ПВТ. Сиаль

— Пойдем скорее.

Выпь недоверчиво поглядел на рыжего, не торопясь вверяться незнакомцу.

— Ты кто такой будешь? — спросил.

Юга фыркнул, но рыжий приподнял на лоб глазные стекла. Посмотрел с интересом. Оба были примерно одного роста, но рыжий казался более матерым.

Выпь хмарно глядел в ответ. Один глаз у рыжего оказался светлым, серым, а другой — зеленым. Странная различка.

— Сам не догадываешься?

— Вердо.

— Умница! — Расхохотался рыжий и вдруг запел так, что на них обернулись. — Мой миленький дружок, любезный пастушок…

Зашагал беспечно, удаляясь от врат к обочинным Домам. Путники, переглянувшись, последовали за ним.

Обогнули первую линию Домов, миновали вторую, у наименее яркого Дома человек задержался, чуть изогнулся в спине, простирая руку с болтающимися на пальцах бусами:

— Про-о-шу, — молвил нараспев, выставляя белые зубы.

Юга, опередив Выпь, вошел первым — его пустил бы самый старый, самый больной и озлобленный Дом.

В полукруглом помещении без окон навстречу шагнули двое, с одинаковыми движениями и лицами. Без вопросов обыскали, так же молча отступили, растворяясь в темноте.

Рыжий их проводник довольно кивнул, поманил за собой вверх по крутой лестнице.

— Располагайтесь, — сказал, обводя рукой комнату с низким потолком и хорошим огнем в клетях по углам.

Сам разместился за сработанным из драгоценного зеленого камня столом, закинул на него волосатые ноги в грубых ботинках, стеклышки поднял на лоб, обнажая глаза.

— Значит так, проблему вашу в общих чертах просек, а подробности мне не к чему. Кто такие, что за девчонка, куда да зачем — дело ваше, внутрисемейное, так сказать. Я в него грязными руками не лезу. Мне интересно лишь, способны ли вы оплатить мои услуги.

— Способны, — тут же откликнулся Юга, сверкнув глазами.

Выпь молча извлек из-за пазухи пенал, положил перед рыжим человеком. Может, и был он вердо, только уж больно странным. Хотя кому судить, ему, что ли?

Рыжий к дарцам не притронулся. Даже не взглянул.

— Деньги это хорошее зло, однозначно. Но. — Поднял палец. — Качественная марка в наши дни большего стоит. Сечете?

— Что нужно? — спросил Выпь.

— Мне нужно следующее: чтобы ты, костлявый, и ты, смуглянка, спокойно прошли в Городец, обосновались там, притерлись, работку себе нашли, на радость сердцу, на пользу карману, а как понадобится мне от вас услуга мелкая — пришли и услужили. Всего делов.

— Какая именно услуга? — напрягся Юга.

— Любая, мой черноглазый висельник. Столько дел, столько увлечений, куда вынесет, куда занесет… Ну так как, по рукам?

— Мы должны будем подписывать что-нибудь?

— Бро-о-ось, или думаешь, что я тут кровавых росписей требую? — Парень лающе хохотнул, откинув голову с рыжим гребнем волос. — Все — добровольное сотрудничество. Но! Марка требует обновления. Без этого рассосется, как ложная щенность. Моим коллегам-вердо это точно не понравится. Теперь можете пошушукаться.

Ребята сгрудились в кружок, голова к голове.

— Я согласен, сразу говорю, едва ли он стребует что посерьезнее чужой смерти.

— Да. Я тоже.

— Парни, а вдруг я успею до того, как марку обновлять понадобится? Я очень постараюсь, правда. Тогда он от вас ничего не сможет просить.

— Ай, что это ты собралась «успеть»?

— Домой вернуться, — выдохнула Серебрянка.

— Ладно, — кивнул Выпь, — по-любому — да.

— Мы согласны, — объявил Юга.

— Поздравляю, отличный выбор! — Хлопнул в ладоши конопатый маркировщик. — Парни, садитесь уже на эту вот чудную скамейку, в ногах правды нет. А ты, малявка, чеши сюда. Ага, прямо в кресло карабкайся. Руку заголи. Другую, дубинушка!

Пока Серебрянка размещалась в странно изогнутом кресле, рыжий нырнул под стол, вынырнул с долгим коробом. Водрузил, отпахнул крышку — сверкнули огненные разводы на сработанном из стекла и стали инструменте.

Девочка пискнула. Выпь, хмурясь, встал в изголовье.

— Да не бойся, дурочка. Нешто думаешь, что я такую красоту спорчу? Э, вырастешь, все мужики, все капитаны о тебя глаза сломают, все себе захотят, — обритый, приговаривая, быстро отер дрогнувшее предплечье тряпочкой, пропитанной чем-то резко пахнущим, вынул из короба причудливый инструмент, — ты, главное, ровно сиди на попе, не вертись. А то как промахнусь, да в прямо в глаз! Ладно, шуткую я, шучу-верчу… Знаешь, сколько в этом кресле до тебя побывало? И все своими ногами ушли, все довольны остались. Особенно, э-э-э, некоторые… Эй, смуглянка, свет поднеси.

— Я тебе не смуглянка, — огрызнулся Юга, тем не менее снимая с крюка огневую клеть.

Рыжий глянул через плечо, насмешливо приподнял мохнатые брови:

— Дерзкий и резкий, парень деревенский, не? Моим позывным не хочешь поинтересоваться? Все же, после того, что было — не чужие друг-другу…

Юга бросил короткий взгляд на Выпь.

— Еще я всякого пыльника блохастого кличку буду спрашивать, — отвечал.

Маркировщик расхохотался так, что Серебрянка вздрогнула.

— Гаер, очень приятно. Свет чуть ниже поставь. Только башку мне не спали. Кстати, красивые бусы. Кто придарил?

— Никто.

— У этого твоего «никто» хороший вкус.

— Ха! Да никакой он не мой.

— То есть ты ничей?

— Я сам по себе, — гордо вскинул голову Юга.

— Да начинайте уже! — не вытерпела Серебрянка.

— Как прикажете. Начинаю, — в последний раз проверил инструмент, левой рукой крепко ухватил девочку за тонкую кисть, — кто виноват, что ваш Юга меня отвлекает, с мыслей сбивает? Понаедут в Городец черноглазые, работать не дают.

Выпь приметил загадочную полуулыбку на лице спутника, закатил глаза. Серебрянка тоненько вскрикнула.

— Тихо-тихо, не пищи, почти все. — Девочка терпела, хмуря брови и прикусив губу, инструмент тихо ворчал, подгрызая кожу. — Вот так, а теперь состарим немного, дабы вердо наших доблестных не смущать… Пощиплет-пожжет — и готово. Замечательно получилось, не? Одна из лучших моих работ. Теперь смело дуйте к воротам, придраться не к чему будет.

— Как мы вас найдем, чтобы долг отдать? — спросил Выпь, помогая Серебрянке выбраться из кресла.

— О, об этом не переживай, я сам вас найду. — С ухмылкой уверил Гаер, почесывая бедро. — Красоточка, марку водой не поливай, не расчесывай, заживет тогда на славу. Рад бы с вами поболтать, да дел еще уйму переделать, печь побелить, поросям задать, цыплятам пол определить…

Тем не менее, как радушный хозяин проводил их до самого порога.

— Спасибо, — сказал Выпь.

— Да на здоровье. Всегда рад помочь нуждающимся, это мой лекарский долг, как говаривает один мой знакомый пират, клятва Ипполита… Иппократа, не? Да один хер… И — эй! Добро пожаловать в Черный Городец!

Когда вернулись к воротам, как раз подошла их очередь. Все трое волновались, но старались держать лицо.

— Первый раз в Городце, — улыбнулся хмурым вердо Юга, незаметно подталкивая в спины одинаково оцепенелых спутников.

Контрольный пункт, помимо пятерки стражей, комплектовался «вратами вердо» — светлыми плитами с искусно вырезанными мордами гривастых, клыкастых особых. В раскрытую пасть следовало нетрепетно вкладывать отмеченную регномом руку, если марка не вызывала нареканий, вердо кивал и путник проходил в Городец. Если же «вратам» что-то казалось подозрительным, руку сжимало так, что никакой силой ее нельзя было вытащить.

На их счастье, рыжий маркировщик знал свое дело, и очень скоро трое вступили под сень грады Черного Городца.