Пыль и паутина украшают потревоженные впервые за долгое время коридоры. В картинных рамах тихо переговариваются предыдущие поколения достопочтенного семейства, не веря своим глазам.

То, зачем Драко решил нарушить покой не только отчего дома, но и себя самого, в кабинете Люциуса. Или это уже его кабинет?

Святая святых главы семейства укрыта в самом сердце дома. Так в случае чего больше времени спрятать то, что не должно попасться на глаза незваным гостям. А для тех немногих магов, кого Малфои считали полезными, путь к кабинету оборачивался раздумьями и сомнениями.

Вот и сейчас нескончаемый коридор навевает множество мыслей. Драко задумывается, не торопит ли он события, не напугает ли он Гермиону своей порывистостью. Ведь сколько они вместе? Без малого четыре месяца? Его сосредоточенная на карьере упрямая гриффиндорка может считать, что слишком рано.

Однако вот уже отворяются твердой рукой массивные двери, и его взгляду предстает такое же запыленное, как и весь остальной дом, помещение.