Том 2. Склянка Тян-ши-нэ

Китайская быль

От Желтой до Голубой реки на огромном пространстве распласталась «Желтая земля» – жирный плодородный лесс.

Тысячи разбросанных поселков, сотни кропотливых муравейников-городов, опутанных морщинами узких улиц, живут пестрой трудовой жизнью на несметных просторах «Желтой земли».

Кое-где у проселочных дорог, веками на сажени вглубь протоптанные ногами пешеходов и гружеными арбами, ютятся сельские поселки в самой утробе земли.

Глинистая масса желтозема достаточно крепка, чтобы не похоронить под собой людские кровы вместе с их обитателями. Упорная почва вдоль и поперек изрыта множеством галерей, уличек, со ступенчатыми входами на поверхность земли…

Северная деревня «Тигровая ловушка», где родился Тин-Мин-Ху, была одним из таких подземных селений. Все имела в своем подземелье «Тигровая ловушка»: подземные трактиры, подземную школу и даже подземный храмик, посвященный местному богу – духу «Желтой земли».

В маленькой норке без окон и дверей, с входным отверстием на крутую галерею, похожую в дождевую пору на ручей, появление на свет Тина никого не обрадовало: в бедняцкой семье уже копошилось четверо детей мал-мала меньше.

И в своем детстве Тин знал лишь постоянный голод, колотушки со всех сторон, кротовую тьму да материнский плач…

Далекая теперь родина кажется Тину смутно-желтым сном… Все там желто: и люди, и глиняные фанзы, и земля, и редкие придорожные деревья, покрытые желтой пылью, и ручьи, размывающие желтозем, и все, все – желто-желто…

Особенно ярко помнит Тин «желтые ветры», когда со степей на край неслись неугомонно тучи плотной желтой пыли, закрывающей подчас самое солнце…

…Когда Тину исполнилось десять лет – полный рабочий возраст в бедняцкой китайской семье, – родители, чтобы не умереть с голоду, продали мальчика на много лет проходимцу-вербовщику Лю-Хан-Бину.

Из подземной убогой, но родной деревушки «Тигровая ловушка» Тин сразу же попал в страшный гигантский город машинных чудовищ, донебесных фабричных труб, летающих металлических драконов-аэропланов, в чужой город «рыжих дьяволов» (иностранцев), в Шанхай.

Далеко по ту сторону Голубой реки, на самом юге Поднебесной страны, там где Жемчужная река впадает в море, родилась Лю-Чьен в пловучей фанзе – на лодке, в жалкой семье «речных людей».

«Дочь – это только полсына», – говорит китайская пословица. И горе в той фанзе, где мать разрешилась от бремени девочкой: некуда девать лишний рот.

Вот почему воды Жемчужной реки уносят на своих волнах немало трупиков девочек-младенцев.

Но Лю-Чьен осталась жить. Как волчица, оберегала ее мать на груди своей от нападков сурового отца и не отдала дитя свое ненасытной реке…

Когда Лю исполнилось семь лет, мать умерла. Отец похоронил мать, вложив в гроб мужские туфли, чтобы в будущем воплощении, подруга его жестокой жизни родилась более достойным и счастливым существом, то есть мужчиной.

И, только после похорон матери, Лю впервые вступила своей крошечной ножкой на землю. Отец отплыл далеко вверх по реке и в пустынном месте высадил дочь на берег.

– Поиграй здесь, я приду за тобой, – сказал отец, не глядя в доверчивые глаза дочери, сунул в маленькие ручонки несколько рисовых лепешек и скрылся в зарослях гаоляна…

Истомилась ожидать отца Лю и, шатаясь от непривычки к земле, засеменила по берегу к тому месту, куда причалила лодка.

Но ни отца, ни лодки нигде вокруг не было…

Плачущую крошку Лю подобрали чужие люди, и, после множества мытарств, переходя с рук в руки, безродная девочка оказалась в том чудовищном логове «рыжих дьяволов» – в Шанхае, где с каждым годом вырастают трубы фабрик, куда со всей страны скупаются дети в рабство иностранцев.